Пламя и тьма (ЛП) - Фанетти Сьюзен Страница 37

— Мило. Но я смогу подтянуться больше чем ты. — Он согнул свою огромную руку — размером с её бедро.

— Готов поспорить?

Он перекатился сверху неё и удерживая свой вес на локтях. Эти бицепсы вздулись по обе стороны от неё.

— Ставка?

Она пораздумывала несколько секунд.

— Если я выиграю, ты должен будешь спеть караоке в «Палубе». В той битве «Караоке Идолы» в конце месяца.

— Что? — его глаза округлились.

— Боишься? Видимо, ты не очень в себе уверен.

— Хрен тебе. Согласен. Но если выиграю я — мы трахнемся на пожарной машине.

Она покачала головой.

— Мы действительно не можем, Коннор. В том фильме, помнишь, поступил вызов, когда они делали это? Они обыграли момент типа — это забавно, но на самом деле — это очень плохо. Это может замедлить пожарный расчет и убить кого-нибудь.

— Окей-окей, герой. — Он поцеловал её, оставив мягкие и лёгкие поцелуи на губах, челюсти и горле. — Если выиграю я... ты… будешь участвовать в битве «Караоке Идолы» в «Палубе».

Она шлёпнула его по плечу:

— Отстой.

— Подожди. Я не закончил. Ты должна будешь спеть ту песню о том, как прикасаться к себе.

— Что?

— Ну, знаешь, та старая штука «Когда я думаю о тебе…», — он спел строчку… хорошим складным баритоном.

— «The Divinyls» (прим.: австралийская рок-группа, образованная в Сиднее в 1980 году. Центральной фигурой коллектива была вокалистка Кристина Ампфлетт, речь идет о песне «When i think about you»)? Да ни за что, бл*дь. Откуда ты вообще знаешь эту песню? Не могу представить, что это твой жанр.

— Она нравилась моей маме, когда я был ребенком. Она постоянно распевала её дома. Когда я понял, о чём она, я задним числом был травмирован. — Наполненным нежностью прикосновением он потерся носом о её нос. — Испугалась? Не думаешь, что сможешь меня победить?

— Если я должна буду это спеть, то и ты тоже.

— А-ха-ха. Я уже согласился на твои условия. И ты не уточнила, так что я выберу сам. Но если ты проиграешь, ты должна будешь её спеть. Моим братьям.

— Придурок, — но она произнесла это, улыбаясь. Сейчас она была более счастливой и расслабленной, чем в любое другое время.

— Ты можешь просто сдаться.

— Ни за что. Я принимаю твои условия, но потому что выиграю.

— Посмотрим, детка. Посмотрим.

Она ощутила, что он снова твёрд. Подняв колени на его бёдра, она прошептала^

— А сейчас покажи мне что-нибудь ещё.

Он переместился, пока его губы не зависли над её соском.

— Я могу показывать тебе это всю ночь.

По крайней мере, эта уверенность не была необоснованной.

Глава 13

Когда Коннор проснулся следующим утром, он испытал незнакомое чувство дезориентации. А также у него всё болело… особенно бёдра и спина. Он осторожно открыл глаза, пытаясь выяснить, где он и что же произошло.

Он находится в собственной комнате. Так почему всё его тело в боевой готовности? Какого чёрта?

А потом у него проснулся мозг. Е*ать. Кордеро. Пилар.

Она лежала на животе сбоку от него, покрывало наискосок прикрывало её спину и бедро, волосы рассыпались тёмной волнистой массой.

Его член был очень рад обнаружить её здесь.

Но ему нужно было подумать. Поэтому он снова закрыл глаза и остался лежать на месте, игнорируя жалобы своего тела. По крайней мере, теперь он знал, почему оно болит — да потому что, бл*дь, они трахались как олимпийцы.

А теперь она его девушка? Вот так просто? Ему нужно подумать.

В своей голове он пробежался по событиям прошлой ночи. Просто обычный вечер пятницы. У него было плохое настроение большую часть дня, и он чуть не ушёл с вечеринки, с мыслью просто отправиться в дом своих родителей, чтобы побыть в тишине и покое. Его отец ушёл чуть раньше девяти, что превратилось в традицию в последний год или около того.

