Анифа. Пленница Севера (СИ) - Деметра Фрост Страница 44

Но тот уже стремительно перебежал горницу, не обратив внимания на рассеянный и немного недоуменный взгляд Тормода, и поднимался по лестнице.

Сигурд ругнулся и быстро последовал за младшим братом. Но из-за короткого замешательства он уже не поспевал за ним и в итоге нагнал около спальни, когда как сам Свен уже распахнул дверь и зашел внутрь. И наверняка даже не озаботился перед этим постучаться.

Маленькая семья Анифы в компании верной служанки уже поужинали и, отодвинув в сторону стол с остатками блюд, расположилась прямо на полу друг напротив друга, подложив одеяла, шкуры и подушки. Сама женщина сидела, прислонившись к боку вальяжно разглегшегося во весь свой рост Рана, а напротив их, подобрав ноги — Далия, держащая в руках деревянную фигурку, взятую с лежащей между ними игровой доски. И Инг, который при появлении воинов вскочил на ноги им навстречу.

От появления двух рослых мужчин в небольшой спальне мгновенно стало тесно. Но никакого неудовольствия или пренебрежения на лицах присутствующих женщин и детей Сигурд не заметил. Лишь легкое удивление и мягкое любопытство. И только Анифа едва заметно напряглась, непроизвольно выпрямляясь и нервно переводя взгляд с одного мужчины на другого и обратно.

— Свен! Сигурд! А что вы тут делаете? — беззаботно спросил Инг, подходя к воинам.

Но Свен на него даже не посмотрел. Его глаза были устремлены на Анифу — казалось, он не видел никого, кроме нее.

Мужчина заметно напрягся. В простом домашнем платье, с двумя косами, не убранными в прическу и просто лежащими на груди, с лицом, на котором едва ли можно было прочитать что-либо, помимо растерянности и смущения, с блестящими янтарными глазами и немного распахнутыми губами. В плохо освещенной комнате она казалась моложе, а отблески от пламени свечей и очага окутывали ее волшебным флером, из-за которого она выглядела хрупкой, но неземной. И ведь даже нельзя было сказать, что она мать вполне уже взрослых детей.

Сокрушающее желание охватило Свена, и мужчина, сделав шаг вперед, процедил сквозь стиснутые зубы:

— Я хочу поговорить с тобой, Анифа.

Столь прямое и далекое от вежливости обращение заставило женщину напрячься еще больше и вскинуть подбородок. Поджав губы, Анифа с маской рассерженного недоумения уставилась на Свена и пренебрежительно прищурилась. Ей не понравилось поведение мужчины, и она не собиралась идти у того на поводу.

После неожиданного выпада Хильды ей пришлось непросто — чтобы никак не выдать своего настроения детям, ей пришлось вымученно улыбаться и беззаботно болтать. Но в итоге успокоилась, умиротворенная обществом своей семьи и добродушной служанки.

Но вот — опять! Ее упорно не хотят оставить в покое и настойчиво требуют, требуют… чего? Всем постоянно чего-то от нее нужно! И она даже вечер не может спокойно провести, не переживая и не тревожась о мыслях и желаниях других людей!

Похоже, об этом же подумал и Ран. Юноша упруго приподнялся и, ласково обняв мать за плечи, внимательно вгляделся ей в лицо.

— Мам? — тихо, почти бесшумно прошептал он, заглядывая прямо в янтарную глубину. И, будто что-то прочитав в ней, повернул голову в сторону мужчина, чтобы обратиться к нему, — О чем ты хочешь поговорить с нашей матерью, Свен?

Но тот будто и не услышал его. Просто продолжил напряженно глядеть мимо юноши на его мать.

— Прошу прощения, что помешали, — глухо проговорил Сигурд, скрывая свою досаду на брата, — Крайне неучтиво с нашей стороны…

— Да ладно! — Далия рассеянно махнула рукой, благодушно улыбнувшись Свену, — Мы играем! Присоединяйтесь!

— Уверена, благородным воинам не до детских забав, — повернувшись к дочери, Анифа бросила ей ласковую улыбку. И решительно поднялась на ноги, машинально поправив поясок и пригладив складки на платье. — Наверное, у нашего друга что-то случилось, поэтому, дети меня, подождите здесь. Я скоро вернусь.

Инг и Далия с любопытством поглядели на мать, а потом — на мужчин, которые последовали за ней, когда та вышла из комнаты в коридор.

Как только дверь за ними закрылась, Ран, вместо того, чтобы снова расслабленно откинуться на покрывало, в напряжении уставился на Лиа. Та под взглядом юноши смутилась и поспешно отвела взгляд, что стало для него знаком.

Для подростка не были тайной притязания, что питали мужчины в отношении его матери. Лично он очень благоволил Сигурду — ему нравился этот лишь на первый взгляд суровый и жесткий воин, но на деле — рассудительный и спокойный в отличие от Свена. И при всем уважении к памяти почившего отца Ран был не против, если его мать повторно выйдет замуж. Но та по каким-то причинам отказывала обоим братьям, как до этого множество раз — другим предложениям.

А вот Далии больше нравился Свен — и об этом он тоже знал. Сестра глядела на него восторженно и с благоговением, а тот нашел верный подход к взбалмошной девчонке, чутко уловив и ее характер, и ее планы на будущее. Свен не вёл себя с ней, как с дитя, а воспринимал взрослой и самодостаточной, поощряя желание девчонки стать воительницей. Юноша не раз видел, как воин учил ее пользоваться метательными ножами и коротким клинком, хотя в Торхилде было достаточно наставниц и учителей, как Далия тянулась к нему, будто уже видя в том отца, которого лишилась в столь юном возрасте и о котором мало что помнила. Это помогало ей смириться с мыслью о повторном замужестве их матери и не обвинять ее в легкомыслии…

А ведь до нее, возможно, уже дошли определенные слухи — мерзкие и неприятные. А если еще нет — так только потому, что Далия была еще слишком мала, недальновидна и неопытна. И порой не замечала очевидных фактов, если, конечно, не тыкнуть ее в них прямо носом. Но сам Ран слышал, о чем шепчутся всякие глупые девицы. Не к лицу воину, даже молодому и не участвующему еще ни в одном бою, прислушиваться к легкомысленному шушуканью, но любопытный от природы, юноша просто не мог пройти мимо. Оставлял пока, конечно, без замечания и наказания, но запоминал и делал в голове зарубку, решив разобраться с этой проблемой позже.

Несомненно, он переживал за свою мать. Но так же безотчетно верил и в необоснованность всех домыслов и слухов, то есть — в ее полную невиновность. И готов был в любой момент прийти к ней на помощь, стоило ей лишь словом или даже взглядом попросить о ней.

Ведь это была его мать! Его прекрасная и неповторимая мама, самая чудесная и добрая на свете