В самом Сердце Стужи. Том II - Александр Якубович Страница 7

отдельным классом и смотрели на обычных простолюдинов свысока, в то же время завистливо поглядывая в сторону аристократов. А вот для мастеровых и крестьян я был почти что своим. Во всяком случае, до недавнего времени. Стоит сыграть на происхождении оригинального Виктора Гросса из крестьянства и убедить этих людей, что я тут не как барон-выскочка, а как назначенный менеджер-управленец, кем я и являлся. И моя задача — поднять Херцкальт с колен и надежно стеречь границу с варварами. А для этого город должен стать больше и богаче, а значит — богаче должны стать и мастеровые с фермерами.

Под эти размышления я провалился в рваный тревожный сон, из которого мне запомнился только калейдоскоп цветастых образов, как бывает во время болезни с высокой температурой.

Проснулся я от того, что казарма стала наполняться людьми. Никого из моих бойцов не удивил вид командира, который задремал под своим плащом, сидя прямо на лавке. Рядом со мной стоял меч, все понимали напряженность обстановки в городе, так что просто обходили меня стороной и шли заниматься своими делами.

Кое-как поднявшись и размяв затекшие ноги и плечи, я отправился искать своего зама. Сначала — принять доклад от Арчи, который за эти несколько часов должен был разузнать, кто именно подбил большую часть вольного половозрелого населения Херцкальта на эту бучу, а потом — в замок.

Мне предстоял непростой разговор с Эрен. Мне надоело смотреть, как она сжимается от одного моего резкого слова, как недоверчиво смотрит и как замолкает, едва мы подступаем к острой теме.

Решить проблемы в отношениях с женой мне нужно было и по причине того, что меньше, чем через неделю мне придется отбыть в Атриталь, чтобы получить выписки из их учетных книг и собрать доказательства для судебного дела над Легером и его окружением. Пока же бургомистр будет сидеть в замковом остроге, который использовался местными в качестве тюрьмы, вытрезвителя и имел еще целый ряд функций. Вход в него был через замок, в подвальные помещения, так что если в мое отсутствие горячие головы внезапно захотят освободить бургомистра — а люди тут умели воевать, ведь почти все мужчины состояли в городском ополчении и брали в руки оружие в случае визита варваров с севера — замок будут штурмовать. И единственной преградой для людей будет две дюжины моих бойцов — брать с собой слишком большой отряд я не планировал — и фигура жены барона.

Трогать аристократов — прямой путь в петлю для простолюдина, но если Эрен в кризисный момент проявит слабость и даже не выйдет из покоев, это может спровоцировать местных на более активные действия. Мне нужны были надежные тылы в лице моей жены, но не когда-то потом, когда мы наладим отношения, а буквально в конце этой недели.

И это было проблемой.

Отчет Арчи был сухим и коротким. Крикунов нашли, справки навели, имена запомнили. Как и ожидалось, это были наемные работники местных купцов, которые, скорее всего, по науськиванию своих работодателей решили устроить барону проверку на прочность. Провалил ли я этот экзамен? Не думаю. Скорее, я не дал купцам того, чего они желали.

В их, да и в моем понимании, у этой ситуации было два пути решения.

Первый — тотальный игнор. С каких пор я должен отчитываться за каждый арест перед городскими? Легера не казнили и даже не пытали, его семейству запретили выезд из города — скоро к нему присоединится его жена, но детей я не собирался бросать в темницу — так в чем проблема? Дождитесь суда, не мешайте работать.

Второй — я силой разгоняю этот стихийный путч, пользуясь своим сословным правом и тем, что моя дружина хорошо вооружена и обучена сражаться. Просто потому что подобные действия нарушают установленный порядок. Не было никакого вече, не было делегации просителей с протестом, не было ничего, что предусматривали бы местные социальные институты.

Но в обоих случаях купцы бы получили желаемое — рост внутреннего напряжения в Херцкальте и недовольство горожан моей фигурой. И даже если бы я потом безупречно доказал вину Легера, осадочек бы остался.

Эрен предложила третий вариант. Поразительно проницательный — это я уже понял на более свежую голову, когда немного поспал — и в то же время сохраняющий пространство для маневра.

Выйти к людям, но чтобы показать, что я здесь реальная власть.

Дать объяснение, но не отчитываться или оправдываться.

В этом была цель выхода к народу. Эрен понимала, что я не боюсь толпы, а одна моя фигура на фоне местных выглядела угрожающе. Вот только моя резкость и усталость не позволили девушке закончить объяснение своего замысла.

Но хорошо, что я мозжечком почувствовал, что это правильный вариант. Безоговорочно верить решениям и предложениям Эрен не стоит — она может оказаться слишком мягкосердечной. Но выслушивать ее мнение ошибкой точно не будет. И именно об этом я планировал поговорить с женой.

Время было еще не слишком позднее, так что когда я зашел в покои, то никого не обнаружил. Эрен могла быть где угодно: в кабинете, в комнате для шитья или вовсе прогуливаться с Лили по замку или двору, хотя на улице я девушки не видел.

Но я даже обрадовался такому развитию событий. Стянув с себя потную одежду и прихватив смену белья из сундука, я проскользнул за ширму. Бочка холодной воды оказалась полупустой, но и тут удача была на моей стороне. Зачерпнув воды в медный чайник и поставив его на угли камина греться, чтобы потом хорошо промыть волосы теплой водой, я быстро залез в пузатую деревяшку целиком. Словно морж нырнул в прорубь.

Хотелось освежиться, сбить с себя налипший за двое суток пот, а уже потом — поскрестись и намылиться как следует. В покоях всегда было натоплено, так что заболеть я не опасался, да и здоровье у Виктора Гросса было буквально железное. Во время рейда мне разок пришлось спать на еловых ветках, завернувшись в плащ и надеясь, что температура ночью не упадет слишком низко. И ничего, жив-здоров, кровью не мочился, простату не застудил и вообще, даже соплей не было. Так что экспресс-процедуры в холодной воде были хоть и не слишком приятными, но вполне для меня безопасными.

Довольно быстро выбравшись из бочки, я весь мокрый, сбегал за чайником и стал заниматься своей гривой. Нет бы брить головы под ноль — мода здесь была такова, что мужчины собирали волосы или в хвосты, или в тонкие косички на затылке. Бритый