Когда настанет время возмездия (СИ) - Ирсс Ирина Страница 88

— Не было, и не будет, — тем временем продолжает Виктор, и я поворачиваюсь обратно к экранам. На них по-прежнему маленький мальчик, обсуждающий с камерой что-то очень для него важное.

Его глаза так светятся счастьем — неподдельным и желанным. И этот мальчик не знает, что рассказывает что-то не матери. Зато это знает нынешний Елай, который даже в сторону экрана старается не смотреть.

— Вы же всего лишь шайка выскочек, борющихся неизвестно, за что. В отличие от меня, продумывающего долгие годы все варианты защиты, — смешок, немного суховатый и резкий, для того, кто совсем не нервничает. — Вы смешны, раз действительно возомнили, что у вас что-то получится. И с наивничайшим желанием, могу заверить вас, что жить вам вдвоём осталось немного.

Голос Виктора ещё звучит, когда внезапно моё запястье оказывается в руке Елая. И если бы не небольшой шок, я бы испугалась той решительности, что вижу в его глазах.

— Нам надо уходить, — он даже не ждёт.

Просто бросает слова и начинает двигаться вместе со мной к выходу из комнаты, которая по-видимому являлась частью кабинета Виктора, сделанного, чтобы следить за камерой Анны и других гибридов.

Елай ведёт себя резковато, когда тащит меня за собой по коридору. Я хочу спросить, что он задумал. Но Елай предусмотрительно качает головой, указывая на камеры видеонаблюдения, торчащих во всех углах. Он останавливается лишь тогда, когда оказываемся уже у знакомого люка, не под надзором Виктора.

Елай разворачивает меня к себе лицом, держа за плечи. Его вид слегка взбудораженный и заведённый. А ещё очень очень серьёзный.

— Он где-то на базе, — говорит Елай, заглядывая мне в глаза, словно ищет отклика понимания. Конечно, я понимаю его с первого раза. — Надо найти его раньше, чем он сделает, что задумал. Он тянет время.

Я удивлена, что Елай смог проигнорировать провокацию Виктора и при этом не размякнуть, когда тот сделал всё для этого. Он держится так, будто не потерял только что всё, во что верил. А я даже не поняла, что нас отчего-то отвлекали.

— Выбирайся отсюда, пока он не смог заблокировать отсеки, и по пути постарайся найти то, чем можно подпереть двери.

Я хочу сказать ему, что в этом здании точно нельзя оставлять отсеки открытыми, если мы не хотим выпустить тех, кого выпускать категорически не стоит, но Елай и сам об этом знает.

— Я заблокирую их все, выходя отсюда, — опережает он мой ход мысли. — Нужно ввести команду, и я сразу же иду за тобой. А ты тем временем сообщи Алеку, что Виктор в одной из комнат управления, раз смог проделать все эти трюки. И он правда опережает нас, раз картинка включилась с нашим входом.

Елай говорит все слова быстро, а я только и успеваю кивать и пытаться не упустить ни одной, искренне изумляясь, как это всё понял Елай.

— Комнат управления всего три. Скажи Алеку, что одна из них находится в первом жилом здании, там его личные покои, а вторая в главном административном корпусе Ордена, это несложно будет понять, оно одно такое.

Я вновь киваю, мысленно молясь ничего не забыть, и уже готовлюсь спросить, что мне после этого делать, но Елай снова опережает меня, раздавая команды.

— Как выберешься на улицу, жди меня, и гляди в оба, кто-то может тебя там поджидать. Мне требуется всего пару минут. Гибриды Виктора выпущены и наверняка уже топчутся у люка, как раз для того, чтобы их похоронить навсегда под этим зданием. Я только введу команду и сразу за тобой, — заверяет он таким голосом, словно здесь нет ничего сложного.

Хотя что-то внутри меня против затеи разделяться. Меня точно на куски рвёт сомнение, когда смотрю на люк над головой. Хочется просто затащить наверх с собой Елая и поторопится уже убраться с этой базы. То, что Виктор в курсе происходящего да ещё и вынашивает какой-то план, безумно беспокоит.

— Елай, я…

Я не знаю, что хочу сказать, мне просто не нравится то, что сейчас происходит, но он не даёт мне вставить и слова.

— Иди, — коротко и с нажимом выдаёт он, смотря на меня так настойчиво, что мне кроме как сдасться и послушаться его ничего не остаётся.

