Джейн Дэвитт - Привяжи меня Страница 42

— Ясно, — сказал Стерлинг и улыбнулся, прежде чем унести стул вниз.

Пока его не было, Оуэн закончил собирать статуэтки и положил коробку на пол в спальне, где никто об нее не споткнется. Стерлингу пришлось еще несколько раз сходить на крыльцо, а потом он снова остановился передохнуть и наконец перешел к небольшому шкафчику, оказалось, здесь Оуэн хранил какие-то фотоальбомы.

— Эй, что это у нас? — Стерлинг поднял один из альбомов и осторожно открыл. — По-моему, это вы.

— Вполне возможно, — согласился Оуэн, подошел к Стерлингу и заглянул ему через плечо. Это были старые детские фотографии. Они давно выцвели, отчего яркие оттенки одежды восьмидесятых уже не так резали глаз.

— Милая рубашка. — Фыркая, Стерлинг показал на фотографию… да, полоски никогда ему не шли, но в то время Оуэну было всего десять.

— Я всегда был законодателем моды, — высокомерно хмыкнул он, но не смог сдержать улыбку, когда Стерлинг расхохотался. — Ну хватит, — сказал он. — У твоей матери наверняка есть фотографии, которые ты не хотел бы мне показывать. — Он уткнулся носом в шею Стерлинга и поцеловал, обняв за плечи. — Не хочешь пойти сегодня в клуб? Мы давно там не были, и мне кажется, что я не смогу снести по этой лестнице больше ни одной коробки.

Он редко брал Стерлинга в клуб, но, не считая парочки удивленно поднятых бровей оттого, что он связался с кем-то столь неопытным, все молча приняли его. Настороженность и сдержанность, с которыми тут относились к новичкам, быстро сменились одобрением. Стерлинг с головой погружался в то, что делал, к тому же то, что он был сабом Оуэна и другом Алекса, который тоже пользовался тут популярностью, играло ему на руку.

После нескольких часов наблюдений за Домами и сабами, а иногда и за разыгрываемыми для зрителей сценами, Стерлинг превращался в сущее наказание, взвинченный, взволнованный, возбужденный, не в силах скрывать свои эмоции. Это можно было бы обратить во что-то более полезное для них обоих, но Оуэну отнюдь не всегда хотелось иметь с ним дело в таком состоянии, когда собственное возбуждение и неудовлетворенность делали его страшно раздражительным.

— Звучит неплохо. — Стерлинг положил альбом и слегка повернулся к Оуэну, обвив рукой его талию и задев губами край уха.

Тело Оуэна с надеждой откликнулось на внимание Стерлинга, член дернулся. Ему явно хотелось быть обнаженным и тереться о такую же обнаженную кожу Стерлинга, до конца войти в его тело; ждать дня рождения Стерлинга становилось все труднее.

— Обещаю, как бы ни возбудился, не просить вас меня трахнуть, — торжественно произнес Стерлинг и прижался губами к местечку у Оуэна под ухом.

Один тот факт, что Стерлинг поднял эту тему, заставил Оуэна насторожиться, задумавшись, чего же ждать от вечера, проведенного в обществе возбужденного, гиперактивного саба, которому слишком многое сходит с рук.

— Вот и хорошо, — сказал он как можно более безразличным голосом. — Потому что в следующий раз я познакомлю тебя со своим любимым кляпом.

Ну ладно, пожалуй, безразличие у него не очень-то вышло.

— Ах, вы только обещаете, — игриво пропел Стерлинг и поцеловал Оуэна в подбородок. — Что, вы хотите, чтобы я надел?

Это напомнило ему о Майкле, который настаивал на том, чтобы Оуэн выбирал за него каждый предмет одежды каждый день. Часть Оуэна наслаждалась этой властью, но иногда он чувствовал себя родителем, а не Доминантом. Стерлинг подходил ему больше, и эта мысль почти не вызывала в нем чувства вины; Майкл был слишком хорошим другом, чтобы Оуэн в самом деле переживал из-за того, что потерял его как любовника.

— Немного масла для тела, и можешь сам выбрать, куда лепить павлинье перо.

Стерлинг рассмеялся тем громким звонким смехом, от которого казался еще моложе и беззаботнее. Во время особо напряженных сессий, когда ему разрешалось кончить, он выглядел так же.

— Может, к черту перо, и пусть все увидят меня во всем великолепии. — Он сделал шаг назад, раскинул руки и покрутился.

— О нет, — возразил Оуэн. — Оно только для того, чтобы я смотрел и наслаждался. И поверь, я наслаждаюсь. — Он прошелся взглядом по телу Стерлинга, и его почти мгновенно накрыло горячей волной. — Боже, ты заставляешь меня хотеть… — Он замолчал, закусив губу, чтобы не произнести слов, которые выдали бы, как сильно он жаждет того же, о чем умоляет Стерлинг. Он хотел отшлепать его так, чтобы ягодицы стали ярко-красными, а потом оттрахать, не убирая рук с горячей, ноющей кожи, хотел поставить Стерлинга на колени и смотреть, как этот рот послушно открывается, чтобы взять его член. Хотел связать его и иметь, оттягивая и оттягивая оргазм, пока Стерлинг не начнет рыдать, чтобы ему позволили кончить, доведенный до отчаяния, снедаемый жаждой… само совершенство. — Иди домой, прими душ и переоденься, встретимся здесь. Что касается одежды… Ты знаешь, что подходит для клуба, и знаешь, что нравится мне.

Стерлинг улыбнулся и сказал два самых любимых для Оуэна слова в английском языке:

— Да, Оуэн.

Глава Девять

Стерлингу понадобилось больше часа, чтобы вернуться к дому Оуэна — тот не говорил ему спешить, поэтому он и не торопился, к тому же Стерлинг знал, что Оуэн хотел бы, чтобы он хорошо выглядел, поэтому тщательно подбирал одежду. Самые новые джинсы, такие узкие, что сидеть в них было неудобно. Черные кожаные модельные туфли — такие легко надевать и снимать. Черная же рубашка из шелковистой ткани, похожей на атлас — хотя он был уверен, что это синтетика, — две верхние пуговицы расстегнуты.

Оуэн открыл дверь, когда Стерлинг поднимался по ступенькам, и улыбнулся.

— Наконец-то.

— Я же не опоздал? — Стерлинга охватило легкое беспокойство, хотя Оуэн и не говорил, к которому часу ему прийти, к тому же, пусть он и не спешил, но совершенно точно не тратил времени попусту.

— Нет, но я уже начал думать, что что-то заставило тебя задержаться. — Оуэн вышел на крыльцо, все еще заваленное мебелью, закрыл и запер входную дверь. Положив ладонь на затылок Стерлинга, он крепко сжал его, заставив того вздрогнуть. — Садись в машину.

— Да, Оуэн.

Оуэн задумчиво посмотрел на него.

— Знаешь, я собирался заменить это на «Да, сэр», когда ты слегка попривыкнешь, но теперь не уверен, что сделаю это. Мне слишком нравится, как ты произносишь мое имя.

— Мне тоже нравится, — заверил его Стерлинг. Он уже привык к этому, хотя Алекс выглядел удивленным, когда он рассказал ему об этом.

Клуб находился недалеко — минутах в двадцати езды. Оуэн явно был не склонен к разговорам, и Стерлинг молчал. Он хотел хорошо провести время, а это возможно, только если у Оуэна хорошее настроение, а это бывает, только когда все идет так, как нравится Оуэну. Стерлинг уже научился любить то, что тому нравится, потому что только так можно было заслужить множество таких приятностей, как порка, оргазмы и, что лучше всего, одобрение Оуэна.