Винифред Ватсон - Мисс Петтигрю живет одним днем Страница 35

— Холодно, — сказал Джо, а потом спокойно обнял мисс Петтигрю и прижал к себе.

Мисс Петтигрю сидела в такси с незнакомым мужчиной, который имел наглость обнять ее, а мисс Петтигрю… мисс Петтигрю расслабилась. Она удобнее устроилась на сиденье и положила голову ему на плечо. Она никогда в жизни не вела себя столь разнузданно, и никогда не была так счастлива. Она больше не собиралась притворяться. Откуда-то со стороны раздался ее собственный голос, очень громкий и твердый:

— Мне сорок лет, — сказала мисс Петтигрю, — и никто никогда в жизни не флиртовал со мной. Вы, наверное, привыкли к этому, но я нет. Я очень, очень счастлива.

Она нашла его руку и крепко сжала ее. Ответное пожатие Джо было теплым и обнадеживающим.

— Мне тоже очень хорошо, — сказал он.

— Мистер Бломфилд… — начала мисс Петтигрю.

— Почему бы не Джо? — убедительно сказал он. — Давайте будем друзьями.

— Джо… — застенчиво произнесла мисс Петтигрю.

— Спасибо.

— Меня зовут Гвиневра, — робко сказала она.

— Я уже слышал. Если я могу…

— Да, прошу вас.

— Рад познакомиться с вами, Гвиневра, — сказал Джо.

— У меня был замечательный день, — доверительно сообщила мисс Петтигрю. — Вы не поверите. Сначала удивительные вещи происходили с другими людьми, но теперь это происходит со мной. Я никогда в жизни не забуду этот день. Вы поставили идеальный заключительный штрих.

Мисс Петтигрю была самой странной из всех женщин, которых доводилось обнимать Джо, но он обнаружил, что эта странность приносит ему своеобразное чувство удовлетворения. Она была совершенно иной, а мужчине даже в возрасте под пятьдесят может нравиться разнообразие. Конечно, ее странное поведение, удивленные высказывания, застенчивый восторг были непривычны в женщинах, с которыми он был знаком прежде. Они давали ему удобное чувство душевного удовлетворения. Чего стоили молодые лица, годные только на то, чтобы на них любоваться, против чувства спокойствия, которое внушала ему мисс Петтигрю?

— Вам удобно? — спросил Джо, давая возможность мисс Петтигрю самой определить развитие ситуации.

— Очень, — бесстыдно сказала мисс Петтигрю.

Очевидно, это было прекрасным поводим привлечь ее ближе, а Джо не был тугодумом. Он обнял ее крепче.

— Я не буду возражать, — вдруг сказал она, — если вы захотите вернуться к Анжеле.

— Я не захочу, — торжественно заявил Джо, — мне жаль, что я был с ней.

Мисс Петтигрю немного повернула голову и посмотрела на него. Что придавало ей смелости? Был ли это выпитый в ночном клубе херес или обнимающая ее рука Джо?

— Я не могу понять, — серьезно сказала мисс Петтигрю, — как такой здравомыслящий человек, как вы, может завязывать отношения с такими юными созданиями. В будущем это не принесет вам ничего, кроме страданий, а я не хотела бы, чтобы вам было больно.

— Я никогда, — сказал Джо, — не завязывал отношения с юными созданиями.

— О! — произнесла мисс Петтигрю с сомнением.

— Видите ли, — объяснил Джо, — когда я был молод, я не имел возможности насладиться своей молодостью. Никаких вечеринок, танцев, девушек. Так что теперь, когда у меня появилось немного денег и досуга, я обнаружил, что мне нравится немного жизни и движения. Я покупаю им подарки, а взамен они… дарят мне немного своего очарования. Мне кажется, их молодость возвращает мою. Мы оба получаем, что хотим, но они не смогут обмануть меня. Нет, только не меня.

— Кажется, я понимаю, — удивленно сказала мисс Петтигрю. — У меня тоже не было никаких удовольствий и развлечений. Сегодня я получила урок. Я совершенно неожиданно обнаружила в себе множество необоснованных тенденций.

— Отлично, — подвел итог Джо. — Значит, мы можем наслаждаться жизнью вместе.

Эти слова были всего лишь общей фразой, мисс Петтигрю знала это, но внезапно ее внутреннему взору предстало видение жизни богатой, разнообразной, возможно даже, немного вульгарной. Он может напиться иногда. Несомненно, он шокирует ее. И он не был утончен. Конечно, он будет приводить в дом незнакомых людей. Ее образ жизни будет вывернут наизнанку, но что все это значит по сравнению с ощущением легкости, безопасности, полноты жизни, которые он внесет в ее существование!

