Вероника, я люблю тебя! (СИ) - Ус Евгения Страница 6

— Ты многого не знаешь, Вероника.

В его словах, какой-то скрытый смысл. Или мне показалось? Что он имеет в виду?

Мы проходим мимо пьяных людей, выходим через парадную дверь. Идём к машине Марка.

Он открывает мне дверцу, и я сажусь на переднее сиденье. Пристегиваюсь.

"Ты многого не знаешь". Эти слова засели в моей голове.

Он садится, заводит мотор, и мы отъезжает от этого большого, красивого дома. Может, я больше и не попаду сюда.

Сначала едем молча, но выпитое вино, а потом и пиво сделали меня более храброй и я задаю вопрос, который мучает меня всю дорогу.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что я многого не знаю?

Он хмыкает. Потом улыбается.

— Запомнила, Ференика, — говорит он, поглядывая на меня.

Во мне поднимается волна злости. Опять он за своё. Что я такого спросила?

— Не называй меня так, я уже просила тебя! — Говорю ему недовольно.

— А то что? — Спрашивает он, смотря перед собой.

Я гляжу на него в замешательстве. И правда, что?

— Что ты сделаешь мне, девочка, если я буду так называть тебя?

Он смеётся. Моё раздражение только больше растёт от его издевательств. Почему я так реагирую на него? Уже жалею, что села к нему в машину.

— Ты просто невыносим. Останови машину, сейчас же, — повышаю голос.

Его густые брови взлетают вверх.

— Пойдешь пешком?

Он явно не ожидал, что я попрошу высадить меня посреди дороги. Вот я ненормальная!

— Лучше одной пешком, чем в машине с тобой, — не унимаюсь я. Чувствую, щеки мои горят.

— Хорошо, — присвистывает он, останавливаясь. Смотрит на меня.

— Пожалуйста, мисс совершенство.

Он что, серьезно? Вот так просто?

— Ты… — Не знаю, что сказать.

— Сама просила, так что, выходи, — говорит он. Голос абсолютно серьёзен.

Неужели он действительно оставит меня одну на трассе? Не верю в это.

— Выходи, — повторяет он, и я вижу, как он сжимает челюсть.

Что мне остаётся делать? Я ведь и правда сама сказала ему высадить меня. Я открываю дверцу и выхожу. Он закрывает дверцу за мной. Резко нажимает педаль газа и уносится прочь. Огни фар быстро исчезают из вида.

Он уехал, а я стою на обочине посреди трассы и совершенно не знаю, что мне делать и как добраться до дома.

Чувствую, как по лицу струятся капли, обжигая щеки. Черт, черт, черт. И почему я не могла придержать язык? А он и рад воспользоваться ситуацией! Ведь прекрасно знал, что не ожидаю, что он на самом деле высадит меня, черте знает где, ночью.

Боже, время! Я достаю дрожащими пальцами телефон и смотрю на экран. Уже так поздно, вокруг темно и стало холодно. А я только в одном платье.

Как же он мог? Но какое ему до меня дело?

Надо позвонить маме и сказать, чтобы забрала меня. Знаю, что будет скандал, но у меня нет выбора. Этот чудовищный человек просто бросил меня и уехал.

Я медленно двигаюсь вперёд, набирая номер мамы по дороге. Гудки, но ответа нет. Прекрасно. Ритке звонить бесполезно, она, скорее всего в отключке. Кому ещё? У меня, кроме Ритки, нет друзей. По крайней мере, нет столь близкого мне человека, которого я могу разбудить среди ночи. Человека, который примчится мне на помощь. Мама постаралась, чтобы у меня не было друзей, а только она.

Иду и дрожу от холода. Сентябрь и ночи уже холодные. Постепенно успокаиваюсь. Смотрю на экран телефона. Я иду пятнадцать минут, а, кажется, что уже целый час бреду по дороге. Мама так и не перезвонила. Она точно не дома. Будь она дома, то обязательно сама позвонила бы мне. Да она телефон бы оборвала!

Слышу звук приближающейся машины позади себя. Страшно, конечно, мало ли кто там за рулём. Я хочу отбежать дальше от дороги, чтоб водитель меня не заметил, но вдруг вижу знакомый черный автомобиль. На меня накатывает волна облегчения. Вернулся! Автомобиль останавливается. Я медленно подхожу. Марк глядит на меня из окна.

— Ну, что, остыла? Теперь я могу отвезти тебя домой?

Что он там сказал? Вслед за радостной волной накатывает волна злости, но я стараюсь сдержаться.

