Любимая игрушка Зверя (СИ) - Ангелос Валерия Страница 53

Подчиняюсь. Жадно вбираю кислород. И запах возбужденной плоти. Мускусный, терпкий, пряный. С яркой нотой сандала.

Этот мужчина пахнет моим персональным адом. И раем. Треклятым раем, что раскидывается посреди геенны огненной.

Он вновь вбивается внутрь. Будто молотом вколачивается. Ввинчивается. Нанизывает мою голову на раскаленный вертел. Протыкает железным мечом.

Содрогаюсь изнутри. И раскалываюсь. Липкая дрожь пробегает вдоль позвоночника. По рукам, по ногам. Сводит низ живота тягучими волнами.

Рывок за рывком. До искр из глаз. До слез по щекам.

- Дыши, - новая команда.

Это грязно. Преступно. Порочно.

Но я позволяю ему. Не могу запретить. Не хочу… Я желаю добраться до самого конца. Отчетливо ощутить каждую грань острого помешательства.

Он трахает меня так, что происшедшее в кабинете кажется невинной забавой. Игрой. Легкой разминкой перед настоящим боем.

Ритмичные толчки отражают мой напрочь сбитый пульс. Огромный член движется точно как мое истерзанное сердце. Издевательски. Будто в насмешку. И крупные яйца жестко впечатываются в лицо. Унизительно. Разнузданно. Далеко за гранью допустимого.

А горячие пальцы снова ласкают грудь. Осторожно. Небрежно задевают бриллианты. Пробираются к голой коже. Дразнят соски. Но не сжимают. Не причиняют боли.

Добро. И зло. Черное. Белое. Слепну от собственных ощущений. От калейдоскопа ядовитых эмоций. Отрава пропитывает жилы, пронизывает до костей.

Я разрешаю ему. Все. Я сама.

И это только начало.

В кабинете Зверь не брал меня. По-настоящему – не брал. Просто ласкал. Поглаживал затейливым образом. Изнутри. А теперь наступает миг правды. Мрачной и страшной истины. Он овладевает мною, будто хочет убить. Уничтожить. Разорвать. Расколоть на куски. На части разодрать.

Или я не понимаю?

Мир сужается до примитивных команд: «дыши», «расслабься», «замри». Слова впечатываются в мозг. Струятся точно ртуть.

Чего он добивается? Ему хорошо? Так – хорошо?

За удовольствие нужно платить. И я плачу по полной программе. За каждую секунду своего блаженства.

Я не представляла, что подобное бывает. Никогда не видела. Не воображала. Даже в самых смелых фантазиях. В самых темных и непристойных.

Хлюпающие звуки оглушают. Темп меняется. Окончательно сводит с ума. То до одури медленно. То до жути быстро. Полная отключка. Полнейшая. Абсолютная. Отсюда не выбраться и не сбежать.

Ведь я и не хочу. В этом логове я по доброй воле.

Никита отпускает меня. Извлекает напряженный член из горла. Поглаживает его, мастурбирует прямо над моей запрокинутой головой и достигает разрядки. Кончает, забрызгав грудь семенем. Помечает и клеймит вязкой жидкостью.

Кашляю. Отдышаться пробую. Шевельнуться трудно. Цепенящая дрожь завладевает плотью. Колотит, сотрясает тело, опаляет льдом изнутри.

- Больно? – шепчет Зверь в мое ухо.

- Т-тебе, - запинаюсь. – Действительно нравится это?

Опять кашляю, зажимаю рот ладонью.

- Я почти сорвался, - произносит он, трется щекой о мою щеку. – Прости. Я должен быть более осторожным. Ты еще не привыкла. Нужно время. Но… черт, рядом с тобой дурею, еле держу себя в узде. Я не привык, чтобы от женщины так сильно башню срывало.

- Ник, - начинаю и замолкаю. – Никита.

Да. Мне просто нравится произносить его имя. Пробовать на вкус. Его. Всего. И даже это насилие над моим горлом. Даже это не выходит осудить.

Почти сорвался. Почти?

Господи. Кто он? Что?.. С кем я связалась? Вдруг он не захочет прекращать эти напрочь больные и заведомо обреченные отношения?

Опять слишком много мыслей. Хватит.

Обрываю рефлексию. Насильно.

- Ты такая красивая, - говорит Зверь, отпускает меня только, чтобы опять резко повернуть, за талию обхватывает, раскручивает как волчок, как юлу. – Я слепну, когда в твои глаза смотрю.

- Я обычная, - замечаю тихо.

- Ну нет, - хмыкает. – Нихуя подобного.

