Мариэль. Замок в ипотеку Страница 12

Луисцар распорядился, чтобы прислуга провела для меня экскурсию по его дворцу, а сам, извинившись, сказал, что ему нужно отлучиться. Тихо попросив Тальину уделить ему внимание, император ушел. Я догадалась, что его разговор с матерью коснется новшеств в их семейной жизни, и очень надеялась, что не внесу разлад в их отношения. Я понимала, как тяжко жить без родителей, и совсем не хотела стать камнем преткновения между Луисцаром и Тальиной.

Резиденция императора Опретауна была настолько огромной, что я выдохлась на прогулке по второй башне. Мне показали тренажерный зал, компьютерный кабинет, две библиотеки, напичканные свитками и чем-то вроде покетбуков, просторные террасы — крытые и открытые, оранжерею, картинную галерею и малую каминную. Я узнала, что в этой части Опретауна вечное лето, но в сезон дождей бывает прохладно, и камины приходятся кстати, особенно по ночам.

— А что, во всем мире только один правитель? — удивилась я, идя по широкому, светлому коридору в сопровождении нескольких слуг. — Император Луисцар?

— Конечно, — ответили мне. — Гарантия мира.

Я задумалась над логичностью такой политики. Одна система власти, одна денежная единица, одно законодательство — залог мирной жизни. В чем-то мои новые знакомые правы — земляне в этом плане отсталая раса.

— Вы не могли бы проводить меня в мою комнату? — устало попросила я. — Я утомилась. Хочу отдохнуть.

— Покои в какой части дворца вы хотели бы занять? — поинтересовались у меня. — С выходом окон на спутники Опретауна? На кукурузные поля? На горы? На энергетическую станцию?

— Ух ты, — растерялась я. — А вы что посоветуете?

— Спутники Опретауна очень дивны для глаза, но в тех покоях мало света. Вид гор умиротворяет, но те покои рядом с внутренним двором, и отдыху могут мешать посторонние звуки. Кукурузные поля благоухают, но днем в тех покоях бывает душно. А энергетическая станция постоянно вибрирует подзаряжающимися кораблями, и это быстро надоедает.

— Понятно. Что ж, я выберу кукурузные поля. Думаю, днем я смогу найти место посвежее, — улыбнулась я.

Меня проводили в башню со стороны полей и ввели в просторную комнату с широким балконом-террасой. Одна только эта комната была площадью, как вся моя квартира! При этом без излишеств и нагромождений. Кровать, куда поместится пять человек, каждый в позе звезды, полупрозрачный балдахин красного цвета под тон покрывала, мягкие коврики на полу, пуфики, кресло-качалка, камин, картины, напольные вазы, кофейный столик. Дверь-окно перед балконом от пола до потолка прикрывалась колыхающимся на ветру тюлем.

Ванная комната, как и гардеробная, были оснащены теми же функциями, что в отеле Ордена, поэтому я сказала слугам не утруждаться с объяснениями. Они принесли угощения, воду и сок и с позволения удалились, пообещав, что об ужине меня обязательно известят.

Оставшись одна, я вышла на балкон, подошла к краю и, положив ладони на каменный парапет, посмотрела вдаль. Кукуруза Опретауна имела гигантские стебли непривычного для меня розового цвета и пахла пионами с тонкими нотками роз. Поля идеально ровными рядками и полосами уходили к небосклону и соединялись со сверкающим перламутровой пыльцой небом.

Подышав, я выбросила из головы напыщенных членов Совета и, вернувшись в комнату, залезла на кровать. Мягкая, с приятной телу тканью и очень удобными подушками, принимающими форму головы и поддерживающими шею. Сняв туфли, я сбросила их на пол и, застонав от удовольствия, быстро уснула.

Глаза… Голубые-голубые, как чистый океан в солнечный день… Загадочные, сексуальные, обладающие какими-то магическими флюидами, обаянием и неповторимостью… Я тону в них и слышу многоголосый шепот, шелестящий кукурузными полями: «Запечатлена… Запечатлена… Запечатлена…»

Меня разбудил стук в дверь. Я кое-как разлепила глаза и приподняла голову. Комната погрузилась в сумрак. Вошедшая служанка оповестила, что император Луисцар приглашает на ужин, а урчание в животе напомнило, что с утра у меня во рту и маковой росинки не было.

Я вылезла из постели, умылась и вошла в гардеробную. Сплошные зеркальные дверцы, за которыми меня ждали платья, блузки, юбки, костюмы, туфли, сапоги, шляпки, сумки, аксессуары на любой вкус и цвет. Решив не наглеть, я выбрала скромный приталенный сарафан чуть ниже колена, с широкими лямками. К нему подобрала босоножки и кокетливую заколку, которую прицепила к правому виску. Цветные локоны волос изящно струились по моим плечам, и я впервые в жизни признала, что они потрясающие.

Служанка проводила меня на террасу на крыше самой высокой башни, где был накрыт стол на двоих. На Опретаун опустилась ночь, и стоявший спиной Луисцар освещался холодным сиянием небесных спутников и горящих на террасе свечей.

Медленно обернувшись, он зачарованно взглянул на меня и произнес:

— Здравствуй.

Я улыбнулась и ощутила, как загорелись щеки. Еще ни один мужчина не вызывал у меня исступленный трепет.

На Луисцаре была широкая белая рубашка, застегнутая на две пуговицы, и такие же белые брюки, соблазнительно подчеркивающие его смуглую кожу.

Он жестом руки отпустил прислугу и, подойдя к столику, выдвинул для меня стул с высокой спинкой. Я улыбнулась еще шире, присаживаясь:

— Спасибо.

Луисцар сел напротив и спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Превосходно.

— Что-нибудь вспомнила?

— Кажется, да, — я внимательно посмотрела в глаза Луисцара. — В этот раз воспоминание было приятное. Я видела твои глаза и слышала чей-то голос. Вернее, голоса. Мне говорили: «Запечатлена».

Луисцар сыто улыбнулся:

— Ты вспомнила момент нашего запечатления. К сожалению, это была наша единственная встреча. Вскоре Палалия сгорела, а ты исчезла.

— Давай не будем о грустном, — подбодрила я его, заметив, как улыбка снова исчезает с его прекрасного лица. — Ты говорил о празднике.

— Ах, да! Я созвал гостей на завтра. Ты не против?

— И все успеют приехать?