Он сидел в баре, наблюдая за толпой, пытаясь решить, действительно ли он подошёл к той точке в своей жизни, когда будет покидать вечеринки в девять часов вечером пятницы. Потому что это станет удручающим положением вещей.

Там были какие-то новые девушки, но впервые за долгое время от мысли поиграть в игру соблазнения с девятнадцатилетней он ощутил усталость. И старость. Тоже удручающее положение дел. Но затем Тина присоединилась и протянула ему свежее пиво. Она всё ещё оставалась довольно-таки новенькой, но уже тусовалась здесь достаточно давно и регулярно, чтобы быть под защитой МК.

И он решил, что это то, в чём он нуждается, — простой, непосредственный, ничем не обремененный трах.

Но затем Пилар ворвалась в зал, и эти эпитеты стали бессмысленными. Ничего из того, что произошло после, не было простым, непосредственным и ничем не обремененным.

А теперь она была его девушкой.

Он открыл глаза. Она не шевелилась, и он боролся с желанием протянуть руку и запустить пальцы в эту дикую гриву.

Она была его девушкой. Он реально хочет этого?

После пары неудачных попыток отношений, каждая из которых резко заканчивалась тем, что женщина, которую он любил или думал, что мог бы полюбить, решала, что он монстр, и убегала от него так быстро, как только могла. И Коннор приложил некоторые усилия, чтобы построить свою жизнь так, чтобы она не требовала такого рода связи. Элли — женщина, которую он по-настоящему любил... ушла посреди того дерьма с Перро. Клубу пришлось угрожать ей. Она не многое знала, так как у Коннора было сложившееся мнение, что клубные женщины не должны задавать вопросы. Но знала достаточно, чтобы понять, что угроза обратиться к копам может взбесить его. Он вместе с отцом насильно увезли её и угрожали её семье, чтобы заставить ее молчать.

Вот таким мужчиной он был. Таким мужчиной, который мог угрожать семье женщины, чтобы сохранить свою собственную безопасность.

Но Пилар настаивала, что знает его и знает его жизнь. Что она понимает. И вот в чём дело: он хотел, чтобы она понимала. Он хотел верить, что она сможет. Он не мог выбросить её из своей головы.

А теперь вопрос: хотел ли он снова открыться? Этой женщине?

Она была требовательной и любит спорить. У неё проблемные родственники, вызывающая беспокойство история. Она была сильной и умной. И весёлой. Она цинична, но верит в героев. Она, бл*дь, сама героиня. Она вспыльчива. И великолепна. Она хотела, чтобы ей причиняли боль, брали над ней вверх, но гордилась собственной силой. Она была чертовски сложной — головоломка во всех отношениях: от волнистых волос на голове до маленького, подковообразного родимого пятна на лодыжке.

Она была его подавляющей основой.

Она была его девушкой. Нет, его женщиной.

Хочет ли он этого?

О, да.

Он прижался ближе, обнял её рукой. Она заворочалась, тихонько застонав, а затем перекатилась на бок, крепче притягивая его руку к себе. Обернувшись, таким образом, вокруг неё, Коннор почувствовал себя расслабленно и уютно. Он ощутил доверие.

Поэтому проигнорировал свой распухший член, закрыл глаза, прижал голову к плечу своей женщины и снова заснул.

Проснулся он снова посреди интенсивно эротического сна, настолько яркого, что его тело двигалось и даже после того, как он проснулся, продолжая ощущать прикосновение нежных рук к своему члену.

Нет... нет... это не сон. Пилар повернулась к нему лицом и дрочила ему член пока он спал.

О, Боже, он близко. Он застонал и сжал её плечо.

— Привет, — её голос был сладострастный и веселый. — Наконец-то. А то я уж подумала, что ты кончишь, так и не проснувшись.

Ей не нужно было знать, насколько это было близко к правде. Он улыбнулся и отбросил волосы от её лица.

— Это разбойное нападение, ты… типа воспользовалась мной, пока я сплю.

— Хочешь, чтобы я остановилась? — искренность её вопроса была скомпрометирована тем, как она сжимала и тянула рукой.

— Нет-нет, — простонал он. — Отставить нападение.