Лежу перед ним с раздвинутыми ногами. Теперь мы опять оказываемся лицом к лицу. Контакт ощущается гораздо теснее.

Чуть приподнимаюсь. Отрешенно изучаю мутные капли спермы, густо покрывающие бриллианты. Чувствую вину за происшедшее.

Горячие пальцы скользят по моим бедрам, неожиданно жестко впиваются, заставляют взвизгнуть, а потом подхватывают под колени, разводят ноги шире.

Упругая плоть прижимается к низу живота.

Зверь уже готов к сражению. А я?

- Ник, - судорожно выдаю. – Слишком быстро.

- В самый раз, - ухмыляется и входит в лоно, не дожидаясь разрешения. – Я по тебе изголодался.

- Но мы… мы же, - стон мешает договорить, моя спина выгибается дугой. – Мы же совсем… недавно… только ночь назад…

- Ночь? – переспрашивает, вбивается внутрь жестче, вырывает из груди надсадные вскрики, жестко заключает: – Дрянь, я тебя всю жизнь ждал.

Он берет меня как одержимый, присваивает целиком и полностью, помечает каждым своим движением. Каждым толчком. Каждым рывком. Меняет темп, регулирует силу ударов плоти в плоть. Заставляет забыться и затеряться. Утонуть. Увязнуть в этом токсическом безумии окончательно. Принуждает забыть собственное имя. Прошлое вычеркнуть. Отказаться от памяти. Погрузиться в леденящую, однако до жути сладкую амнезию. Пропитаться похотью, пронизать ею вены и жилы, до костей внутрь впустить. Нутром сдаться, покориться, подчиниться. Упасть вверх. До небес. Выше. А после в адском пламени дотла сгореть.

Все нормы и принципы в пепел. Резко. Разом. Сразу. Все табу и запреты – туда же. Изувечить до неузнаваемости. Разрушить. Разворотить. Уничтожить начисто.

Зверь свое возьмет. Получит любой ценой. Не сбежать. Не спастись. Помощи ждать неоткуда.

Но я и не рвусь на свободу, не пытаюсь выбраться из его жестких и жарких объятий, позволяю ему все, чего он желает. Податливо выгибаюсь. Принимаю гигантский вздыбленный орган. Сотрясаюсь на раскаленной твердости. Разбиваюсь.

Снова и снова. По порочному кругу. До последней черты. Глубже. Дальше.

Уши закладывает от громового боя крови. Позвоночник выгибается до боли, натягивается дугой исключительно рефлекторно. Пот прошибает тело снова и снова, накрывает сперва горячей, потом холодной волной.

Никита обхватывает лодыжки, тянет вверх, заставляет выпрямить колени. Задирает мои ноги и забрасывает к себе на плечи, наваливается сверху. Изменяет угол проникновения. Вонзается безжалостно, яростно, гневно. Дает четко ощутить полное проникновение.

Это захват. Порабощение. Покорение новых владений. Варварское и первобытное, на уровне пещерных людей. Зверское. Как и он весь. Животное. Дико пульсирующее. До одури пьянящее.

Я не знаю, сколько длится наш контакт. Где начинается и когда кончается. Ощущение времени теряется. Исчезает. Размывается.

Единственный миг обращается в бесконечность.

Ник вдалбливается в меня как разъяренный бык. Впадает в неистовство. В бешенство. Впечатление, будто раздавит, разотрет по поверхности стола, размажет, превратит в горсть пыли. А после вдруг на нежность сбивается. Непредсказуемо. Резко. Целует в губы, втягивает мой язык в свой рот, урчит от удовольствия. Пряди моих волос перебирает, пропускает между пальцами, шумно вдыхает аромат.

Он никак от моего рта не оторвется. И от меня. На обоих в бездну уволакивает, в пропасть. Огонь разгорается. Распаляется.

Я ощущаю щелчок. Я совершаю первый шаг. Погружаюсь во тьму. Дико, безумно, отчаянно. Упиваюсь моментом.

Страсть нарастает. Поцелуй становится все жестче. Беспощаднее. Никакой милости. Ни тени поблажки. Быстрее. Сильнее. До онемевших губ. До кипучей истомы. До судорог. Я не представляю, как это описать. Просто… не представляю. Никто не брал мое тело подобным образом. Никогда прежде я ничего схожего не испытывала. И не думала, что такое в принципе возможно. Реально. Что это все удастся пережить. Испытать. Не во сне. Наяву. По-настоящему. На грани. Без наркоза. Без анестезии. На полной скорости прямо по встречной пролететь, взорваться, на куски разлететься и вновь воспрянуть, запылать.