Она украдкой покосилась на него. Большой, спокойный, возможно, он может быть несколько суровым, но такой добрый и заботливый. Да, он не был джентльменом. Ее мать была бы в шоке от него. Миссис Бруммеган была бы высокомерной с ним, если бы не знала заранее о его деньгах. Отец, безусловно, не включил бы его в круг своего общения. Принимая его внимание, она, хорошо воспитанная дворянка, теряла свое достоинство, но она уже так низко пала за один короткий день, что ее не беспокоило, сочтут его вульгарным или нет.

Обнимающая ее рука Джо казалась самыми уютными и теплыми объятиями. Не говоря ни слова, мисс Петтигрю прижалась к его боку. Она была довольна и беззастенчиво счастлива.

Дождь и не собирался прекращаться. Напротив, он превратился в ужасную мокрую метель, полностью залепившую снегом окно такси с наветренной стороны. Мисс Петтигрю с безмятежным спокойствием наблюдала за разгулявшейся непогодой из теплого салона такси.

— Вы были правы, — сказала она. — Такая ночь не для прогулок.

— Очень подходит, чтобы замерзнуть до смерти, — согласился Джо.

— Особенно в моем вечернем платье, — заметила мисс Петтигрю.

— Красивое, — галантно сказал Джо, — но совершенно бессмысленное.

— В такой одежде не может быть по-настоящему тепло, — признала мисс Петтигрю.

— Мне тоже приходится носить шелк, — мрачно сказал Джо.

— Шерсть, — провозгласила мисс Петтигрю. — Меня не волнует, что говорят все вокруг. Шерсть лучшая одежда для зимы.

— Совершенно с вами согласен, — горячо подхватил Джо.

Это была жизненно важная тема.

— Но молодые девушки! — покачала головой мисс Петтигрю. — Они не признают ничего, кроме шелка. От него вообще нет никакого тепла. Не понимаю, как они все не умерли от пневмонии. И им невозможно объяснить, что в шерсти они выглядят гораздо лучше. Теплое тело означает здоровый румянец. Озябшее тело значит бледное лицо и красный нос.

— А что насчет мужчин? — сказал Джо все с той же мрачной серьезностью. — Я привык к шерсти. Я был воспитан на шерсти. Моя мать настаивала на шерсти. Я люблю свой шерстяной жилет и брюки, но не смею носить их! Иначе они будут думать, что я старый хрен. Они думают, что я должен носить шелк, как они. Я краснею, когда они обнаруживают мое шерстяное белье.

— Полагаю, — презрительно сказала мисс Петтигрю, — вы говорите о молодых девушках, которые вам так нравятся. Вы ведете себя очень глупо. Следует помнить о своем возрасте. Нет, я не льщу вам. Вы уже не молоды и, несомненно, заработаете себе ревматизм. Сегодня вы пойдете прямо домой и завтра обязательно наденете шерстяное белье. Простите, если я груба, но позвольте мне сказать вам правду. Ваши романтические подруги не должны решать, носить вам шелк или шерсть. Все просто: вы будете носить шерсть и чувствовать себя комфортно.

— Не могли бы вы? — спросил Джо.

— Не могла бы я что?

— Стать моей романтической подругой?

Мисс Петтигрю покраснела. Она поежилась от удовольствия. Это, подумала она, настоящий флирт. Почему она так долго ждала, чтобы насладиться этой чудесной игрой?

— Но я, — осторожно заметила мисс Петтигрю, — не молодая девушка.

— Ах! — Джо решил не отступать. — Но вы могли бы?

— Я могла бы, — застенчиво призналась мисс Петтигрю.

— Я настаиваю.

— Я не привыкла, — отважно призналась мисс Петтигрю, — получать романтические предложения от каждого встречного красавца.

— Я? — с недоверчивым удовольствием переспросил Джо. — Красивый?

— Без ложной скромности, — сказала мисс Петтигрю. — Вы знаете, что вам нет необходимости беспокоиться за свой внешний вид.

— Вы возвращаете мне комплимент, — сказал Джо.

Оба довольно улыбнулись. Мисс Петтигрю уже чувствовала себя совершенно непринужденно. Они рискнула на еще один хитрый намек:

— Но не забудьте о шерстяном белье, — сказала она.

Джо разразился восторженным смехом. Его чувство юмора никогда его не подводило.

— Это наводит меня на размышления, — усмехнулся Джо, — но в правильном направлении.

Мисс Петтигрю настороженно притихла.

— С завтрашнего дня я берусь за ум и надеваю теплый жилет, — пообещал Джо.

Общая вера в шерстяное белье разрушила последние ограничительные барьеры. Совершенно очевидно, что они имели одинаковое мнение по важным вопросам. Мисс Петтигрю продолжала держаться за теплую руку Джо. Вторая его рука обнимала ее за плечи. Оба чувствовали себя довольными. Джо, помнивший о своих пятидесяти пяти годах, безусловно, испытывал новые острые ощущения, обнимая женщину в темноте такси. Это заставляло его чувствовать себя на несколько лет моложе. С теми нахальными молодыми девушками он никогда не мог быть уверен в себе.