Прикасаясь, я чувствую твоё сердце (СИ) - "Ksendagir" Страница 14

— Ладно, я всё равно слишком устал, так что останусь ради неё, — ответил так, словно никакой другой причины оставаться у него не было, хотя на самом деле это совсем не так. Мысль о том, что он всю ночь может проспать в одной постели с Джексоном, очень взволновала Шина. Сердцебиение предательски участилось, а в груди появилось какое-то томление, которое он никак не мог унять. Ему пришлось сесть на корточки и всё своё внимание посвятить щенку, крутящемуся у него под ногами, только для того, чтобы не смотреть в сторону своего любовника, который за этот вечер удивил его уже не известно сколько раз. Они с Джексоном были знакомы, казалось бы, так давно, но в результате совершенно друг друга не знали. И от такой прекрасной возможности узнать получше мужчину, от которого у него учащался пульс, Шин просто никак не мог отказаться.

========== Часть 7 ==========

Джексон

Как так вышло, Джексон не знал, но все-таки догадывался. Проснуться, крепко прижимая к своей мощной груди Шина было, в первую очередь…. жарко. В самом прямом смысле. Отключив на ночь кондиционер и оставив открытыми окна, он, конечно, понимал, что к утру из просторной квартиры выйдет огромная сауна, черт бы побрал июльский зной, не стихающий даже ночью. Поэтому, да, спать с кем-то настолько близко было очень жарко. И открыв глаза, а после осознав, где он и с кем, Джексон мгновенно отодвинулся на безопасное расстояние, с наслаждением прижимаясь взмокшей спиной к прохладной части простыни. Вторая же очередь столь необычного пробуждения заключалась в диком стояке, который был обусловлен не столь физиологическими особенностями любого мужского организма, сколько наличием в непосредственной близости соблазнительного и желанного тела. А тело это, между прочим, крепко и сладко спало, и Джексон не отказал себе в удовольствии полюбоваться безмятежно дрыхнущим любовником. Во время сна черты его лица становились мягче, нежнее что ли, делая его похожим на совсем еще мальчишку. Хотя Шин, между прочим, был старше самого Джексона, но когда оного волновали подобные мелочи.

Вчерашний вечер они закончили, как пожилая супружеская пара: легли в одну кровать по разные стороны, целомудренно чмокнулись и уснули каждый своим крепким сном. Джексон, если честно, вырубился, кажется, еще до того, как его голова коснулась подушки — настолько прошедший день его вымотал. И крутящаяся в ногах, а потом и у живота Водка, пытающаяся выяснить, как следует спать в этом новом доме, не смогла этому помещать. Джексон просто бессовестно продрых все ночные путешествия своей новой питомицы: с постели на новенькую лежанку, с лежанки на кухню в поисках еды, с кухни в кабинет, из кабинета в ванную, из ванной снова на кухню, потом на кровать, потом опять кухня, и так далее. И, возможно, ему бы даже было немного совестно, если бы на суету собаки вместо него отреагировал Шин, но Джексон почему-то был уверен — тот спал точно так же крепко, а бедной маленькой Водке, оставшейся без внимания, пришлось смиренно сопеть рядом.

Спящий Шин выглядел не только моложе, но и беззащитнее, хотя Джексон на его счет не обманывался: Ямамото был из тех людей, кому положи в рот палец, оттяпают всю руку. Но все же, повинуясь какому-то странному, тянущему чувству в груди, он потянулся и аккуратно убрал упавшую на глаза прядь, заправляя ее за ухо. Шин во сне смешно поморщился и шире раскинулся по кровати, а Джексону же оставалось только усмехнуться, будить любовника намеренно он не собирался, и поэтому постарался как можно бесшумнее подняться и выйти из комнаты.

Ледяной душ сбил жару, как в теле, так и в сердце. Джексон знал, что от того, чтобы не трахнуть Шина прям вот сразу и спросонья, его отделяли всего каких-то парочку крупиц самообладания, которое в самое ближайшее время собиралось уйти в бессрочный отпуск. Конечно, он мог на все наплевать и повести себя, как озабоченный самец в период спермотоксикоза, но, во-первых, он не такой, а во-вторых, почему-то не хотелось портить то странное, интимное ощущение, возникшее вчера между ними, природу которого Джексон, как ни пытался, а объяснить не мог. Хотя, с другой стороны, он ведь сам старался оставить их отношения лишь на ступени «это всего лишь секс и ничего, кроме секса», так почему же предпочел сбежать со стояком в душ, вместо того, чтобы справиться с ним более приятными способами? Наверное, ранее утро не способствует разумной работе мозга, превращая все мысли в сладкий, бродящий кисель. Джексон устало вздохнул и откинулся головой на прохладный кафель, прикрывая глаза. Он уже не понимал сам себя и думал, что, чем дольше будет метаться в противоречиях, тем сложнее ему будет принять действительность в дальнейшем. Надо, наконец, решить, чего ж он хочет от Шина — только лишь взаимного приятного времяпрепровождения или чего-то более серьезного? Ответ уже лежал на поверхности, и Джексон раздраженно скривился, не собираясь принимать его во внимание. Не важно, чего он хочет, важно то, что делать он все равно ничего не будет. По крайней мере, не сейчас. Сколько бы времени они не трахались, а узнать друг друга по-настоящему так и не узнали. Правда, почему-то Джексон не был уверен, что и узнают. А вчерашний вечер всего лишь исключение из правил. Приятное, но исключение.

