Винифред Ватсон - Мисс Петтигрю живет одним днем Страница 29

— Я готова учиться, — безнадежно произнесла мисс Петтигрю, — но дни моих завоеваний давно в прошлом.

— Никогда не говорите «никогда», — сказала мисс Лафосс.

Она в последний раз провела пуховкой по щеке.

— Готово. Все. Теперь вы, Гвиневра. Ваша очередь. Удалите старый макияж.

Мисс Петтигрю поспешила в ванную и вернулась с сияющей, как у школьницы, кожей. Мисс Лафосс приготовила инструменты для удаления блеска. Мисс Петтигрю заняла свое место перед зеркалом.

Ее взгляд уже отметил беспорядок в ее внешности. Волны, созданные умелыми руками мисс Дюбарри, съехали на правое ухо, платье немного помялось. Лицо мисс Петтигрю было бледно, как у привидения. Легкая аура «шика» исчезла без следа. Серьги безжизненно повисли над плечами.

— Ай, ай, Гвиневра, — заметила мисс Лафосс. — Вы разваливаетесь.

Она начала быстро работать, чтобы восстановить мисс Петтигрю № 2 из руин мисс Петтигрю № 1.

— Ничего не поможет, — безропотно сказала мисс Петтигрю. — Я снова стану прежней. Я всегда была невзрачной, такой и останусь.

— Ерунда, — строго возразила мисс Лафосс. — В вас всего лишь говорит комплекс неполноценности. Если вы могли хорошо выглядеть один раз, вы сможете так выглядеть всегда. Просто немного практики.

— У меня никогда ее не будет.

— Не будьте пессимисткой.

— Нельзя превратить свиное ухо в шелковый кошелек.

— Зато мы умеем делать белую бумагу из старых тряпок.

— Есть девушки, от которых глаз не оторвать, а есть такие, которых никто не замечает, — выложила мисс Петтигрю козырной аргумент. — Я принадлежу ко второму типу.

— Чистая ерунда, — сказала мисс Лафосс. — Просто не забывайте выпрямлять спину. Плечи назад, живот втянуть. В этом весь секрет. Если вы не будете сутулиться, любая одежда всегда будет отлично сидеть на вас.

Она завершила манипуляции с лицом мисс Петтигрю. Прочно и надежно закрепила прическу и приколола алую розу к плечу мисс Петтигрю. Мисс Петтигрю лучезарно улыбнулась своему отражению.

— Впервые в жизни я наслаждаюсь своим видом.

Она снова надела заимствованную шубу. Мисс Лафосс появилась в великолепном вечернем манто с белоснежным песцом на воротнике. Она поспешно собрала платок, перчатки и сумочку.

— Боже мой, страшно подумать, как мы опаздываем!

С неожиданным проворством она устремилась к двери. Мисс Петтигрю припустила за ней бодрой рысью. Голос ее совести отчаянно трубил ей в оба уха, но мисс Петтигрю оставалась решительно глуха к его призывам. Вся королевская конница, вся королевская рать не могли лишить ее последней радости этого дня. Она, как щитом, прикрылась этим оправданием. События дня разворачивались с такой стремительность, что порой ей казалось: она действует не совсем по своей воле. Мисс Петтигрю находилась в состоянии психического аффекта и под воздействием многочисленных аберраций,[11] и это ее вполне устраивало.

С сияющими глазами, прерывающимся дыханием, легким естественным румянцем, дополняющим эффект искусного макияжа, она резво следовала за мисс Лафосс. Ее ждало Главное Приключение дня — настоящий ночной клуб. Само это слово возбуждало ее, наполняло безудержным волнением. Что бы сказала ее дорогая матушка, если бы жизнь внезапно вернулась в ее тело? В какие глубины разврата стремилась ее дочь? Чего должна была опасаться мисс Петтигрю. Да ничего! Свободно и радостно она признавала свершившийся факт. Она отправлялась в ночное заведения. Она собиралась уйти в загул. Ей пришелся по вкусу коктейль Тони. Она была одета, накрашена и собиралась повеселиться за всю свою прошлую монотонную жизнь. Она наслаждалась каждой минутой этого чудесного дня, и ни одна проповедь не могла сбить ее с курса. Она была рождена для безбрежных просторов, глубоких вод и безудержных авантюр.

Почти бегом она спустилась по лестнице вслед за мисс Лафосс, не отставая от нее ни на шаг. В ответ на свисток швейцара взвизгнуло тормозами такси. Мисс Лафосс повернулась к водителю, но мисс Петтигрю опередила ее. Лучезарно улыбаясь, она надменно произнесла:

— «Алый Павлин», и как можно быстрее.

Она сели в салон автомобиля и с ревом помчались вдоль ярко освещенных улиц. Мисс Петтигрю выпрямилась и блестящими глазами жадно смотрела в окно с доверху поднятым стеклом. Мокрые от ноябрьского дождя улицы больше не казались ей тоскливыми. Сказочные огни освещали здания. Волшебные рога настойчиво гудели со всех сторон. Разноцветные блики яркими искрами расцветили черные тротуары.

