О чем шепчет море - Мария Морозова Страница 59

Сайрус с бабулей обернулись и хором спросили:

– А зачем нам в мэрию?

– Там находится кабинет брачного регистратора, – невозмутимо сообщил мой инквизитор.

Секунду было тихо, потом Сайрус искренне расхохотался, а бабушка сощурила глаза и прошипела:

– Прокляну.

– Я тебе прокляну, – усмехнулась я и прижалась к мужчине: – Он мой.

– Спелись, – с досадой констатировала бабушка и развернулась к своему спутнику. – Ладно, веди.

– В мэрию? – нарочито услужливо поинтересовался Сайрус.

– Да что б вас всех, – взвыла ба, вырвалась и понеслась в гостиницу.

Старший инквизитор проказливо подмигнул нам и пошел следом.

– Да, это будет весело.

ГЛАВА 18

Прикрывшись отводом глаз, мы с Эвардом попали в гостиницу. Сайрус, видимо, притворялся небогатым отдыхающим и снимал на первом этаже номер, состоявший из двух крошечных комнат. В его гостиной помещались только двухместный диванчик, кресло и столик с чайной парой. Окно выходило во внутренний дворик, и снаружи его наполовину закрывал пышный куст бузины, на котором уже начали чернеть мелкие сладкие ягоды. Мне почему-то показалось, что этот куст может стать удобным прикрытием, если вдруг понадобится незаметно выбраться из номера. Может поэтому инквизитор здесь и поселился?

Сайрус предложил нам устраиваться на диване, но бабуля с независимым видом прошла мимо и встала у окна, опершись на подоконник. Я же не стала выпендриваться и села, усадив рядом с собой Эварда.

– Что ж, – вздохнул Сайрус, сбрасывая свою странную шляпу. – Теперь можно поговорить. Марселия, Цейра рассказала о том, что происходит в Морангене?

– В этом городе тебе лучше называть меня Марси Гамильтон, – сквозь зубы заметила та, но все же кивнула: – Рассказала. Мы действительно имеем дело с личем?

– Боюсь, что да.

– Плохо, – нахмурилась бабуля. – Мне казалось, это все сказки.

– Увы, – развел руками Сайрус. – Лич, а может быть и не один, действительно существовал когда-то.

– В Ордене есть сведения о них? – спросил Эвард.

– Тут мне тоже порадовать нечем. Все происходило еще до того, как наш Орден был основан. Первый Верховный, который и создал нашу систему надзора за одаренными, занялся сбором и систематизацией знаний обо всем, что происходило до Ордена. Но большая часть информации о личах оказалась уничтожена, поэтому до нашего времени все дошло в виде коротких заметок или чужих воспоминаний. Достоверно известно лишь то, что за время существования Инквизиции таких тварей больше не было.

– Значит, опасные знания оказались уничтожены не зря, – пробормотала я задумчиво. – Но, с другой стороны, теперь нам придется действовать вслепую.

– Я изучил списки всех выдающихся некромантов в промежутке от двух до полутора тысяч лет назад, – сообщил Сайрус. – У меня есть три кандидатуры на роль лича. Все трое были действительно гениальными магами. Все они вошли в историю как люди, которые искренне увлекались наукой и не чурались экспериментов, далеких от морали и гуманности. И никто не знает, где и когда закончился жизненный путь этих магов.

– И кем же они были? – поинтересовалась бабуля.

– Первый – Дорин Гиларми, аристократ, советник короля Улла Первого и генерал. Отправился на войну с Огаром, где, как гласит легенда, вел за собой армию живых мертвецов. Но с войны так и не вернулся. Хотя никто не знает, где он погиб и погиб ли вообще. Второй кандидат – Абрахам фон Свельт. Потомственный некромант боги знают, в каком поколении. В его фамильном замке была собрана самая большая библиотека книг о магии. По какой-то причине впал в немилость короля Улла, только уже Третьего, и несколько лет жил в замке почти что отшельником. Но его дальнейшая судьба покрыта мраком. Известно только то, что однажды замок Свельт был разрушен Гильдией Магов до основания, а старый род оборвался, не оставив потомков. И, наконец, третий кандидат – Лойс Холлен. Самородок редкой силы. Автор первого «Большого классификатора нежити». Был настолько увлечен своими изысканиями, что не замечал ничего вокруг. За один из экспериментов попал в тюрьму для особо опасных магов, откуда уже не вышел. Но в графе «дата смерти» у него стоит жирный вопросительный знак.

– Зачем нам вообще его имя? – немного раздраженно поинтересовалась бабушка. – Какая разница, кем был этот некромант, если сейчас он – полумертвая тварь, которая прячется где-то в Морангене?

– Имя – это информация, – мудро заметил старший инквизитор. – Ниточка, потянув за которую, можно попробовать вытащить на свет историю жизни, а значит, и несостоявшейся смерти этого человека.

– А кто из них был женат на ведьме? – вырвался у меня неожиданный вопрос.

– На ведьме?

Я быстро рассказала историю Моран, которую утром поведала бабушка. Сайрус оживился, достал из чемодана свои записи и бегло просмотрел.

– Абрахам фон Свельт был женат, – пробормотал он. – На ведьме или нет, не знаю, но в одном из писем того времени я нашел упоминание, что, несмотря на то, что его супруга была одной из красивейших женщин королевства, этот брак был чем-то из ряда вон выходящим и закончился не слишком хорошо. Жена покинула своего супруга, а тот больше не женился.

Эвард поднялся и взъерошил волосы. Попытался было походить по гостиной, чтобы лучше думалось, но наткнулся на столик и махнул рукой.

– Если попытаться собрать из двух историй одну, – сказал он, – может выйти нечто интересное. Абрахам фон Свельт, могущественный некромант из древнего рода, женился на ведьме. Но в попытках обрести бессмертие переступил черту, которая отвернула от него супругу.

– Верно, – неожиданно поддержала Эварда ба. – Сомневаюсь, что дело могло обойтись без человеческих жертв, а любой нормальной ведьме противна сила, полученная из чужой боли и страданий.

– И Моран либо сбежала от мужа, превратившегося в чудовище, а когда тот нашел ее, помогла заточить его в могильник, – кивнул мой инквизитор. – Либо она специально заманила его сюда, в места, настолько далекие от людей, для того, чтобы похоронить и избавиться от угрозы. – Эвард вдруг замер и глянул на меня. – Цери, а ведь если мы правы, то ты можешь быть последним потомком Арбахама и Моран.

Меня передернуло. Но в словах Эварда была своя логика. Моран провела остаток жизни в безлюдной глуши, но от нее пошел