Тайны пустоты (СИ) - Елисеева Валентина Страница 47

– Если должен, то будет. – Придвинув к парню планшет, Стейз скомандовал: – Пиши, что помнишь.

Дальнейшее повествование оказалось предсказуемым. Молодым физикам напомнили, как президент планет авгуров безуспешно добивался запрета на строительство туннеля между системой Омега-Зари и Центральным сектором. Привели множество других примеров, когда глас биологов, философов, социологов не был услышан управляющими Альянса. Мрачно предрекли, что и молодых физиков их собственное руководство выслушать не пожелает.

– Мы отправились к Элису. Он вздохнул, выписал нам отпуск с путёвками на курорты Омега Хала и лично отправился инспектировать туннель первого пункта. Ничего подозрительного не обнаружил, а потом погиб в этом адском туннеле, пока мы грелись на песочке!!!

– Тут-то вас авгуры тёпленькими и взяли, уговорили на тайное сотрудничество с ними. Да уж, чувство вины они умеют разжигать мастерски, этого не отнять! – в сердцах стукнул кулаком по столу Оррин. – И какая высокая цель была вам обозначена, раз вы взялись запрещённые туннели строить?

– Помочь Первому стратегу спасти вселенную от катастрофы.

– Погодите, не Таше, не Наталье Грибнёвой, а именно Стейзу помочь? – переспросил Оррин.

– Девушка из закрытого мира – орудие, проводник, который поможет Первому стратегу исправить ошибки прошлого, чтобы они не уничтожили будущее. Проводник, которого до поры до времени нужно оберегать самим, поскольку стратег недостаточно дорожит им и может подвергнуть смертельному риску. Ещё старший авгур как-то раз обмолвился о бифокальном, двойном зрении, но под термином «бифокальный» он явно подразумевал не то же самое, что мы, физики, поэтому толком понять его мы не смогли.

Больше полезной информации стратегам почерпнуть не удалось. Все остальные философские рассуждения, которыми пичкали молодых физиков, сводились к расхожим фразам, которые уже цитировала Таша: «Каждый выполняет свою миссию». «В каждой логической цепи есть слабое звено и зачастую разумнее поступает тот, кто полагается не на логику и науку, а на веру и душевные порывы».

– У вас ни разу не закралось подозрений, что вам лгут?

Потрясение молодых людей перешло на новый уровень.

– Что??? Но люди давно утратили умение лгать! – воскликнули они.

– Похоже, не все, – сумрачно заверил Военный стратег. – Я вас арестую за нарушение запрета на построение туннеля – в камере вы целее будете, и время поразмыслить обо всём у вас появится.

В глубоком шоке начинающие нуль-физики побрели за вызванными в кабинет стражниками. На пороге они обернулись и умоляюще обратились к Стейзу:

– Стратег, скажите, нам действительно лгали?! Обо всем?! И... о случайности смерти Элиса тоже?!

– Это одна из гипотез, но она не подтверждена. Вспоминайте всё, день за днём, все слова, что произносились авгурами в вашем присутствии – так вы поможете следствию. Вы же слышали, что Таше удалось вручную уничтожить отрезок туннеля – вы не заподозрили, что пункты выданного вам списка сознательно кем-то вычёркиваются по порядку?

– Мы считали, что девушка – единственный такой уникум. Мы не сомневались в этом!

– Что ж, учитесь сомневаться, – тяжело вздохнул Стейз.

За арестованными закрылся выход из кабинета. Первый стратег вывел на монитор сведения по второй звезде в списке авгуров. Его друг неодобрительно покачал головой:

– Твоих мальчишек облапошили, как младенцев! Им нагло лгали, заставляя плясать под свою дудку ради «всеобщего спасения»! Будь им не двадцать пять лет, а сто, как Элису, их бы так не провели, а ты сейчас тратишь время на глупости: заставить звезду коллапсировать не может никто, это даже мне известно!

– Вот именно, Оррин, и если бы они указали начало взрыва сверхновых в следующем столетии, я бы от души усмехнулся, но у них стоит этот год! На что они рассчитывали? Я ужасался тому, что граждане Альянса вступили в преступный сговор и лгут всем вокруг, а сейчас начинаю опасаться, что авгуры говорят правду.

– Быть этого не может! Доживёшь до следующего года и увидишь, что со звёздами ничего не стало.

