Андрей Бондаренко - Сказки Заброшенных Крыш Страница 8

– Они завсегда чувствуют – кто перед Ними. Помнишь, как этот крылатый Бородач с нами высокомерно разговаривал и презрительно «тыкал»? Это потому, что он точно знал: мы с тобой обыкновенные олухи и разгильдяи, вышедшие – безо всяких конкретных целей и задач – погулять по Заброшенным Крышам. Чего с такими незначительными и никчемными персонами особо церемониться? А, вот, перед мисс Анхелиной теряется их высокородная Братия. Видимо, чувствуют, Умники Небесные, что она совсем другого полёта птица, и им не ровня. В том смысле, что очень Высокого Полёта…. Извини, но не смогу объяснить лучше…. Кстати, вот, и нужная труба. Всё, делаем привал!

– Привал, так привал, – Ник присел на корточки и помог своему усатому товарищу спуститься на «землю».

Упруго выгнул спину, Кот устало зевнул и, осторожно выглянув из-за серой трубы, сообщил:

– Ага, практически пришли, метров девяносто-сто всего-то и осталось. Полюбуйся-ка, старина, на сказочную картинку.

Ник пристроился рядом. Действительно, открывшийся взору пейзаж был необычайно красив и эстетичен: аккуратная разноцветная палатка, а вокруг неё – многие сотни разномастных кадок, вазонов, горшков и горшочков, заполненных великолепными жёлтыми розами. Легкий ветерок ненавязчиво и игриво принёс воистину неземные ароматы, несколько вздохов – и голова закружилась, закружилась…

Вокруг горшков и кадок, напевая что-то светлое и мелодичное, зовущее и завораживающее одновременно, ловко перемещалась высокая, очень стройная и гибкая девушка с большой жестяной лейкой в руке.

– Почему же мы остановились? – не отрывая взгляда от необычной девушки, взволнованным шёпотом спросил Ник. – Давай выйдем, а? Нам же надо торопиться, как Ангел велел…

– Успеем ещё, – легкомысленно хмыкнул Маркиз. – Давай-ка конверт. Ознакомимся, для начала, с его содержимым. Давай, давай! А то, ведь, так и не узнаем, что произошло на самом деле. Только и останется, что верить сказкам, балладам и легендам…. А тут, как никак, первоисточник!

Кот непринуждённо вскрыл конверт, достал из него несколько тонких листов светло-розовой бумаги и погрузился в чтение. Ник покорно и терпеливо ждал, уже зная наверняка, что всякого рода понукания его хвостатый дружок – абсолютно и однозначно – терпеть не может.

– Однако! – Кот неуловимым движением достал откуда-то из воздуха самые настоящие очки, ловко водрузил их на пушистую мордочку и с удвоенным вниманием принялся изучать Небесный документ.

Ник непонимающе помотал головой: – «То раскладные стулья появляются «из неоткуда», теперь, вот, очки. Непрост этот кот – по имени Маркиз. Ох, непрост, бродяга усатый! Если он, конечно же, и на самом деле тот, за кого выдаёт себя…».

– Забавно и неординарно! – Кот, явно, был чем-то удивлён, причём, судя по внешним признакам, удивлён приятно. – Дай-ка, Николай, ещё одну сигаретку. Для ускорения умственного процесса, так сказать.

Прикурив, Маркиз со вкусом затянулся и продолжил:

– Представляешь, оказывается, что и нашим Умникам Небесным – ничто человеческое не чуждо. Выясняется, что иногда даже Они, непреклонные и консервативные до мозга костей, отваживаются на решения, наполненные слюнявым гуманизмом и истинной справедливостью…. Анхелина Томсон, как не крути, самоубийца. Грешница страшная, в Аду ей гореть вечно…. А, вот, на тебе, причислили к лику Святых. Ну, надо же! Невероятно и невозможно! Но в Небесном Документе всё прописано чётко и ясно. Безо всяких разночтений и лицемерных двоякостей. Послушай – с того места, где я недавно остановился….

…А девушка взяла у ближайшего к ней примата острый кинжал, осторожно срезала с клумбы единственную жёлтую розу, тщательно удалила все острые шипы с её стебля, после чего аккуратно воткнула – розу себе в причёску, кинжал – себе в сердце. И упала бездыханной.

Долго стояли бандерлоги над мёртвым девичьим телом, стояли и скорбно молчали. Потом похоронили несчастную девушку, а над её могилой возвели каменную часовню. Городок же нарекли – «Сан-Анхелино». И стали – все и повсюду – с искренним пылом и рвением выращивать жёлтые розы.

А ещё через некоторое время, как-то сам собой, родился один милый и симпатичный обычай. Когда мужчина хочет предложить девушке (или женщине), руку и сердце, то он ей дарит жёлтую розу. Если она согласна, то цветок принимает и бережно пристраивает его в причёску. Вот, здесь всё только и начинается….

Видимо, Призрак невинно-убиенной Анхелины Томпсон, так и не найдя покоя, всё бродит по городку и его окрестностям, да и вмешивается, ни у кого не спрашивая на то разрешения, в дела любовные.

Когда, например, мужчина неискренен, или намерения имеет нечестные и сугубо меркантильные, то тут же раздаётся негромкий хлопок, и виновник впадает в самый натуральный летаргический сон. Нет, не навсегда, каждый раз по-разному, видимо, в зависимости от степени нечестности. Кто-то десять-пятнадцать минут спит, а кто-то и полтора месяца.

Ну, и с женщинами-девушками, которые принимают цветок без должных на то оснований, то есть, без настоящей и искренней любви, происходит то же самое.

Бывает, правда, достаточно редко, что засыпают оба – и жених, и его потенциальная невеста. Одна брачующаяся пара полгода проспала. Потом несостоявшиеся супруги почти одновременно – с разницей в три часа – проснулись, встретились, поглядели друг другу в глаза, рассмеялись по-доброму и стали закадычными друзьями.

А ещё иногда происходит следующий природный казус: девушка втыкает в волосы жёлтую розу, принесённую кавалером-ухажёром, а над Сан-Анхелино неожиданно загорается-вспыхивает яркая многоцветная радуга. Это означает, по уверению знающих людей, что всё хорошо и Святая Анхелина благословляет этот конкретный брак…

– Красивая история! – Ник не знал, что ещё и сказать.

– Требуется слегка уточнить, – не согласился его полосатый и дотошный напарник. – Получилась – очень красивая История…. Эй, там, Наверху! Приём-приём! На этот раз – спасибо! Нормально придумали. Молодцы!

– И думали совсем недолго, всего-то лет сто пятьдесят, – лукаво подмигивая Коту, чуть слышно пробормотал Ник.

– Не стоит благодарностей, – равнодушно пророкотало с Небес. – Исполняйте порученное!

Девушка сама шла им навстречу. Тоненькое породистое лицо, белокурые волнистые волосы, наполовину скрытые капюшоном тёмно-синего плаща, и глаза – голубые, огромные, печальные. До чего же огромные, Боги мои! До чего же – печальные…

– Здравствуй, Кот. Приветствую вас, благородный Ник, – будто морской прибой прошелестел мелкой галькой о прибрежный песок. – Вы мне принесли вести от Них? Давайте же скорей! Давайте! Я любое решение приму с искренней радостью и полной покорностью…