Александр Бромов - Поиски Страница 45

Так они миновали крепостные ворота и выехали за город.

Молодые люди тут же устроили скачки, с хохотом и гиканьем умчавшись вперед. Друг увлекся погоней, и Лас остался один. Ему было душно и он, вопреки этикету, расстегнул верхние пуговицы, надеясь, что так станет легче.

— Мальчик сегодня выглядит болезненно, — кивнул на едущего в одиночестве принца маркиз Мартин, — может, ему было бы лучше остаться в гостинице? Я могу прислать своего доктора.

— Он не любит шумные компании, — Найири время от времени бросал на молодого йёвалли тревожные взгляды, но тот каждый раз еле заметно отрицательно качал головой: «Все в порядке».

Наконец, Найири не выдержал и позвал сына:

«Санти, немедленно вернись! Мне не нравится то, как выглядит Ласайента».

К принцу подъехал епископ Нерлиш.

— Скажите, шерри Аента, а разве у вас на родине не носят нательный знак? — поинтересовался он.

«Надо же, разглядел», — недовольно подумал Ласайента.

— У каждой страны свои законы, — он постарался ответить как можно спокойнее.

Дома не принято было обсуждать верования друг друга. Хочешь — верь, хочешь — не верь. Это только твое дело. Что такое нательный знак, принц догадался. В Орханской империи, например, носили на шее изображение звезды.

— Я понимаю, но вдруг Вы еретик? — епископ с интересом заглянул в лицо демона, словно на нем это было написано.

— Извините, но мне не знакомо это слово, — безразлично произнес Лас.

Разговаривать с епископом на религиозные темы у него не было настроения.

— Как бы Вам это объяснить? — Его Преосвященство ненадолго задумался, — Еретик — это человек, идущий против учения церкви, поносящий ее, поклоняющийся идолам, колдун, знающийся с нечистой силой.

Лас нахмурил брови, он не понял большую часть из того, что сказал епископ. Заметив непонимание на лице собеседника, шерри Нерлиш уточнил:

— Вы не знаете эти понятия?

— Я не знаю эти слова, — принц усмехнулся про себя.

Ну, давай, потягаемся в словоблудии. Запутать меня хочешь, шерри епископ? Легкая досада, проскользнувшая в глазах епископа, подтвердила эту догадку. Да, конечно, самый молодой, самый неопытный. Вдруг, что-нибудь да ляпнет. Но демоны уже были наслышаны о церковных судах, правда, еще не видели, хвала небу.

— Что значит «поносящий»? Это ведь не одно и то же, что и «носящий»? Кто такие идолы? Что значит «нечистая сила»? Кто такой колдун? — Лас вопросительно посмотрел на церковника: делись знаниями, видишь, какой я глупый!

Епископ собрался с мыслями.

— Поносящий, значит ругающий церковь и ее учение, — начал он.

— Уже отпадает, я не ругаю Вашу церковь. Не нахожу ничего, что можно поносить. Я правильно сказал? — решил уточнить принц и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил, — Мне и моим друзьям нравятся те правила, которые она установила.

— То есть, поясните Вашу мысль, молодой человек, — попросил шерри Нерлиш.

— Не убивай, не кради, не спи с чужой женой, не лги, прощай обиды (с этим у принца было плохо, но что поделать, боремся, боремся). У нас так же.

— И как вы наказываете провинившихся? — епископ заинтересовался всерьез данным вопросом.

— Смертная казнь, — Лас пожал плечами.

— И как часто вам приходится это совершать? — угу, переводим: много ли у вас преступников?

— На моей памяти ни разу (а ни одного!).

Вдалеке показалась возвращающаяся кавалькада. Сейчас тебе будет жарко, Ваше Преосвященство. Что друг, что брат любили словесные дуэли, в отличие от принца, не видевшего в них смысла.

— Может быть, они хорошо прячутся? — улыбнулся шерри Нерлиш.

Намек на то, что плохо ловим? Да, конечно, спрячешься от того же Сантилли или Найири! Из-под земли достанут. Если ты еще жив. И Наргизе найдут, никуда он не денется.

— Не получится. У нас отличные… — Лас пощелкал пальцами, не зная нужного слова, — люди, которые ищут, — он вопросительно посмотрел на епископа.

Тот кивнул, понял.

— А какого рода смертные казни у вас практикуются?

Что за болезненный интерес? Любит смотреть на чужую смерть?

— Рубим головы, — просто ответил принц.

— И все? — поразился епископ, не дождавшись продолжения.

— А что с ними возиться? — поморщился Ласайента, — Время на этих преступников тратить.

На лице Его Преосвященства отчетливо прочиталось слово «варвары», написанное большими буквами. Угу, а мы наслышаны о ваших методах работы и они нам тоже как-то не по душе.

— Что у нас следующим пунктом? — церковник не стал больше задерживаться на смертных казнях, — Идолы? Это деревянные или иные изображения различных мелких божков.

— А какого рода эти изображения? Нарисованные или…? — принц изобразил рукой нечто объемное, не зная нужного слова.

— Это вырезанные из дерева или камня изваяния, — и тут же поправился, — фигуры. Часто страшные и уродливые, — пояснил церковник, с беспокойством ожидая, что мальчик сейчас начнет спрашивать значение очередного незнакомого слова. Но принц решил не перегибать палку.

— И зачем им эти идолы?

— Еретики поклоняются им, приносят жертвы.

— Что приносят? — переспросил принц.

— Жертвы: животных, людей, — терпеливо пояснил епископ.

Ласайента пожал плечами:

— Просто приносят и ложат? Не вижу смысла.

Ничего, скоро ты, Ваше Преосвященство, очень пожалеешь, что начал этот разговор.

— Нет, Вы не поняли, шерри Аента. Сначала еретики их убивают.

— Зачем убивать? — принц обратил на шерри Нерлиша по-детски невинные глаза: поясните мне глупому, я не понимаю этого.

Епископ хотел раздраженно сказать: «Чтобы не убежали», но благоразумно воздержался.

— Чтобы задобрить, — и на всякий случай уточнил, — сделать своих божков добрыми.

Можно, конечно, спросить о методах и способах убийства, но, Лас побоялся, что епископ войдет во вкус, обеспечив ему еще одну бессонную ночь. Нет, кошмары йёвалли сниться не грозили, но неприятные сны будут обеспечены. С его-то воображением, фантазией и впечатлительностью.

— Глупость! Зачем тогда любить злых богов, когда есть добрый? — Лас был сама невинность.

Разговор ему начинал нравиться, даже слабость стала забываться. Тем более, что Сантилли был уже близко.

— Я тоже этого не понимаю, — его собеседник, казалось, тоже был удивлен неожиданным выводом.

— Нет, идолам мы не поклоняемся. Дикость какая-то! Лично я не вижу смысла во всем этом, — подвел итог этой части беседы принц, — А колдун? Что он делает? Следит за идолами?

— Нет, конечно, — епископ поморщился, — колдун делает так, чтобы другим людям стало плохо, — он свел объяснение к самому простому минимуму, который принца, конечно, не удовлетворил.