– Спокойно доживать мне помешает простое соображение, что если цепочка взрывов начнётся, то признавать свои ошибки будет непоправимо поздно.

– Ты не тот абзац сведений выделил в главное! – гаркнул Оррин. – Главное в том, что догадки Таши подтверждаются: авгуры действительно с самого начала делали ставку на тебя. Главная цель затеянной ими Большой Игры – ты. Помнишь речь их президента в позапрошлом веке? Мне не трудно повторить: «Через век-другой очередной стратег по Науке станет послушным орудием в наших руках, трудящихся на истинное благо Вселенной. Так будет, мы сделаем всё, чтобы было так». Если ты сейчас поверишь авгурам, то станешь пешкой в их дьявольский игре! С чего вдруг ты перестал доверять науке?! Сам же сказал своим физикам: если звезда должна светить миллиард лет, то она будет светить каждый день из этого миллиарда, чтоб мне в чёрную дыру влететь! Стейз, сделай одолжение: зайди к штатному психологу сам, не обязывай меня официально требовать проверки твоего состояния.

– По-прежнему склоняешься к идее снятия меня с поста Первого стратега? – Прочитав ответ в каменном выражении лица друга, Стейз махнул рукой: – Хорошо, я проникся твоей тревогой.

...

Психолого-реабилитационный центр встретил его весёлыми солнечными зайчиками, имитацией зелёного лужка на мраморных плитах и настоящими декоративными растениями в кадках. Ему навстречу выскочили приветливо мурлыкающие, урчащие или молча вертящие хвостами пушистые зверьки, заставляя лишний раз прочувствовать, насколько его раса отличается от остальных. Антураж приёмной психологов его скорее раздражал, чем расслаблял, а их питомцы, радостно принимающие ласку от всех и каждого, не умиляли.

– Добрый вечер, Стейз, – с улыбкой распахнул старинную деревянную дверь старший психолог-психотерапевт Стратегического Центра. – Вы очень вовремя, у меня как раз чай заварился.

– Интересно, вы в принципе можете заявить пациенту, что он явился не вовремя?

– Вы сейчас не пациент, а собеседник, так что вам, в принципе, я могу заявить всё, что угодно. Я предпочитаю чай с кольганскими пряностями, а вы?

– Без разницы.

Психолог кивнул, поставил перед ним широкую пиалку с чаем, придвинул вазочку с конфетами и включил миниатюрный биосинтезатор, генерирующий только десерты, зато огромное их разнообразие, учитывающее традиции и вкус всех жителей всех миров Альянса.

– Честно сказать, я ожидал, вы заглянете раньше, – признался психолог, располагаясь напротив Стейза в большом удобном кресле. В ответ на вопросительно приподнятую бровь пояснил: – В последние месяцы на вас многое навалилось. И я не о рутинной и научной работе, которой вы всегда заваливаете себя по самое горло, а об эмоциональных перегрузках.

– Вы не в курсе, что представители моей расы не подвержены эмоциям? Разве не об этом вы волновались, когда на голосовании о моём назначении на пост Первого стратега решили воздержаться? Мне тогда показалось, от голосования «против» вас удержала лишь боязнь быть обвинённым в расовых предрассудках.

– Не утрируйте свои особенности, Стейз. Ваши эмоции не настолько приглушены, чтобы никак не проявить себя в ситуациях, когда вы единолично спасаете тысячи жизней и несёте дикий груз ответственности за попавших в смертельную ловушку людей, а ещё – за ваших коллег, учеников и друзей. Я воздержался на том давнем голосовании, поскольку отчётливо понимал, насколько сложно вам будет жить под гнётом таких непривычно сильных чувств. И раз вы впервые пришли ко мне добровольно, вне графика обязательных посещений, я делаю вывод, что какие-то чувства начинают доставлять вам реальное неудобство. Вероятно, они мешают вам логически мыслить – это самый сильный мотив для вас постараться что-то предпринять.

– А у других иные мотивы? – против воли вырвалось у Стейза.

– Все люди абсолютно разные, даже если живут на одной планете и принадлежат к одной расе. Братья-близнецы могут быть прямой противоположностью друг друга, так что похожие мотивы мне встречаются редко. Совершенно одинаковые мотивы – никогда. Попробуйте конфеты – это самое последнее ноу-хау кондитерского искусства.