Больше не говоря ни единого возражения, резко и шумно выдыхаю и поворачиваюсь к лестнице, чтобы забраться наверх. Елай ждёт ровно до того момента, пока моя нога не ступает на верхний этаж, и тогда я слышу, как он спешно возвращается назад.

Мне жутко, хотя и трупов в первом коридоре нет, но тишина и этот яркий свет действуют на нервы. Я готова вздрагивать буквально от собственных шагов, постоянно оборачиваясь и прислушиваясь к воздуху. Каждый раз выходя из двери, я оставляю между ней и проёмом единственное, что могу найти у себя, мортэм. Это кажется не таким важным сейчас, как задача всем выбраться целыми. И только оказавшись на улице, более-менее перевожу дыхание.

Приваливаюсь спиной к стене, закидываю голову и глубоко втягиваю ночной, морозный воздух, укладывая в уме случившееся. Вокруг царит тишина, нигде не раздаётся криков, нет шума, и это, пожалуй, очень хороший знак.

Алек.

С трудом отвожу тяжелую голову от стены, вспоминая, что надо сообщить ему информацию, но сейчас почему-то от мысли, что нужно найти Виктора, на душе становится скверно. Я не хочу его видеть, не хочу слышать и не хочу даже знать, что этот человек вообще существует на свете. Но это необходимая мера.

— Алек, — зову его тихим и немного неуверенным голосом в микрофон на часах, не представляя, как это всё работает.

А когда слышу в наушнике ответ, даже немного вздрагиваю.

— Лена? — его голос звучит чересчур удивлённо и испуганно. Я даже могу услышать, как замирает его дыхание, и целую секунду он молчит. — С тобой всё в порядке? Елай…

Ох, я слишком быстро понимаю, почему он сразу думает о худшем: связь была на Елае, а если его вызываю я, значит у нас происходит что-то плохое.

— Нет-нет, — спешу успокоить его, — у нас всё хорошо, можешь не переживать.

Я слышу, как он выдыхает, а у меня точно по позвоночнику бегут мурашки, словно его дыхание касается кожи. Точно не дышал. А затем и начинаю слышать, как он возобновляет шаг. Вокруг него звучит эхо голосов, приглушённых и размеренных, и у меня самой срывается облегчённый вздох, понимая, что у них всё в порядке.

— Анна мертва, — сама не знаю, зачем сразу выдаю эти слова, но мне надо с кем-то поделиться.

Возможна, мне нужно просто это произнести, чтобы окончательно развеять надежду.

Она была?

Очевидно, да.

Хотя всё говорило другом. И я уверена, Алек тоже был уверен, что это пустая надежда, потому-то и молчит некоторое время, подбирая слова.

— Мне жаль, принцесса, — в итоге произносит он, и я знаю, что именно это он и имеет в виду.

И в этот момент я начинаю чувствовать что-то очень сильное и беспокойное. Оно сидит слишком глубоко внутри меня, но я ощущаю эту зарождающуюся мощь, готовую вырваться наружу. Мне нужно срочно отвлечься, хотя не совсем понимаю, что этим будоражу лишь более сильные чувства. На этот раз ненависти.

— Виктор, он жив, Алек, и он знает, что мы с Елаем здесь.

Тон Алека за мгновение меняется.

— Где Елай, Лена? — почему-то спрашивает он, причём так, словно кто-то из нас сделал что-то очень плохое.

Я хмурюсь, несколько секунд глядя не экран часов.

— Он отправил меня выбираться из здания, так как Виктор засёк нас в своём кабинете, куда мы зашли, чтобы найти Анну. А сам задержался, чтобы ввести код, — рассказываю, стараясь ничего не упустить, но при этом не нагрузить лишней информацией. — Он сказал передать тебе, что Виктор находится в одной из комнат управления, которые имеются в первом жилом корпусе и административном. Поэтому я сразу и связалась с тобой, как только выбралась.

И снова Алек не спешит ответвить, а я прямо-таки и вижу, как он хмурит свои брови.

— Администрация пуста, — говорит он как-то отстранённо, словно о чём-то серьёзно задумывается. — Хорошо, я понял, — он умолкает, будто бы что-то проверяя в этот момент, потому что в наушнике звучат короткие пиканья. — Я сам проверю корпус, а ты прямо сейчас уходи. Я отправлю кого-нибудь тебя встретить.