Наследники мира - Юлия Григорова Страница 48

Вокруг нас все суетились, что-то делали, пытаясь обеспечить гостей удобствами, а я даже не замечала этого. Осторожно опустив спутника на скамейку возле дома, сама устало присела рядом с ним, вытянув ноющие ноги и наслаждаясь тем, что удалось дать им возможность отдохнуть. Только сейчас я решила окинуть взглядом своё бальное платье и ужаснулась от одного его вида. Кремовым оно не было даже близко, будучи больше тёмно-серым, либо местами чёрным и тёмно-бордовым. Откуда на нём кровь, если я не ранена? Этот вопрос пока был без ответа, ведь снимать одежду и проверять закрытые участки тела на присутствие царапин или порезов сейчас не к месту.

– Надо спросить, есть ли здесь кто, кто может нас поженить, – неожиданно заговорил лорд Крейг, чем вызвал у меня смешок, который не получилось сдержать.

– Вы так спешите, словно я куда-то собираюсь пропадать, – невольно в голове всплыла мысль, что он догадывается о моих планах оставить его здесь ради более быстрого возвращения в город, но ведь я собиралась вернуться. Собиралась ли?

– Вы – нет, а у меня осталось не так много времени, – таинственно заметил он, снова заставив меня закатить глаза и посмотреть на себя. Внешне мужчина выглядел довольно прилично, хоть его лицо и покрывал слой пыли и грязи, но общего представления не портил.

– От перелома ноги ещё никто не умирал, да и вы не выглядите смертником.

– Полученные при падении травмы ничего не значат.

– Один умный человек однажды сказал мне, что большинство мужчин скажет мне что угодно, лишь бы добиться своего, и таких стоит опасаться, – пересказала я то, что однажды сказал мне король Риан. Он тогда предотвратил один неприятный инцидент с моим участием и благополучно скрыл его, что стало нашей общей тайной. Вспоминать тот день мне всегда было и противно, и приятно одновременно, но несмотря на это, я всё же старалась о нём не думать.

– А ещё больше стоит опасаться тех, кто так говорит, ведь этим они и пытаются заслужить ещё большее доверие, – сказал лорд Крейг, а я снова издала смешок, мысленно соглашаясь с этим, ведь Риан тоже так продолжил эту фразу тогда.

Продолжить беседу нам не дали. Прибежала хозяйка с тазом для умывания, и мы по очереди смыли грязь с рук и лица, а затем перекусили вынесенной из дома похлёбкой. Внутрь мы и не просились заходить. Прислушиваясь к звукам и разговорам, я поняла, что у пары есть ещё и новорождённый ребёнок, который периодически разрывался от криков из глубины комнаты. Кто-то из старших детей пытался его успокоить, но средние тоже беспокоились и постоянно дёргали мать вопросами о том, кто мы такие, а почему мы такие грязные, и что мы здесь делаем. Пугать ораву детей не хотелось, по крайней мере, пока мы выглядим так, словно вылезли из подземелья, что, по сути, являлось правдой.

Когда жидкая похлёбка из рыбы и пары овощей закончилась, вернулся мальчик, сопровождая старика с, на удивление, пышной чёрной бородой и такого же цвета остатками волос на голове. Сама макушка была лысой: это слишком сильно старило мужчину. Оказавшись местным знахарем, он забрал лорда Крейга в баню, намереваясь оказать ему помощь и помочь отмыться от грязи. За то время, пока они были там, хозяйка дома любезно выделила мне одно из своих платьев, прекрасно видя, что моё безнадёжно испорчено. Мне начинало надоедать, что встреченные за столь короткий срок женщины жертвуют мне одежду, хотя принцесса здесь я. Отдав хозяйке все украшения, которые были на мне, я предложила ей ещё и платье. Хоть оно в грязи и восстановлению почти не подлежит, но это шёлк, может, она сможет что-то из него сделать для детей. Дары были приняты, и как раз в этот момент баня освободилась.

Погрузившись с нескрываемым наслаждением в подготовленную в предбаннике лохань с чуть подогретой водой, я позволила себе расслабиться хоть на время. Вода не была холодной, но вот и на горячую не тянула ни капли. Баня представляла собой небольшой, отдельно стоящий домик, разделённый на несколько комнатушек, и сейчас я находилась в одной из его малых частей. Здесь, прямо на проходе поставили лохань для мытья, а у дальней стенки на деревянной скамейке были выложены различные приспособления в виде веников, мочалок, и всяких непонятных и незнакомых мне предметов.

Только когда я смыла с себя следы прошлой ночи, вытерлась полотенцем, расчесала волосы и натянула платье, оказавшееся мне большим на несколько размеров, из-за чего вырез находился неприлично низко, то снова ощутила себя человеком, но пока ещё не собой. Вот угораздило за столь короткий срок дважды измазаться в грязи с головы до пят. Точно кто-то из Богов подслушал мои пожелания стать крестьянкой, и осуществил их.

Приоткрыв дверь в соседнее помещение, я уставилась на импровизированную кровать, которую устроили нам хозяева прямо на полу, между двух лавок, стоявших вплотную к стенам. Назвать расстеленные тонкие матрасы, уложенные поверх наваленной для мягкости соломы и накрытые одеялами и набитыми соломой мешками в виде подушек, назвать кроватью на самом деле язык не поворачивался, но мне было всё равно. Это к лучшему, ведь так я намеревалась дождаться, пока спутник уснёт, и оставить его здесь. На одной из лавок в небольшом блюдце, игравшем роль подсвечника, стояла догорающая свеча. Надолго её явно не хватит, но в помещении отсутствовали окна, и она была единственным источником света. Пусть на улице уже вот-вот наступит рассвет, но хозяева, видимо, решили, что нам следует немного поспать, чем и занимался лорд Крейг в данный момент.

Спутник уже растянулся на одной половине матраса, закинув руки под голову. Внешний вид мужчины оказался идеальным, а значит, ему помогли помыться где-то в другом месте, пока осматривали и оказывали необходимую помощь. На травмированную ногу наложили своеобразную шину из подручных материалов. Выглядела она весьма массивно. Рубашки на мужчине не было, и под одеяло он не забирался из-за стоявшей духоты, что позволило мне рассмотреть посеревшие повязки, обмотанные вокруг груди лорда Крейга и скрывающие от моих глаз синяки и травмы. Учитывая, что сам спутник не вздрогнул при моём появлении, да и вообще никак не отреагировал, я смело сделала вывод, что усталость взяла над ним верх, либо знахарь его чем-то усыпил.

Мне тоже,