По лазоревому ветру (СИ) - Енодина Анастасия Страница 60

- У нас всё равно нет выбора…

Эльф положил руку на плечо принцу, словно тот был его старым другом, и обратился к старцу:

- Мы не можем сохранить Осколок, но должен быть способ сохранить жизнь Лефириусу. С помощью какого-нибудь другого артефакта.

- Нет, - ответил мудрец. - Осколок – единственный в своём роде. И, как вам известно, он не действует против воли… - он немного поразмыслил и предложил: - Можно переселить душу Лефира в чьё-нибудь тело… Согласие не требуется, я смогу провести ритуал… - он говорил мягко, пытаясь уговорить, и в его голосе слышалась надежда.

- Нет, – отрезал Лефир. – Я не Крафус, и мне не нужно чужое тело. Пусть я умру, но не отниму жизнь у другого… - он заметил, с каким глубоким восхищением посмотрел на него эльф, и вздохнул: - Не из мнимого благородства. Просто я не смогу с этим спокойно жить…

- Можно взять тело того, кто заслуживает смерти, таких много… - предложил старец таким тоном, словно жизнь Лефириуса была ему очень дорога и он всем сердцем желал сохранить её ему.

- Я же сказал, мне не нужно чужое тело, - упрямо повторил принц, который не намеревался даже мысли допускать о том, что он опустится до этого страшного ритуала, который собирался провести с ним его отец. - Дайте мне немного времени…хочу подготовить Элейну… - попросил он, поскольку единственное, чего бы ему хотелось, так это, чтобы его смерть не была для Элейны очередной горькой потерей, тем более, он, кажется, знал, как можно избежать её траура.

Старец же приободрился при упоминании женского имени и встрял с предложением:

- Если есть кто-то, кто готов отдать половину жизни тебе, то я могу провести обряд…

- Не надо, –  холодно отрезал Лефир, но эльф не был столь категоричен.

В холодных голубых глазах Алариана загорелась надежда, смешанная с удивлением и непониманием.

- Но она любит тебя, и вполне… - попытался убедить его эльф.

Принц печально улыбнулся и ответил, перебивая Алариана:

- Любовь – не повод отдавать мне пол жизни. Я верю, что она правда любит меня, от чистого сердца… Но, поверь, незаменимых нет. Мы просто должны сделать так, чтобы ей не было больно от моей смерти, а потом она полюбит кого-нибудь… – он посмотрел в голубые глаза эльфа и сказал голосом того принца, каким он был когда-то давно: настойчиво, властно и сурово: - Обещай, что не расскажешь ей о том, что мы узнали здесь. Обещай, что об этом вообще никто не узнает.

Алариан не хотел этого обещать. Ему совершенно не нравилось то, что он услышал в этой хижине и, несмотря на неоспоримую мудрость Нурасаиса, ему не верилось, что действительно нет выхода, кроме двух обрядов, от которых принц отказался. Так же эльфу хотелось бы поговорить обо всём этом с Эдвардом и прочими своими сородичами в надежде, что какой-нибудь способ всё же отыщется, только Лефириус смотрел на него в ожидании, и было ясно, что не пообещать ему будет означать предательство. Алариан безнадёжно вздохнул. Кто знает, найди он хоть сотню способов, согласился бы Лефир хоть на один?

- Хорошо, – нехотя кивнул эльф под пристальным опустошённым взглядом принца. – Я обещаю, что от меня никто не узнает, о чём мы тут говорили.

***

Лефир был мрачен. Его брови непроизвольно хмурились, пока он пытался обдумать, как поговорить с Элейной, чтобы ей не было слишком тяжело с ним расставаться навсегда.  Идею рассказать всё, как есть, он сразу отмёл, поскольку понимал, что девушка решит найти другой способ уничтожить мага. Он бы и сам был не прочь найти такой способ, только вот мудрец его не знал, и на поиски решения могло уйти слишком много времени, за которое маг будет убивать невинных эльфов, подозревая, что это они стоят между ним и его сверхсилой, или просто из мести за проклятие.

Оставался самый неприятный вариант – заставить Элейну ненавидеть его… Хотя бы попытаться. Ведь если от ненависти до любви один шаг, то и обратный процесс возможен и должен занять не так-то и много времени. Всего какой-нибудь один разговор… и этот шаг будет сделан. Осталось найти в себе силы, чтобы начать беседу, которая будет, несомненно, самой нелепой и абсурдной в его короткой жизни. Принц не знал, умеют ли эльфы читать мысли, но, видимо, угадывать всё-таки умели.

