Кофейные чары Герцогини - Кэлли Рин Страница 8

— Больше нет прошлого, — ответила она, касаясь его щеки. — Есть только мы. И этот город, который нужно защитить.

В ту ночь она не вернулась в свои покои. Они провели её вместе, в его спальне, говоря, делясь воспоминаниями, страхами и надеждами. И для каждого прикосновения, для каждого поцелуя находилось своё место, своё оправдание и своя безграничная нежность.

Они заснули под утро, и впервые за многие годы сон Каэлана был без кошмаров. А сон Элинор наполнился теплом и чувством безопасности, которое она не знала с детства.

Глава 10

Утром их нашёл Гавейн. Если он был удивлён, обнаружив герцогиню в покоях герцога, то не подал виду. Его лицо было серьёзным.

— Ваша светлость, миледи. Флот Таргариенов не отступил. Они встали на якорь за пределами досягаемости наших катапульт. И к ним присоединились другие корабли. С флагами… — он запнулся, — с флагами с золотым фазаном на алом поле.

Каэлан резко выпрямился. Все остатки усталости и неги слетели с него.

— Дом Вальмон, — произнёс он с ненавистью. — Старые союзники Таргариенов. И… — он посмотрел на Элинор, — союзники вашего отца в его заговоре.

Элинор почувствовала, как по спине пробежал холодок. Теперь всё стало ясно. Это была не просто война. Это была месть. Месть за провалившийся多年前 заговор. И её присутствие здесь было не случайностью — оно было частью их плана. Возможно, они рассчитывали, что дочь предателя внесёт раздор в стан врага. Они не учли одного.

— Они не знают, что мы объединились, — тихо сказала она.

— Нет, — согласился Каэлан. — И это наше преимущество. Но сил у них теперь вдвое больше. Напрямую мы не выстоим.

Он принялся за работу, отдавая приказы, укрепляя оборону, отправляя гонцов в столицу за подкреплением, хотя понимал, что оно может не успеть.

Элинор наблюдала за ним, и в её голове рождался план. Безумный, отчаянный план.

— Их сила — в единстве, — сказала она, когда Гавейн удалился. — А что, если его разрушить?

— Что ты имеешь в виду?

— Дом Вальмон и дом Таргариен — союзники по необходимости, а не по дружбе. Они падальщики, слетевшиеся на добычу. Если посеять между ними семена недоверия… Если показать одному, что другой его предаёт…

Каэлан смотрел на неё с растущим интересом.

— Фальшивые письма? Подставной перебежчик?

— Не совсем, — улыбнулась она. — У меня есть кое-что ценное. Знание. Я выросла при дворе. Я знаю все их старые обиды, все тайные договорённости, все слабые места. Я знаю, как думает лорд Вальмон — он тщеславен и мнителен. А адмирал Таргариен — жесток, но прямолинеен. Он ненавидит интриги.

Она провела следующие несколько часов, составляя два письма. Первое — от имени лорда Вальмона к несуществующему союзнику, в котором он хвастался, что использует флот Таргариена как пушечное мясо, а после победы заберёт себе львиную долу добычи и лучшие земли. Второе — столь же фальшивое донесение от шпиона Таргариенов, в котором подробно описывалось, как Вальмон планирует устранить самого адмирала после взятия города.

Письма были написаны с таким знанием дела, с такими намёками на реальные прошлые события, что выглядели абсолютно достоверными.

— Как мы их доставим? — спросил Каэлан, с восхищением читая её творения.

— Доверься мне, — сказала Элинор.

Она спустилась в город, в портовый квартал, к одной из самых обветшалых таверн. Через несколько минут она вернулась в сопровождении тщедушного, юркого человека с хитрыми глазами.

— Это Жан, — представила она Каэлану. — Он… бывший деловой партнёр моей кофейни. Иногда поставлял мне… эксклюзивные сорта кофе. У него есть лодка, и он знает все протоки в здешних водах.

Жан поклонился, с интересом оглядывая герцога.

— За хорошую плату я могу доставить что угодно куда угодно, ваша светлость. Даже в пасть к дракону.

План сработал. На следующее утро с кораблей Таргариена и Вальмона пришла тревожная весть — между союзниками вспыхнула ссора. Сначала это были лишь крики и взаимные обвинения. Затем на корабле Вальмона взвился сигнальный флаг с обвинением в предательстве. А к полудню между двумя флотами завязалась настоящая перестрелка из катапульт и лучников.

Осада города превратилась в междоусобную бойню прямо на рейде.

Каэлан, наблюдая с крепостной стены за этим хаосом, не мог сдержать улыбки. Он обнял Элинор за плечи.

— Ты не герцогиня. Ты гений. Ты только что выиграла для нас битву, не выпустив ни одной стрелы.

— Ещё не выиграла, — покачала головой она, но прижалась к нему. — Но мы близки.

Их момент триумфа был прерван Гавейном. Он подошёл к ним, держа в руках маленький, изящный кинжал. Лезвие было тёмным, почти чёрным, а на рукояти был вырезан герб — золотой фазан на алом поле. Дом Вальмон.

— Мы нашли это, ваша светлость, — мрачно сказал управляющий. — В покоях герцогини. Вот записка, что была при нём.

Каэлан развернул крошечный свиток. Почерк был утончённым, ядовитым: « Отец отдал нам город. Дочь отдаст нам жизнь. Ждите нашего сигнала. »

Элинор побледнела. Это был почерк сына лорда Вальмона, молодого красавца и интригана, за которым она когда-то волочилась при дворе. За которым, как всем казалось, она была бы не прочь выйти замуж.

Каэлан сжал записку в кулаке. Его лицо снова стало каменным.

— Объясни это, — потребовал он, и в его голосе снова зазвучали старые, ледяные нотки.

Элинор увидела в его глазах вспышку ревности и давнего недоверия. Стена, которую они с таким трудом разрушили, за ночь начала выстраиваться снова.

Глава 11

— Ты думаешь, это я? — прошептала Элинор, отступая на шаг. Боль от его взгляда была острее любого кинжала.

— Я думаю, что этот кинжал у тебя в комнате. И эта записка, — его голос был жёстким. — Объясни, как они там оказались.

— Я не знаю! Кто-то подбросил! Они пытаются нас поссорить, Каэлан! Разве ты не видишь? Это же очевидно!

— Очевидно? — он горько усмехнулся. — Что очевидно? То, что ты проводила время с этим щенком Вальмоном при дворе? То, что твой отец обещал ему твою руку и сердце в обмен на поддержку? Это очевидно!

Он не кричал. Он говорил тихо, и от этого