Квартира встретила его сонной тишиной и тихим цоканьем собачьих лап по паркету. Шин, видимо, еще спал, а вот Водка была готова к утренней трапезе. Негромко повизгивая, она начала прыгать вокруг вышедшего из ванной Джексона и всячески выражать радость и прочие щенячьи нежности. Джексон беззлобно шикнул на нее, призывая к соблюдению тишины, и, накинув на голые плечи полотенце, поманил за собой. Миски, которые, он точно помнил, что наполнял на ночь, были пусты.

— Ах ты мелкая обжора, — Джексон подхватил яростно виляющую хвостом Водку на руки и потрепал по пушистой голове. — Я так тебя не прокормлю, подруга.

«Прокормишь, жадина», — заявило внутреннее Я голосом Шина, заставив Джексона громко фыркнуть. Наверное, так и начинается шизофрения. Высыпая в миску новую порцию корма, он, как и вчера, пытался удержать любопытную мордочку на расстоянии — но куда там, голодная собака обладает по истине удивительной силой и вертлявостью.

И пока Водка, счастливо чавкая, приступила к еде, Джексон сварил себе кофе. Он вполне мог бы и завтраком озаботиться, но вот беда — пустой холодильник. Хотя вполне можно и в кафе, что на первом этаже его дома, сходить — оно работает круглосуточно. Но все эти безумные мысли о завтраке в постель и прочей романтической хрени заставили тихо застонать и картинно уронить голову на скрещенные руки. Господи, Джексон, ну куда ты катишься? Пей свой кофе, кури утреннюю сигарету и гони Шина в шею, иначе ничем хорошим для тебя твои подсознательные розовые мечтания не закончатся.

Ну ладно, гнать никого, конечно, Джексон не собирался, да и за сигаретами идти было лень, но вот кофе сварить может. А пока он лениво потянулся к своей чашке, в надежде, что бодрящий напиток температуры кипятка сможет привести в норму его расклеившиеся мысли и чувства.

Шин

Шин проснулся в одиночестве. Лениво потянувшись и раскинув руки по сторонам, он ещё некоторое время лежал с закрытыми глазами, а когда открыл их, то не сразу осознал, что находится в чужой квартире. Только спустя пару минут созерцания чужого потолка и интерьера вокруг, к нему вернулись воспоминания о прошлом вечере и о том, что он в конечном итоге остался ночевать у Джексона. Любовника своего он рядом не обнаружил, и половина кровати, на которой ночью спал Джексон, уже давно остыла, утратив чужое такое желанное тепло. Шин перевернулся и зарылся лицом в подушку, обнимая ее рукой. Она всё ещё хранила на себе хвойный запах хозяина квартиры, и Шин прерывисто вздохнул, втягивая носом приятный аромат и крепко зажмуриваясь от удовольствия. С досадой он вспомнил, что перед сном получил лишь короткий поцелуй в губы, и на протяжении всей ночи Джексон к нему так и не притронулся. Нарастающее возбуждение от нахождения в чужой постели отозвалось томящей пульсацией в паху, и он поморщился, крепко сдавив в ладони утренний стояк сквозь тонкую ткань боксеров. Был бы он сейчас у себя дома, и не находись Джексон где-то поблизости, он бы обязательно подрочил, чтобы избавиться от напряжения, терзающего его неудовлетворенное тело, но это было не так, а, значит, с этим нужно было справиться как-то иначе. Выпустив подушку из рук и нехотя поднявшись с кровати, Шин подошел к шкафу с одеждой и отыскал там что-то, более менее подходящее для себя, чтобы переодеться после приёма контрастного душа. Этим чем-то оказались короткие спортивные шорты и белая футболка. Нижнее бельё он тоже одолжил, взяв новую упаковку на одной из полок. Ну не ходить же ему в мокрых трусах после такого перевозбуждения утром, в самом деле.