17 дней пути некроманта (СИ) - Ксения Кураш Страница 5

В ответ на это заявление я только согласно кивнула головой, подтверждая его. Этот студент был одним из лучших. Вот только так и остался теоретиком. Для серьезной практической работы был слишком слаб духом и телом.

— Так что же все-таки привело вас ко мне? — подвинув мне видавшее виды кресло, молодой торговец примостился на табуретке напротив.

Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы оглядеть его внимательнее. А потом я резко спросила:

— Скажи, Боумиель, когда ты был дома в последний раз?

Мужчина сразу нахмурился и почти по-детски засопел. Эта тема была больной для него, я это знала. Выходцев с Рваных болот не любят. Считают их злобными колдунами и обвиняют в каждой неудаче или несчастье. Поэтому, те, кто дерзнул перебраться оттуда жить в другое место, скрывают это. Вот и ее бывший студент, еще в пору обучения говорил всем, что родом он с западных границ страны. Правду знали только ректор да она, Свияга.

— Что-то случилось, профессор? Что-то, чего я не знаю?

— Нет, Боумиель. У меня нет никаких вестей для тебя. Ни плохих, ни хороших. Но у меня есть вопросы.

Торговец немного расслабился и облегченно потер лоб.

— Так когда?

— Года два назад, примерно, — он в задумчивости постучал пальцем по переносице. Потом пожал плечами. — Вы не думайте, профессор, я не отрекся от своих, просто родители уже мертвы, а сестры живут своими домами, им я не особо-то и нужен теперь. Там я теперь, скорее, не родственник, а ценный работник. Деревню проверить, мелкую пакость обратно в болота загнать, животных от нее почистить, — он усмехнулся.

Я была с ним согласна, в той местности некроманты всегда были в цене. Они единственные могли настроить защиту селений, людей, скота от нежити разных видов. А этого «добра» там было в избытке.

Но люди жили. Жили, рожали детей. Приспосабливались. Хотя и старались держаться поближе друг к другу. На всю огромную площадь, которую сейчас занимали болота, приходилось всего две деревни. Да и те располагались на самом краешке опасной территории. Большие, укрепленные, обнесенные защитой.

В умениях ученика я нисколько не сомневалась. Свое дело я знала и учила их на совесть. Тот, кто усваивал — оставался жить. А кто нет… Ну, что ж, выходить «в поле» или нет каждый некрос решает сам. А там уж как повезет.

— Какой был фон полтора года назад?

— Госпожа-а Свияга, — протянул в ответ мужчина, — если бы вы мне не сказали сразу про вести, то я бы подумал, что на болотах все-таки что-то произошло.

Взгляд у него был испытующим настолько, насколько он мог позволить себе смотреть на своего наставника.

— Но, раз уж вы уточнили этот момент, то у меня в голове рождаются другие мысли… Профессор, вы что, хотите туда поехать? — наконец выпалил он.

— Мне всегда нравились твои логические выкладки, Боумиель. Но, давай вначале ты расскажешь все, что меня интересует. А потом, может быть, я отвечу на твои вопросы.

— Да, да, конечно, простите, — заторопился мужчина. — Так, значит фон… Фон был мутноватый. Чистым он там никогда не бывает, но в этот раз эманации другой жизни были растворены в воздухе. Я еще удивился, раньше такой концентрации рядом с деревней не было. Но обнаружить я никого не смог. Хотя порядком там полазил, — он пожал плечами.

— По фону, как думаешь, это крупняк был, или мелочевки много расплодилось? — я задавала вопросы сухим и деловым тоном. Это тоже сейчас была часть моей работы.

— Думаю, мелочевка все-таки. Я никого не засек. Мелочь еще могла удрать от поисковой сети, а кого покрупнее я бы увидел.

— Понятно. Люди?

— Люди как обычно. Настроения не меняются, ни лучше, ни хуже. Пропадают, бывает. Как обычно всё. В таком же количестве. Как обычно: дети, заблудшие старики или те, кто выпил лишнего, хотя там с этим не балуются.

Рассказывая, ученик бывшего преподавателя Государственного Училища Магии, постоянно мял пальцы. Он этого даже не осознавал, но его руки были все время в движении. Поправить прядь волос, почесать кончик носа, разгладить брюки по коленкам. Я смотрела на него и наметанный взгляд фиксировал все, не упуская ничего. Когда мужчина замолк, некоторое время просто молча смотрела ему в глаза. Неудивительно, что собеседник заневничал.

— Госпожа Дайдрейн, вот сейчас я вспомнил учебные будни особенно ярко. Вы… Можно так не смотреть, пожалуйста?

Я усмехнулась:

— Прости, отработанный на сотнях шалопаев прием. И знаешь, что я заметила? Ты мне либо врешь, либо что-то не договариваешь.

Я чуть склонила голову, ожидая ответа и давая понять, что теперь врать уж точно не стоит. А Боумиель занервничал еще сильнее. Поерзав на стуле, махнул рукой:

— Знаете, профессор, я понимаю, почему вы ушли из Ведомства. Примерно потому же, почему и я из лаборатории Училища.

— Почему же?

— Там стало невозможно. Цензура государства давит и не дает работать. В отчетах все радужно и стабильно. Но те, кто работают в полях, знают какого на самом деле. И сейчас я не знаю, вы пришли ко мне с такими вопросами от кого-то или сами по себе. Исходя из этого, я не знаю — как мне вам отвечать.

Выпалив это все, четверть-эльф уставился на меня честными и наивными глазами.

— М-да уж, не думала я, что мои ученики когда-нибудь будут подозревать во мне засланца от служб государства, — я хмыкнула.

— Жизнь такая, профессор, — развел руками Боумиель. — Меня достаточно жестко вытурили из лаборатории. Сказали, что разработки не имеют перспектив, потому что отрабатывать их не на чем. И мягонько посоветовали прекратить подобные изыскания. Тишь да гладь у нас везде! М-мать их… Ой, простите! — спохватился он и зажал рот руками.

Я слегка поковыряла тростью сучок в половой доске и подняла глаза на мужчину:

— Пригодились? Разработки-то?

Ответом стал молчаливый кивок.

— А теперь, если у тебя здесь действительно безопасное место, расскажи мне, как все обстоит на САМОМ деле.

Теперь ответом стал тяжелый вздох.

За три