Принцесса на час (СИ) - Иконникова Ольга Страница 6

Он снова покраснел, но на сей раз я не испытала к нему сочувствия.

— Но с чего вы решили, сударь, что сумеете обмануть принца? Даже если мы с Эльвирой похожи, то всё равно не настолько, чтобы влюбленный мужчина не сумел отличить одну от другой.

— Об этом не беспокойся, — он едва ли не впервые с тех пор, как коснулся столь щекотливой темы, поднял на меня глаза. — Главная фрейлина во дворце — моя младшая сестра Розалин, именно она будет готовить невесту к походу в опочивальню. Есть определенные традиции, которые во дворце соблюдаются неукоснительно. Спальня молодоженов будет освещена единственной свечой — чтобы как можно меньше смущать новобрачную.

— Но утром! — воскликнула я. — Утром он увидит, что я — не Эльвира!

— Он не останется в спальне до утра. Это тоже — одно из правил первой брачной ночи. Как только всё произойдет, он удалится в свои апартаменты, чтобы дать возможность молодой жене оправиться от волнения и привести себя в порядок. Тебе потребуется заменить Эльвиру всего на час, не больше.

Мне было страшно подумать о том, что случится за этот час в королевской опочивальне, и я тряхнула головой, отгоняя гнетущие мысли.

— А голос? — спохватилась я. — Если он спросит меня о чём-то, и я вынуждена буду ответить ему, он поймёт, что это — не голос моей сестры.

— Он спишет это на твое вполне понятное волнение, — возразил его светлость. — К тому же, он придет туда совсем не для того, чтобы с тобой поговорить.

Это прозвучало несколько грубовато, и мы оба смутились.

Решение было принято, и продолжать обсуждать эту тему не имело никакого смысла. Герцог поцеловал меня в щеку (мне был неприятен этот поцелуй) и удалился.

На следующий день я познакомилась со своей сестрой, но знакомство это не доставило удовольствия ни ей, ни мне. Мы обменялись несколькими вежливыми и ничего не значащими фразами и расстались. И хотя она действительно показалась мне милой и ничуть не чванливой, никакого желания продолжать наше общение у меня не было. И до самого отъезда в столицу я просидела в особняке за чтением книг и невеселыми мыслями.

Глава 7

Столица встретила нас промозглым дождем, и мне показалось это символичным. Погода словно плакала вместе со мной.

Я проделала весь путь в отдельной карете. Моим спутником был только месье Барнэль, который, как мог, пытался развлечь меня разговором. Но я отвечала невпопад, и даже весьма интересные рассказы о местах, через которые мы проезжали, оставляли меня безучастной. Чем ближе к Алузе мы подъезжали, тем большую панику я ощущала.

До свадьбы его высочества с моей сестрой оставалось три дня, и вся столица была наполнена ожиданием предстоящего торжества. Окна домов на центральных улицах уже украсили цветами, а бронзовые памятники и фонтаны были начищены до блеска.

О том, чтобы остановиться в особняке, принадлежавшем моему отцу, не могло быть и речи — там меня мог увидеть кто-то из слуг и отметить мою похожесть на сестру. Поэтому меня поселили в небольшой квартирке на бульваре Стражников, выходившем прямо на Дворцовую площадь. Его светлость просил, чтобы я не выходила на улицу без вуали, да у меня и не было подобного желания.

Впрочем, через день после прибытия в столицу я всё-таки вышла на улицу — но вовсе не для того, чтобы полюбоваться местными красотами. Нет, я хотела узнать, была ли поблизости почтовая станция — я собиралась уехать из Алузы, как только вернусь из дворца. Станция нашлась в нескольких кварталах от Дворцовой площади, и ее управляющий заверил меня, что всего за пять эрлонов одна из его карет доставит меня в наш маленький провинциальный городок.

Я с детства мечтала побывать в столице, но оказавшись здесь, не находила в Алузе ничего привлекательного. Город казался слишком шумным, люди — слишком суетливыми, а разница между аристократами, разъезжавшими по улицам в золоченых каретах, и простыми горожанами — слишком разительной.