Волшебный Авалон{1} дышал, гудел, пульсировал вокруг, полный яростной жизни. Рыцари в шелковых цилиндрах и дамы в вечерних платьях со счастливыми лицами спешили навстречу музыке и свету. Мисс Петтигрю спешила вслед за ними, хотя гораздо с большими удобствами: на автомобиле, а не на своих двоих. Какая разница, что она не одна из них? Ей довелось на один день попасть в сказку, дышать амброзией и жить полной жизнью.

Рядом с ней сидела ее подруга, мисс Лафосс, тонкая, изящная, изысканная до последнего завитка в прическе. Она, мисс Петтигрю, скучная и ничтожная старая дева, безработная неудачница, ехала вместе с ней в ночной клуб: великолепно одетая, как лучшие из этих женщин, бесстыдно накрашенная, как худшие из них.

«О! — блаженно думала мисс Петтигрю. — Я хотела бы умереть сегодня ночью, прежде чем проснусь».

Она прибыли.

Глава 12

00:16–01:15

Взору мисс Петтигрю открылось высотное здание, сдержанное, достойное, скромно освещенное. Она внимательнее всмотрелась в серый фасад. Ее сердце упало. Она повернулась и бросила укоризненный взгляд на мисс Лафосс. Разве таким должен быть ночной клуб? Над двойной дверью светилась скромная вывеска. Швейцар вежливо поклонился.

— Ужасная погода, мисс Лафосс.

— Действительно, Генри.

Мисс Лафосс поднялась по ступеням, медленно и неохотно мисс Петтигрю последовала за ней. Двери открылись и закрылись. Мисс Петтигрю ахнула и замерла, пораженная открывшемся ее взгляду великолепием. В потоках ароматов, музыки и света они стояли посреди большого фойе. В дальнем конце холла располагалась широкая лестница, по которой поднимались и спускались женщины в роскошных вечерних нарядах. Их сопровождали учтивые мужчины в черно-белых доспехах, при ближайшем рассмотрении оказавшихся фраками. Все было, как и должно было быть: позолота и блеск, радостные голоса и смех. Мисс Петтигрю снова возродилась. Ее ноздри затрепетали, а глаза широко распахнулись навстречу новому зрелищу. Это был настоящий ночной клуб. Такой, каким она видела его на экранах кинотеатров, как представляла в своих мечтах. Дверь слева приоткрылась и из незамеченного ею ранее зала донесся пульсирующий музыкальный аккорд. Ее нос дернулся, как у гончей, напавшей на след.

— Вот так, — сказала мисс Лафосс.

— Идемте скорей, — ответила мисс Петтигрю.

Мисс Лафосс поднялась наверх, мисс Петтигрю не отставала. Комнаты наверху выглядели не менее великолепно. Мисс Петтигрю неоднократно доводилось наблюдать роскошные холлы, маскирующие убогость верхних этажей. Но этот блеск был неподдельным. Она одобрительно кивнула.

Через анфиладу помещений они проследовали в дамскую гардеробную. Богатые ковры, затененные светильники, сверкающие зеркала, вышколенная прислуга, готовая помочь им. Они сняли шляпки, припудрили носы, расправили платья и снова спустились вниз. Швейцар поспешно распахнул двери, и они вошли в зал. Мисс Петтигрю запнулась и остановилась. Перед ней лежало открытое пространство, залитое светом и заставленное столами. В дальнем конце зала возвышалась пустая эстрада. Казалось, все посетители разом обернули к ней свои лица. Мисс Петтигрю в панике оглянулась, комната словно расширялась у нее на глазах. Она должна будет пройти через это бесконечное пространство под бесчисленными взглядами любопытных глаз. Ей показалось, силы вытекают из ее тела через кончики пальцев, как вода.

— А теперь не забывайте, — быстро прошептала мисс Лафосс, — живот втянуть, плечи назад. Смотрите, сколько здесь зеркал. Я найду для вас самую выгодную позицию, и вы всегда сможете взглянуть на себя и вернуть бодрость духа. Перестаньте дрожать.

Она выступила вперед. Мисс Петтигрю сделала глубокий вдох и нырнула вслед за ней. Мисс Лафосс улыбалась направо и налево, почти за каждым столиком сидел кто-то ей знакомый. Ее приветствовали со всех сторон. Они спокойно пересекли зал и мисс Лафосс остановилась около небольшой группы в дальнем конце зала.

Колени мисс Петтигрю тряслись, сердце бешено колотилось. Ее ждали новые испытания. Ее окружали столы, за каждым из которых сидело множество людей. Десятки и десятки неясных лиц. Она сумела изобразить болезненную улыбку в сторону людей, которых мисс Лафосс назвала «нашими друзьями». Какое безумие занесло ее сюда, где ей совсем не место?