Даниэла Сакердоти - Сны Страница 67

По крайней мере, она снова говорит.

Сара почувствовала себя лучше после охоты. Она снова чувствовала себя собой, даже если ей было так больно за смерть Ли. Она снова была готова сражаться. Впервые, впервые за всю жизнь, она чувствовала такое освобождение. Теперь она словно бы понимала их — своих родителей, Гарри, свою бабушку — как боль заставляла их себя чувствовать. Пустыми. Слабыми. Уставшими. Словно какое-то давление покинуло их, их разумы, их руки.

Освобождение.

Сара знала, что сны заберут ее этой ночью. Когда она почувствовала, что засыпает, она не боролась с ними. Она была напугана, но позволила себя забрать. Ей нужно было посмотреть, что скажет сон, нужно было положить всему этому конец. Никого больше не убьют, — поклялась она себе. Никого.

Сара закрыла глаза и открыла их во сне. Она стояла в вереске, в знакомом месте с пурпурным небом. Трава сияла, мокрая от росы. Кто-то к ней шел. Она сразу же узнала его, то, как он ходит — быстро, словно он всегда занят, чуть наклонен вперед, направляясь к следующей задаче, следующему приключению.

Это был Гарри. Сара начала бежать к нему. Они встретились на полпути, на небольшом склоне между двумя холмами. Она была так счастлива, видеть его. Его, вместо какого-то жуткого чудовища. Она посмотрела ему в лицо, и он улыбнулся, его глаза были наполнены теплом. Сара улыбнулась в ответ.

Но улыбка умерла у нее на губах.

Что-то было не так.

Гарри больше не был Гарри. Его лицо менялось, словно он превращался в кого-то другого. В одно мгновение он был собой, его сияющие голубые глаза были на месте, а в следующее — перед ней стоял светловолосый мужчина с зелеными глазами, отражением ее собственных. С тем же лицом, что у нее. Он выглядел, как близнец ее отца. Он выглядел, как ее близнец.

Сара собиралась спросить, что он такое, когда она снова превратился в Гарри с ясными глазами и ямочкой на левой щеке. Но он выглядел печальным.

— Сара, мне нужно идти, — сказал он. Его лицо было полно боли.

— Идти? Куда? Я не понимаю.

— Мне нужно идти. Мне нужно оставить тебя. Мне жаль.

Сара почувствовала, словно сердце вырывают из груди.

— Почему?

— Мне жаль, — повторил он. Он отвернулся и начал идти. Сара хотела побежать за ним, но она приросла к земле. Она не могла пошевелиться.

— Гарри! — позвала она.

Он не обернулся.

— Сара! Проснись! Сара!

Гарри знал, что ему не следовало будить ее, что ему нужно было дождаться конца видения, чтобы они смогли извлечь из него максимум информации. Но он не мог видеть ее такой.

Сара открыла глаза и увидела Гарри, склонившегося над ее кроватью. Она обвила руки вокруг него и спрятала лицо у него на шее.

— Шшшш... все закончилось... не бойся.

Гарри был в ярости, полон невыразимого гнева. Почему она должна так мучиться? Ради Бога! Они что, сами себе не могут помочь?

Он больше не уважал миссию Миднайтов. Не уважал свято. Быть Провидцем — просто проклятье. Они спасали жизни, да. Но не свои. И жизнь Сары было единственным, что имело для него значение.

Сара дрожала, она не могла успокоиться. Гарри начал волноваться. Она должна уже немного прийти в себя. Что она видела?

— Сара, все в порядке… — она прижалась к нему еще крепче. — Что тебе снилось?

Она покачала головой. Она не хотела говорить. Слишком больно.

— Сара...

— Ты бросил меня, — прошептала она.

— Я не собираюсь никуда уходить.

Сара долго смотрела на него, будто ища что-то в его глазах.

— Мне снилось, что ты не был... собой. И что ты бросал меня.

— О, Сара, — он взял ее лицо в свои руки. — Это просто дурацкий сон. Не видение. Всем снятся такие сны. Я никогда не уйду, я никогда тебя не оставлю.

Сара посмотрела на него несчастными глазами и снова вернулась на свое место на его шее. Гарри гладил ее по волосам, пока она глубоко не вздохнула и не расслабилась.

— Что ты не был собой, — сказала она.

Это не было видение. Я никогда не собираюсь уходить. Только если она сама меня не попросит.

— Ты — все, что у меня есть, — прошептал он в ее мягкие волосы.

— Ты — все, что у меня есть, — сказала Сара в ответ.

Как называется это чувство? Когда не можешь без кого-то жить? Я не могу назвать его. Я не могу назвать то, что не должна чувствовать.

Глава 37. В большой спешке

Все сны под водой .

Из всех лишь один

Принадлежит мне .

Гранд-Айл, Луизиана

— Найл, иди сюда.

— Что такое?

— Это Сабха. Я думаю, что нашел какой-то канал, по которому они общаются.

Найл оторвался от собственного компьютера и встал рядом с Майком, перегнувшись через спинку его стула. Экран отражал их лица — черное как ночь Майка и по-ирландски белое Найла, у обоих расширенные глаза, оба в ужасе.

— Боже мой. Это предатели.

Найл почувствовал головокружение. Он посмотрел на море, на его непрозрачные зеленые воды под желтеющим небом. Мелкие капли дождя покрывали окна, капли становились больше с каждой секундой. Шторм прибывал из Мексиканского залива. Он видел туман, находящий на землю, словно армия.

— Нам надо позвонить Шону.

— Уже.

— Подожди секунду. Тут что-то еще. Смотри, — в голосе Майка было что-то, посылающее мурашки по спине Найла. Страх. Леденящий ужас.

— Найл. Это карта, это вид на Луизиану со спутника. Это Гранд-Айл. О, черт, это наша хижина! Они нас нашли!

— Выключи! Выключай все! — Майк схватил провода и вырвал их из стены, пока Найл выключал все оборудование, которое попадалось на глаза. Все экраны в комнате погасли, компьютеры тихо жужжали, а потом затихли. Без света экранов комната вдруг казалась темной, и неестественный желтый свет, предвещающий шторм, проникал сквозь окно.

Майк встал и провел рукой по волосам. Найл посмотрел в лицо друга, и миллион невысказанных слов пролегли между ними.

Они оба знали, что было слишком поздно. Они оба знали, что их нашли, и что предатели из Сабха найдут их, и это лишь вопрос времени.

Глава 38. Детские мечты

Ветер с дождем скрывают мои страдания.

Стоя на холоде,

Дочь места, которого больше нет,

Знала, что тебе нужно уходить.

Дождь стучал по крыше, стекая по окнам, просачиваясь в сад Анны. Было темно, и небо было таким темным, таким грозным, что казалось, что оно хочет разверзнуться и поглотить землю. Сара любила дождь, но у нее было странное предчувствие, которое преследовало ее с того дня, как заговорил сапфир, и погода добавилась к ним.