- Ты собираешься сделать глупость, – заметил Алариан, неслышно подошедший к принцу.

- Знаю, – выдохнул Лефир.

- Тогда зачем? – не понял эльф.

- Так будет легче, - объяснил принц. - И ей, и мне. Ей – понятно почему, она сможет презирать меня, как при первом нашем знакомстве. А у меня не будет варианта передумать и вернуться… Потому что вряд ли я смогу посмотреть ей в глаза после того, что наговорю.

Эльф смотрел на него, как на сумасшедшего, и принц уставился ему в глаза, терпеливо ожидая его реакции.

- Люди… вы такие странные… - Алариан печально покачал головой, показывая, что даже при большом желании не сможет понять и поддержать принца.

- Я хочу закончить всё это сегодня, – он посмотрел в печальные  голубые глаза эльфа. – Встретимся на холме за домом Эдварда… через полчаса… да, полчаса мне хватит…

Алариан ещё долго вглядывался в лицо Лефира, но не знал, стоит ли вообще ещё что-то говорить. Приходилось признать, что тут они друг друга не поймут. Эльф не двинулся с места до тех пор, пока принц не пошёл на поиски Элейны. Немного постояв в одиночестве, эльф вздохнул и, глянув, как принц тоскливо плетётся, пошёл созывать на холм Эдварда и Офиреля.

Ему нестерпимо захотелось обсудить всё происходящее с Кассилиель, хотя бы просто увидеть её и развеяться, но эльф подавил в себе это желание, вспомнив, что эльфийка поехала прогуляться по лесу одна в отместку за то, что Алариан не взял её с собой к мудрецу. Он и сам жалел, что её там не было: может, хоть она бы могла тогда пресечь все глупые идеи Лефира и не позволила бы давать опрометчивых обещаний молчать.

***

Лефир нашёл девушку около конюшни. Она общалась с тем самым белым конём, который принадлежал Алариану и который однажды унёс её из треклятого Оуила. Принц криво улыбнулся, глядя на Элейну. О чём она могла думать, гладя шею белоснежного животного? Лефириусу подумалось, что лучшего времени не улучить: они были одни, и наверняка, Элейна сейчас вспоминала тот злополучный день казни.

- Мой старый знакомый! – пояснила она Лефириусу, заметив его присутствие. – Хочешь знать, как его зовут?

- Не хочу, – мужчина старался говорить холодно и надеялся, что вложил в свой голос достаточно металлических ноток, чтобы Элейна поняла, что он всё тот же принц, который приходил к ней в тюрьме Оуила, к тому же имя этого коня было ему действительно безразлично, особенно сейчас.

Девушка непонимающе воззрилась на Лефира, а конь недобро зафыркал и ударил о землю копытом, намекая, что принц категорически не прав и у него найдутся аргументы, чтобы доказать это.

- Он мне неприятен, – сказал Лефир, кивая на коня, чьи ноздри начинали раздуваться от злости на глупого человека. – Пойдём отсюда, – он не стал дожидаться ответа, не стал прикасаться к девушке, понимая, что может сорваться, и пошёл в сторону от коня.

Однако конь был не на привязи, и потому, возмущённо фыркнув, отправился обходить конюшню с другой стороны, оставляя Элейну стоять в растерянности. Лефир понял, что она не пойдёт за ним, и ему пришлось вернуться.

- Послушай….  – он не знал, как начать, так как все мысли разом вылетели из его головы, и потому он не уследил за голосом, который прозвучал мягко и тихо: - Я давно хотел тебя спросить: как тебе Офирель?

Элейна удивлённо глянула на него:

- Я мало его знаю… Нет, вернее, я совсем не знаю его, я видела его всего пару минут… но он производит впечатление достойного эльфа. А почему ты спросил?

- Он похож на меня, – констатировал очевидный факт принц. -  Внешне он практически я. А в остальном он лучше и он… эльф.

- Может быть, время покажет, – пожала плечами девушка. – Но к чему вся эта самокритика?

- Я подумал, что с ним ты была бы счастлива… - выпалил Лефир, понимая, что весь этот разговор смахивает на бред сумасшедшего. - Он мог бы полюбить тебя… не то, что я…- ему стоило немалых усилий сказать эти заранее заготовленные слова, но он не испытал ни малейшего облегчения, произнеся их вслух. Наоборот, теперь стояла ещё более сложная задача: заставить себя посмотреть Элейне в глаза при том, что он всё не решался поднять на неё взгляд.