— Зачем ты вернулся? — Спрашиваю совершенно искренне. Я не ожидала его появления. Правда.

Он пожимает плечами.

— Не думала же ты, что я действительно вот так брошу тебя? Я просто дал тебе время, чтобы успокоиться.

Он так серьёзен и спокоен, что его настроение передается и мне. Я смотрю прямо на него, а он на меня. Какие же красивые у него глаза! Куда подевалась моя злость? И губы! Что со мной такое, я же ненавидела его минуту назад? И эти жёсткие волосы. Я прикусываю губу.

Он замечает это и ещё то, что я дрожу. От холода ли? Не знаю.

— Давай, в машину, — говорит он и в голосе его проскальзывают беспокойные нотки.

Я молча киваю, обхожу машину и сажусь рядом с ним.

— Сейчас согреешься, — говорит.

Молчу.

Обдумываю, как же так получилось, что я всегда и во всем полагавшаяся на здравый смысл, еду ночью в машине с почти незнакомым парнем, который к тому же заставляет моё сердце биться чаще, а колени подгибаться под одним его взглядом. Я не узнаю сама себя. Как за один вечер можно испытать такую бурю эмоций и желаний?

— Согрелась? — Спрашивает меня Марк.

— Да, спасибо.

Я чувствую, что мне стало жарко. Марк бросает на меня взгляд.

— Как ты?

Неужели я слышу в его голосе участие? Даже поверить не могу.

— О чем думаешь?

— Неважно.

— Нет, скажи, — с нажимом говорит он. — Иначе положу руку на твоё бедро.

Ухмыляется.

Он что, угрожает мне? Я краснею. Лишь бы он не увидел моих красных щек!

— Я просто думала, что ты…

— Не приеду обратно? Или, что я вообще не брошу тебя?

Как неприятно звучат слова "брошу тебя". Ох, о чем ты думаешь, Ника? Но ведь он сказал: не брошу тебя. Молчу.

— Ответь, — строго говорит он.

— Скорее второе, — тихо говорю я.

— Что? Я не слышу.

Долго он будет надо мной издеваться?

— Второе, — недовольно ворчу я, но уже громко.

Он вздыхает.

— У меня вообще-то, нет привычки, оставлять девушек на обочине, но ты сама напросилась, Ференика.

Гнев начинает поднимать свою голову. Что он себе воображает? И почему говорит со мной приказным тоном? Как будто я ребенок, который провинился?

Я редко злюсь, но сегодня побила свой рекорд. Этот человек просто не оставляет меня равнодушной!

— Я понимаю, что ты не джентльмен. Даже близко не стояло! Но можно же быть хоть чуточку повежливей, и не сыпать гадости мне в лицо постоянно?

— Могу высадить тебя снова, — поднимает он бровь и улыбается.

Я замолкаю. Ладно, его взяла. На этот раз. А кто сказал, что будет другой?

Дальше едем молча.

— Почти приехали, — говорю я, когда поворачиваем на мою улицу.

— Знаю, — произносит он. — Я знаю, где твой дом, я же забирал тебя на вечеринку. Забыла?

Вздыхаю.

— Можешь остановить, не доезжая до моего дома?

Он выглядит удивлённым.

— Это ещё почему?

— Не хочу, чтобы любопытные соседи, которые, может быть, еще не спят, видели, что я приехала с незнакомцем, — говорю, смотря в окно. Перевожу взгляд на него.

Он хмурится.

— Мы вроде как уже познакомились. И ты даже неровно дышишь в моем присутствии.

— Что?

Мои брови взлетают вверх. Я смотрю в его самодовольное лицо, а он просто ржёт.

— Это неправда. — Возражаю я.

— Правда.

— Нет, — шиплю я на него.

Вопреки моей просьбе Марк останавливается прямо напротив моего дома. Вот упрямец! У меня дома не горит свет. Машина мамы отсутствует. Мамы нет. Но я, итак, это знаю.

— Признай, что твой пульс при мне учащается, — издеваясь, говорит Марк.

— Враньё! — Отвечаю я. Хочу открыть дверцу, но он перехватывает мою руку и подносит к своему лицу. Расширяю глаза, когда Марк касается губами сначала тыльной стороны моей руки, а потом нежно целует ладонь. Я чувствую приятную дрожь. Внутри меня что-то воспламеняется. Это безумно приятное ощущение. Облизываю пересохшие губы. А Марк, выпустив мою руку, наклоняется ко мне, убирает за ухо выбившуюся прядь волос и шепчет, обдавая ароматом кофе.