Убивая тени - Кэтрин Куинн Страница 45

Не то чтобы я верил, что сумею заснуть сегодня.

Я уже открыл рот, чтобы настоять на захоронении брата подобающим образом, но взгляд Киары заставил меня замереть.

– Может, попробуем поискать наших лошадей? И остальных? – Ее голос звучал едва громче шепота.

Подняв сброшенную ранее форму, я порылся в карманах и обнаружил старый, но искусно сделанный серебряный компас и помятую карту.

Компас, очевидно, принадлежал моей матери; на его обратной стороне был выгравирован один-единственный коготь. Долгие годы я не догадывался, что означает этот символ, но когда узнал, то пожалел о своем стремлении это выяснить. Исайя смотрел на компас с отвращением и твердил, что мне следовало продать его за несколько монет, но я хранил его в качестве напоминания. Люди никогда не являются теми, за кого ты их принимаешь. Даже собственные родители.

– Пойдем на северо-запад. – Я уклонился от ответа на вопрос Киары об остальных, чувствуя, что мои слова ей не понравятся.

Закрыв крышку компаса, я засунул его в брюки и постарался не обращать внимания на то, как белая нижняя рубашка прилипала к телу, а на ткани виднелись жуткие брызги красного и черного.

Против воли я взглянул на Исайю. Его глаза не дрогнули, и он не сдвинулся ни на дюйм. Должно быть, я бредил, потому что на секунду мне почудилось, словно его грудь слегка приподнялась.

Но как бы мне этого ни хотелось, когда я моргнул, друг остался неподвижен.

Киара присела рядом с ним, и я подумал: «А вдруг мы разделили одно и то же видение?» Но не успела она коснуться его бледной кожи, как отдернула руку, сокрушенно опустив ее к боку.

Желчь подступила к горлу. Отчасти меня подмывало проклясть все и отказаться от миссии, от рекрутов, даже от Киары. Но я знал, что Исайя бы этого не одобрил.

«У тебя еще есть возможность стать свободным человеком, причем хорошим», – эхом отозвались его слова, сказанные несколько дней назад.

Сам он уже был таким человеком.

А я? Я собирался оставить тело друга в столь убогом месте.

Хорошие люди так не поступают.

Натянув кожаную куртку и изо всех сил стараясь не смотреть на Исайю, я повернул голову к туманному хаосу.

– Пойдем, Киара. – Прежде чем я утрачу возможность шевелиться.

Она сомневалась, глядя то на меня, то на Исайю; вопрос вертелся на кончике ее языка, но я не стал ждать, пока она его задаст. Не мог больше оставаться здесь ни одной проклятой секунды.

Вскоре послышались ее шаги, и она поспешила за мной, когда я в тумане почти сорвался на бег.

– Джуд, подожди. Как мы найдем других? – спросила Киара, догнав меня.

Я всмотрелся в ледяную синеву. Слава богам, в этих краях луна светила ярче, факелов наготове у нас больше не было. Впрочем, не велика беда: те из нас, кто родился во тьме, при необходимости умели добывать свет.

– Никак. Мы оставляем их.

Киара застыла на месте.

– Что значит «мы оставляем их»?

Я не глядел ей в глаза. Физически не мог этого сделать.

– В таких условиях нам не удастся их найти. – Я указал на туман: зона видимости составляла не более пяти футов.

– Но мы же не можем просто бросить их! – запротестовала Киара, прекрасно понимая, что этот аргумент бесполезен. Если попытаемся вернуться по своим же следам, то потеряем драгоценное время и, возможно, жизнь. Тем более что мы здесь уже не одни.

– Нам придется, – возразил я, делая резкий вдох. Меж ее бровей образовалась складка; и я мог поклясться, что глаза Киары стали еще темнее. – Если бы существовал иной путь, я бы выбрал его. Будем надеяться, что они держатся друг друга. Когда закончим миссию, сможем вернуться и отыскать их.

Ее ноздри раздувались, а тени в глазах казались все более грозными.

– У нас есть миссия, Киара. И если мы не справимся, ты потеряешь не только друзей.

Она расправила плечи и вызывающе вздернула подбородок. Я почти ощущал исходящие от нее волны ярости и боли.

– Нет времени спорить со мной, – отрезал я прежде, чем Киара успела открыть рот. – Если не поторопимся и не найдем эти три ключа, ты даже себя спасти не сумеешь.

Я отвернулся, закончив разговор.

