Ольга Митюгина - Нетопырь Страница 8

Звездные глаза баронессы приблизились. Бездны зрачков полны могильной тьмой… Серые лучи, переливаясь, звенели: каждый чистейший луч — чья-то жизнь… Они кружили, качались, сталкивались — и звенели…

И вновь лилась музыка…

Менуэт.

И Слава поплыл в его волнах, как потерявшаяся в тумане лодка. Сознание покинуло мальчика.

Нетопырь отпустила свою жертву, невозмутимо глядя, как тело неуклюже сползает по стене на пол. А потом исчезла.

За дверью послышались голоса, смех, и в туалет вбежали младшие школьники.

И застыли, увидев распростертого на полу старшеклассника.

Наконец самый старший пришел в себя:

— Надо позвать врача! Скорее!..

Через пять минут пострадавшего уже уносили санитары, а врач объяснял встревоженным Стиву и Хэнку:

— Причина обморока — анемия. Период обострения. Сейчас вашему другу делают переливание крови, ему необходим полный покой и хорошее питание…но я не могу понять, как в его возрасте, при здоровом образе жизни и отличном телосложении…

— Значит, Слава не будет ходить в школу? — расстроено спросил Хэнк.

— Да, полмесяца ему надо отдохнуть…

На уроке, помимо Вячеслава, отсутствовал еще один человек: Кристи. И такое поведение вызвало недовольную гримасу молодого математика. Хотя сам преподаватель был немногим старше своих учеников: он сам еще учился, заканчивая шестой курс университета — но был строг и требовал дисциплины. Как большинство математиков, он умел добиваться выполнения своих требований…

— Так, где наш пострадавший, я знаю. А вот где мисс Кристи? Что ж, придется назначить ей дополнительные занятия после уроков: за прогул. И у нас новенькая? — молодой человек склонился над журналом. — Элизабэт Попрушкайне. Да? Прошу встать, когда к вам обращается учитель, мисс.

Из-за парты поднялась хрупкая невысокая девушка, одетая строго, хотя и не модно. Она плавным и одновременно нетерпеливым движением головы откинула назад сияющие волосы — и солнце заструилось и заиграло на их воздушных струнах… Музыка и свет — что рождалось первым рядом с нею?..

Математик уже давно заметил ее, но, когда она встала, когда взглянула, голова немилосердно закружилась, словно с большой высоты он заглянул в бездну — опасную и притягательную.

— Э-э… Мисс Попрушкайне, — взяв себя в руки и приведя мысли в порядок, прокашлялся студент. — В какой школе вы обучались ранее?

Девушка насмешливо глянула из-под приспущенных ресниц, но этот укол холодного взора был столь мимолетен, что юноша не смог убедить себя, что ему не почудилось.

— А разве в моих документах не сказано?.. — вежливо, но с недоумением полюбопытствовала юная леди, совсем как аристократка, снисходящая к простолюдину, понимая обязанности бедняги.

Удивленный невинный взгляд. Прямо в глаза.

Любого другого учитель строго бы осудил за такие слова, но сейчас лишь промямлил:

— Конечно сказано, но…

— Ну, вот и посмотрите там, если это и вправду так важно, — никакой грубости, просто утомление! — Я могу сесть, сэр?..

Преподаватель с достоинством прокашлялся:

— И каковы же были ваши успехи по математике?

— Сожалею, — очаровательно улыбнулась Элли, смущенно пожав плечами. — Никогда особо не интересовалась этим предметом. Математика казалась мне несколько…однолинейной и сухой. Я не понимаю ее, а она… — тут школьница лукаво улыбнулась, — не признает меня. Я смею относить себя к гуманитариям, хотя хорошо знаю и естественные науки. Особенно анатомию, — девушка вновь непонятно усмехнулась и прищурила глаза, будто к чему-то прислушивалась. Как сытая довольная кошечка.

— Вы не знаете математику и понимаете естественные науки? Физику, например?

— Да. Разве я сказала, что не знаю математики?.. О, мои извинения, сэр! Я заметила, что не понимаю ее, а знать и понимать разные вещи… Хотя математики почему-то все время их путают!

— Прошу к доске.

Элли вышла вперед, пожав плечами, и взяла кусочек мела. Учитель продиктовал задание, и ученица недоуменно посмотрела на молодого человека, приподняв изысканно-ровные брови.

— Вы не знаете?..

— Ответ: (-2log32x)+lg4y.

Весь класс невольно ахнул. Так, с ходу…

— Почему же вы не написали решения? — изумился учитель.

— Слишком долго, — пожала она плечами. — Но, если вы настаиваете на решениях и доказательствах…

Элли взяла мел и принялась что-то писать. Все озадаченно притихли. Девушка между тем выводила:

«Ни куб на два куба, ни квадрато-квадрат, и вообще никакая степень, большая двух, не может быть разложена на сумму двух таких же. Я нашел этому удивительное доказательство, но здесь нет места, чтобы привести его.

Она обернулась.

— Если не ошибаюсь, это — формулировка Великой Теоремы Ферма, которую вот уже триста лет никто доказать не может.

— Известны доказательства частных случаев… — начал было учитель.

— Так вот, — прервала Элли, — у меня есть место, которым не располагал великий ученый. Смотрите и слушайте — доказываю один раз, и больше повторять не буду!..

Она начала писать, сосредоточенно и аккуратно выводя мелом буквы и цифры, заполняя одну за другой секции школьной доски. Доказательство заняло две из трех — и оказалось коротким, оригинальным и невероятным!.. Такое только и могло быть!

Класс внимательно, совершенно ничего не понимая, следил за развитием событий: один вид преподавателя был красноречивей всех объяснений.

А школьница до них и не снисходила.

— Проверьте, — обернулась она к учителю.

Тот, не дыша, созерцал запись…

— Правильно?.. — спокойно осведомилась мисс Попрушкайне.

— Вы…

Девушка вздохнула, взяла тряпку и…

— Нет!..

Но доказательство Великой Теоремы было небрежно стерто — и вместо стройных и четких цифр теперь на доске ликовали волны мелового хаоса.

— Элли! Элли… Идемте! Немедленно к директору…нет! В университет, на кафедру!.. Там вы повторите ваше доказательство…Элли, считайте, вы — богаты и знамениты! Элли!..

Девушка даже отшатнулась, и глаза ее испуганно расширились.

— Нет… — замотала она головой. — Простите… Об этом не может быть и речи!.. Я не могу!.. Я не хотела…

— Только не вздумайте извиняться, мисс! Такие открытия не прощают!.. — рассмеялся студент. — Идемте сейчас же, идемте!..

— Ни за что!.. И не подумаю!.. — Элли упиралась и походила на раскапризничавшегося ребенка.

Который уперся всерьез и надолго.