Однажды я увидела из окна своей спальни самого принца — кортеж его высочества проезжал по бульвару, и я, услышав донесшийся с улицы шум, раздвинула шторы. Будущий муж моей сестры ехал верхом, но с такого расстояния было трудно разглядеть его лицо. Он кланялся в ответ на приветствия подданых и показался мне весьма учтивым молодым человеком. И от этого я почувствовала себя перед ним еще более виноватой.

Если герцог сказал правду, и для его высочества верность любимому человеку была основой отношений в семье, то наш обман становился особенно ужасным. И даже если принц никогда об этом не узнает, как Эльвира будет чувствовать себя рядом с ним? Как сможет требовать от него любви и доверия, если сама была с ним нечестна?

Впрочем, мне не следовало думать об этом. Это было не мое дело. Мне нужно выполнить свою часть договора (при этой мысли я содрогнулась), получить от герцога деньги, уехать в Тулен с матушкой и Арди и постараться забыть о странных нравах высшего общества.

За те три дня, что я провела в столице, его светлость навестил меня лишь однажды. Он извинился за то, что не мог уделить мне больше времени, сославшись на то, что у них много дел накануне свадьбы. Он передал мне поклон от Эльвиры, но я знала, что на самом деле моя сестра всего лишь волновалась, не передумала ли я. Первая половина обещанной суммы уже лежала в потайном кармане моего платья, и это меня немного подбадривало.

Герцог сказал, что сам он в вечер того дня, когда состоится свадьба, не сможет выйти из дворца — праздничный пир будет продолжаться до ночи. Меня же к условленному месту встречи с его сестрой — главной фрейлиной двора — проводит месье Барнэль.

В день свадьбы сестры я предпочла никуда не выходить. Но я слышала, как звонили колокола главного собора Алузы.

На всех площадях города были выставлены столы с напитками и угощениями, и к вечеру вся столица наполнилась музыкой и песнями.

Дело шло к ночи, и я сходила с ума от волнения. Я вся дрожала, и эту дрожь не уняли ни наброшенный на плечи плед, ни чашка горячего чая.

А если его высочество всё-таки поймет, что перед ним — не Эльвира? Что он сделает тогда со мной? Велит бросить в тюрьму? И разве поверит он тому, что я пошла, лишь поддавшись уговорам герцога? В том, что папенька с сестрой сумеют как-нибудь из этого выкрутиться, я не сомневалась.

Еще была возможность отказаться от этой затеи — сбежать из столицы, вернуться домой. Но стоило мне подумать о том, что мы снова окажемся без денег, и я ничем не смогу помочь матушке, как меня охватывал еще больший ужас. Ради нее я могла пойти на всё.

Его высочество придет в опочивальню после брачного пира. Возможно, он будет уже нетрезв и не сумеет разобраться в ситуации. Если герцог и Эльвира постараются, его бокал не будет пустовать. А если так, то почему бы принцу не заснуть, едва добравшись до кровати? Эльвира заняла бы свое законное место в постели мужа и уж наверняка сумела бы наутро убедить его в том, что он исполнил свой супружеский долг.

Эта мысль несколько подбодрила меня, и когда месье Барнэль появился на пороге, я встретила его с куда большим спокойствием, чем ожидала сама от себя. Я надела плащ с капюшоном, почти полностью скрывавшим мое лицо, и мы вышли на бульвар.

В небе ярко светила луна, но улицы Алузы в эту ночь были освещены и множеством фонарей. Было тепло, но я всё равно поплотнее закуталась в плащ. Месье Барнэль решительно направлялся к королевскому дворцу, и я едва поспевала за ним. К резиденции его величества мы подошли не с парадного входа, а откуда-то сбоку. Мой провожатый показал страже на воротах пропуск, и нам никто не воспрепятствовал.

Кажется, месье Барнэль был намерен воспользоваться входом для прислуги, и там я тоже ожидала увидеть караул. Но нет — дверь нам открыла женщина, на плечах которой тоже был темный плащ.

— Благодарю вас, Барнэль! — сказала она. — Вы можете идти. Утром я сама провожу мадемуазель до ворот.

Он поклонился и пошел прочь. Я же шагнула за женщиной в темноту коридора.