Александр Арбеков - О, Путник! Страница 57

— Вы совершенно правильно сделали. Но, кроме этого, для быстрого, и благополучного для всех разрешения данного неприятного и спорного конфликта, я принял решение незамедлительно отбыть на встречу с вашим Королём, — решительно и спокойно произнёс я, неторопливо прохаживаясь по залу. — Я считаю, что в данный момент это самое разумное решение. Отягощать себя свитой и спутниками я не намерен, передвигаться буду быстро, очень быстро. Мой славный БУЦЕФАЛ мне в этом поможет. Думаю, что через пару-тройку дней окажусь в Столице Второго Острова. Ну, ещё столько же времени понадобится для переговоров. Полагаю, что во время кратковременного моего отсутствия военные действия со стороны ваших соседей маловероятны, а если это вдруг и произойдёт, то достойный отпор противнику вы дать сможете. Во всяком случае, в этом замке, — точно. Уезжаю сейчас же, незамедлительно.

Снова наступило молчание. Я зачем-то подошёл к ЗВЕРЮ, задумчиво посмотрел на него. Он сидел неподвижно и тяжело, как каменное изваяние. Его глаза стеклянно и отстранённо смотрели куда-то вдаль. Я сел обратно в кресло.

— Ну что же, Ваше Величество, — пророкотал БАРОН. — Очевидно, это единственно правильное решение. Счастливого пути. Мы ждём Вас.

— Да, ГРАФ, — задумчиво произнёс я, повинуясь какому-то пока неясному, но настойчивому внутреннему голосу. — Считаю необходимым собрать в замке через неделю-полторы всех ваших вассалов. Что-то мне подсказывает целесообразность такого мероприятия, сам не пойму, что… Какие-то смутные предчувствия, знаете ли. Интуиция… Что-то неладное должно произойти, или, скорее всего, уже произошло в Королевстве. Как-то муторно и неспокойно у меня на душе. Эта ваша возня с соседями, так, ерунда, детские игры, извините за данное сравнение. Грядут суровые времена, нас ожидают испытания совсем иного уровня. Чую, ох, чую это всей своей шкурой и разумом Божественного происхождения!

Я побарабанил пальцами по столу, посмотрел в окно. За ним беззаботно пели птицы, синело небо. Почему же так неспокойно и тревожно на душе? Странное ощущение. Очень странное…

— ГРАФ, — сказал я. — Ещё раз повторяю. Максимально укрепите оборону всех замков, усильте гарнизоны. А вам, БАРОН, поручаю организацию работы по обеспечению внутренней безопасности. Бдительность, бдительность и ещё раз бдительность!

Я резко поднялся со своего кресла. Все быстро встали, глубоко поклонились мне. Я, в свою очередь, слегка наклонил голову, сделал в воздухе неопределённый и резкий жест рукой, вышел из зала. Вперёд, Король, вперёд!

Собрался я быстро. Оделся очень просто: плотная светлая льняная рубаха, поверх неё лёгкая, но уже привычная для меня прочная кольчуга, — уникальное творение знаменитых мастеров Первой Горы, как поведал об этом мне БАРОН. Потом следовали шёлковая серая рубашка, чёрный плащ с капюшоном, плотные чёрные лосины, высокие кожаные сапоги.

На широкий и прочный пояс по настоянию БАРОНА я нацепил короткий меч, изготовленный, снова же по его уверению, легендарными оружейниками Первой Горы, и причём не просто оружейниками, а самим ПЕРВЫМ МАСТЕРОМ! Это имя БАРОН произнёс с таким почтением и благоговением, что я вдруг почувствовал острое желание увидеть данного выдающегося субъекта как можно быстрее.

С собой я взял минимальный набор самых необходимых вещей, полагающихся путешественнику, которые погрузил на запасную лошадь. Вот, собственно, — и всё… Прощание с обитателями замка было недолгим. С ГРАФОМ и его свитой мы обменялись поклонами, БАРОНА я несколько мгновений потискал в своих объятиях, он ответил тем же, в результате чего мы оба налились кровью и тяжело задышали, причём, к моему удовлетворению и досаде БАРОНА, покраснение лица и отдышка у последнего были значительно более ярко выраженными.

ГРАФИНЮ я пригласил на короткую прогулку по верхнему этажу башни, открытому небу и солнцу. Мы некоторое время молча созерцали высящиеся перед нами величественные горы, с наслаждением вдыхали чистый и прозрачный воздух, пронизанный ароматом степи и прохладой льда.

Потом я взял девушку за руки и с искренним волнением, испытывая неожиданные для себя, полузабытые, а сейчас вдруг ожившие и всецело поглощающие меня чувства любви, преданности, страсти, бешеного желания, сильно нервничая, и потому невольно несколько фальшивя, сумбурно произнёс:

— Милая моя! Не знаю, что ждёт нас в будущем, не понимаю пока, что происходит между нами. Более того, в силу известных вам обстоятельств я ещё не до конца осознал свою природу и сущность, а тем более роль и значение моей личности во всей этой истории, случившейся со мной и с нами. Думаю, что предстоящее путешествие всё расставит на свои места. Но мне так не хочется расставаться с вами! Если я вам интересен, и у вас есть какие-либо добрые чувства ко мне, если ваше сердце никем не занято и если…

— Бедный мой, глупый КОРОЛЬ! — прервала меня ГРАФИНЯ. — Я Вас люблю с того момента, как увидела в той тихой и благословенной Богом хижине! Я Вас люблю! Зачем лишние слова?!

Девушка порывисто прильнула ко мне, привстала на цыпочки, обвила руками мою шею, решительно, с силой и страстью поцеловала меня в губы, а затем быстро сбежала вниз по лестнице.

Я, как и полагается в такой крайне неожиданной и волнующей ситуации, впрочем, повторяющейся из века в век по одному и тому же сценарию, некоторое время тупо и потрясённо смотрел в пространство, потом пришёл в себя, тряхнул головой, легко и счастливо засмеялся. Вот она, одна из вечных ипостасей невыносимой легкости бытия! Вот он, очередной момент истины! Боже мой, как хорошо! Аллилуйя любви, аллилуйя!!!

Я покинул замок через час. Ради конспирации меня поместили в обычную крытую повозку, которая незаметно и спокойно миновала двойные ворота и перекидной мост. Через некоторое время вслед за нею на моём жеребце, ведя за собою на поводу запасную, резвую и породистую белую кобылу, проследовал облачённый в длинный плащ БАРОН. Его в замке ещё никто толком не знал и не запомнил, вследствие чего он не привлёк к себе особого внимания.

Отъехав от цитадели пару сотен шагов, я дождался БАРОНА, пересел на БУЦЕФАЛА, на кобылу погрузил нехитрый дорожный скарб.

— С Богом, Ваше Величество! — грустно благословил меня в дорогу БАРОН.

— С Богом, дружище. Охраняйте ГРАФИНЮ, как зеницу ока! Не бросайте её, что бы не случилось! Сил у вас, слава Господу, хватает! Обещайте мне это. Пусть Вселенная рухнет в тартарары, разорвётся на миллиарды частей, превратится в прах, но на кучке этого праха я хочу непременно увидеть вас и ГРАФИНЮ, — живых, невредимых и здоровых!

— Обещаю, Сир, конечно, обещаю, не беспокойтесь, — засмеялся БАРОН.