Стихийный мир. Дракон-вампир - Сильвия Лайм Страница 50

Я изумленно распахнула глаза, встретившись с кровавым огнем, буквально текущим из его радужек, и уже не хотела отворачиваться. Его взгляд уже не мог сделать меня более податливой, отравленной и сгорающей, чем я была сейчас.

Когда дрожь в теле немного поутихла, я все еще ошеломленно смотрела на дожа, что также не отрывал от меня иссушающего и искушающего взгляда. А потом посмотрела на его все еще чудовищно напряженную, налитую желанием плоть и с изумлением поняла, что не закончила.

Только я была уже не уверена, что смогу стоять на ногах, если снова дотронусь до него.

Сициан ничего не говорил и не делал. Ждал, что я предприму дальше, и только его дракон на груди бесновался, словно сорвавшийся с цепи.

Тогда я снова посмотрела в лицо повелителя и увидела, что он едва различимо улыбается. Похоже, он понимал мое беспокойство. Снова читал все у меня в голове.

В какой-то момент он отпустил одно мое запястье, провел ладонью по руке, поглаживая, и коснулся большим пальцем моей нижней губы. Скользнул по ней, чуть нажав, заставив распахнуть губы… И улыбка исчезла с его лица, сменившись вновь той жгучей тьмой, от которой мне хотелось прижиматься к нему, тереться о него, как кошка, касаться себя, лишь бы получить желаемое удовольствие.

Он хотел проникнуть в меня… сквозь мои приоткрытый, тяжело втягивающий воздух рот.

Я хрипло выдохнула, чувствуя, как легко он снова отравил меня своей жаждой. И как мне это нравится.

Нравится подчиняться…

И тогда я закончила начатое. Накрыла его твердость своими губами, скользя по бархатной коже и получая от этого неописуемое удовольствие. С каждой секундой все сильнее, вслушиваясь в низкие, отрывистые темные звуки, срывающиеся с губ императора, наполняясь ими и сходя с ума от их сладкой музыки.

Когда дож хрипло застонал, запрокинув голову назад, мой мир снова разорвался. Я слышала только его голос, треск столешницы, в которую вошли его сомкнувшиеся пальцы, и затем пьяный расслабленный голос, под который меня начало уносить в пропасть беспамятства:

— Это третий раз, Александра…

Я последний раз распахнула глаза, и снова мне показалось, что под улыбающимися темными губами мелькнули тонкие белые клыки.

Показалось, несомненно показалось.

— Я же говорил, что тебе понравится подчиняться, — добавил он, и алые глаза перестали гореть огнем. Теперь они были насыщенного темно-багрового цвета, который почему-то пугал.

Ну да какая мне сейчас разница, когда так хорошо?

«Совершенно никакой. Совершенно…»

После этой мысли я окончательно погрузилась во тьму.

Глава 14. Цвет: нежно-абрикосовый

Когда я вновь открыла глаза, было уже утро, а я оказалась спящей в гигантской постели Красного дожа. Первой мыслью было непонимание: какого голого дракона я постоянно падаю в обмороки рядом со своим странным любовником?

Впрочем, если учесть, как зашкаливают эмоции и отравляют тело гормоны в его присутствии, все в целом встает на свои места. Я ведь даже в глаза Сициана нормально смотреть не могу. Что-то делает со мной его иномирная магия. Иногда кажется даже, что от его прикосновений в венах уже не кровь течет, а чистый эндорфин. И адреналин. Это настолько приятно, что почти больно.

Вспоминая произошедшее, я залилась краской, стало жарко. Впрочем, увидеть меня было некому, поэтому я не особенно стеснялась. Бросила взгляд в сторону, где возле окна висело то необычное приспособление с розовым маслом внутри. Местные часы. У дожа они были большими и красивыми, возвышались от пола до середины стены, и жидкость текла не просто сверху вниз, а по десятку тончайших трубочек, закрученных между собой в красивую композицию. И на каждом очередном изгибе сидел какой-нибудь зверь или насекомое, что изображало текущий час.

И прямо в этот момент розовая жидкость достигла уровня восхитительно красивой золотой бабочки с четырьмя полупрозрачными крыльями.

— Час бабочки, — проговорила я. Судя по положению солнца за окном, это было примерно десять часов утра.

Спрыгнула с кровати, не без ужаса обнаружив себя совершенно голой. Но в спальне было довольно жарко, и что-то подсказывало мне, что дож позаботился о моем удобстве. Насколько я помню, сам он тоже спал обнаженным.

На большом сиреневом кресле с золотыми клепками лежало красивое платье нежно-розового цвета, сотканного будто из одних только кружев. И оно явно было приготовлено для меня. На полу стояли мягкие туфельки с крохотным острым каблучком.

Накинув на себя всю эту прелесть, я постаралась не представлять, как дож раздевал меня и трогал обнаженную. Это вызывало внутри слишком много тягучих противоречивых эмоций.

Приведя себя в более-менее приличный вид, я выскользнула из спальни повелителя и снова пошла в том же направлении, что и вчера. Мне нужно было проверить, сохранился ли в кабинете Сициана тот самый блокнот, в котором был изображен таинственный артефакт, что мог привести меня в мой мир. Виал Первых драконов.

Однако пробравшись на цыпочках в кабинет императора и даже позволив себе дрожащими руками немного порыться в тот самом секретере, на котором вчера творилось совершеннейшее непотребство, я поняла, что ничего нужного мне тут нет.

Зато в ходе поисков я обнаружила разорванную куклу маленькой Анаис Флорис Райя-нор из геоса Огненной луны, вздорной дочки повелителя. Подняла с пола ошметки игрушки и глубоко вздохнула, осознав, что у меня есть на сегодня просто конское количество работы, потому что эту штуку было не починить и за час, и за два.

Уныло поплелась обратно в покои императора, не зная, как поступить дальше. Идти к себе, или поискать что-нибудь вроде швейного набора у Сициана. Но что-то мне подсказывало, что ни там, ни там нет ничего подобного. Стоило представить, как повелитель Огненной луны сам штопает себе носки, становилось смешно и даже как-то неловко.

Однако едва я добралась до спальни, как в ее двери с другой стороны помещения кто-то громко постучал. Я подошла ближе и услышала зычный голос какого-то мужчины, судя по всему стражника:

— Аурия Лиана желает видеть его Сияние, нашего благословенного повелителя! Допустить?

Я заозиралась по сторонам, пытаясь понять, у кого это он спрашивает.

За спиной никого не оказалось. По всему выходило, что отвечать некому. Очередная любовница дожа пришла не ко мне, слава богу, а значит и обозначать свое присутствие тут не обязательно.

К сожалению, после непродолжительного молчания стражник переспросил тем же самым тоном, что и прежде:

— Аурия Лиана желает видеть его Сияние, нашего благословенного повелителя! Допустить?

Я помолчала еще немного, прикидываясь, что я — подкроватная моль,