Она не понимала, что поставлено на карту.

Хоть Сириан и безжалостный ублюдок, но он всегда с упорством твердил, что мы обязаны добраться до таинственного «Х» и найти исцеление. Записка, которую он передал мне в тот день в военном зале, прожигала дыру в кармане куртки.

На ней были нацарапаны два предложения, от которых к горлу подступала желчь всякий раз, когда я думал о них.

Нужно было бросить ее в огонь сразу после прочтения, но что-то меня остановило. Вероятно, причина в девушке, которая в данный момент возмущенно смотрела мне в спину.

Черт, даже если мы преуспеем, я ее потеряю. Просто она еще не знала об этом.

Мы шли, вероятно, около часа, пока не наткнулись на массивное дерево, упавшее на впадину в земле.

Под его грубым стволом обнаружилось достаточно места, дабы мы могли уместиться вдвоем, хотя голова все равно будет задевать древесину. По крайней мере, мы нашли хоть какое-то подобие убежища, а сон нам был необходим.

Я устроился подальше от Киары. От нее продолжали исходить волны ярости за то, что мы бросили остальных, но в данный момент я думал только о моем павшем брате. Лицо Исайи не покидало мысли, как бы сильно я ни отталкивал этот образ. Мне не удавалось стереть его из памяти, как я сделал с другими жестоко убитыми рыцарями. Не представляю, что это говорило обо мне.

– Он был уважаемым человеком, – прошептал я, слова вырвались сами собой, не получилось их сдержать. Киара вздрогнула, когда мой хриплый голос раздался в повисшей между нами тишине. – Он стал моим первым другом. И заслуживал гораздо лучшей смерти, чем эта.

Когда Киара ничего не произнесла, я прочистил горло, вернув на лицо каменную маску и вглядываясь в чащу.

Мгновение спустя она сократила расстояние между нами и прижалась щекой к моему обтянутому кожей плечу. Мы слились воедино, мое тепло просачивалось сквозь ее брюки и куртку. Я опустил голову на макушку девушки, движение вышло слишком легким.

Мы были разорваны на части, изранены, хотя наши тела и остались целыми. Я смотрел смерти в глаза и не находил в них ничего, кроме пустоты и болезненной потери. Это пронзило меня, словно разбитое стекло.

– Постарайся уснуть, Киара, – пробормотал я, обняв ее за талию. Рукой начал успокаивающе выводить круги на ее спине – и вскоре грудь девушки уже равномерно вздымалась и опускалась, сон уносил ее в свои владения. Не знаю, что на меня нашло, но я взял ее руку и положил на себя в область сердца.

Последнее, что я запомнил, – это как поцеловал тыльную сторону девичьей ладони и прошептал ее имя и молитву.

Проснулся я в окружении тепла и мягкости.

Во сне Киара успела обхватить мой торс обеими руками, вцепившись в рубашку. Она практически лежала на мне, используя как подушку.

Но не только она поменяла положение.

Моя щетинистая щека прижималась к ее гладкому виску, нос зарылся в волосы, а руки крепко обхватили ее талию.

Я замер.

Киара начала ерзать на месте, бормоча что-то себе под нос.

Я мысленно выругался. Должно быть, изменившийся ритм моего дыхания ее разбудил: неровное вздымание груди выдавало ее. Но девушка не шевелилась, и я тоже.

Еще никогда мы не находились на расстоянии вздоха, и, хотя я не мог выбросить из мыслей образ безжизненного тела Исайи, крепкие объятия Киары подсказывали, что ей необходима эта близость. Как и мне.

Ее волосы, представлявшие собой непослушную массу спутанных рыжих локонов, щекотали мне подбородок, и я рукой пригладил выбившиеся пряди. По ее телу пробежала дрожь, как только я провел пальцами по волосам, и это движение, вероятно, удивило ее. Черт, а меня изумило то, насколько это оказалось легко. И совершенно нормально.

Когда я заправил несколько локонов ей за ухо, Киара приподняла голову. Мы встретились взглядом, и пылающая стрела вонзилась мне прямо в грудь.

– Ты в порядке? – спросил я севшим и грубым после сна голосом, а следом опустил руку с ее волос, прочищая горло.

– Я жива, – пробормотала Киара. – Ты хорошо спал?

– Думаю, удалось поспать пару часов, – ответил я. Отлично. Теперь мы вели неловкую светскую беседу. А я так и не сдвинулся с места.

– Из тебя