Нора Робертс - Обещание приключений Страница 36

— Вообще-то я одеваюсь, — со смехом откликнулась она. — А ты что подумал?

— Мне кажется, что ты попусту тратишь время, потому что я сразу же сниму с тебя всю одежду.

Она бросила на него небрежный взгляд через плечо:

— Полагаю, Кейт покажется странным, если я появлюсь в офисе в халате.

Он заговорщицки улыбнулся ей:

— Да ты не выйдешь из комнаты.

— Джастин, не говори глупостей. У меня куча дел до ужина. — Сирена принялась рыться в шкафу, но неожиданно почувствовала, как он схватил ее сзади, в следующий момент она уже оказалась на кровати.

Стоя над ней, он с улыбкой произнес:

— Мне нравится, как ты выглядишь на смятой постели.

— О, неужели? Интересно, с чего ты решил, что можешь постоянно швырять меня? — Сирена встала на колени, уперла руки в боки и продолжила, вспомнив свое купание в океане, а раскрывшийся вдруг халат сполз с ее плеча. — И это уже не в первый раз, если ты думаешь, что можешь это сделать своей привычкой…

— Знаю, знаю, никто не смеет неуважительно относиться к Мак-Грегорам, — тихо засмеялся он и подцепил пальцем приоткрывшийся халат.

Она оттолкнула его руку, и халат распахнулся еще шире.

— Просто вспомни об этом в следующий раз, когда захочешь куда-нибудь меня швырнуть.

— Непременно. Прости меня. — С извиняющимся видом он протянул руку.

Сирена настороженно приняла ее и начала вылезать из постели, но тут же оказалась на спине, придавленная его телом. Со смехом она попыталась оттолкнуть его в сторону:

— Джастин! Когда ты перестанешь? Мне надо одеться.

— Нет, тебе надо раздеться. Позволь мне помочь тебе. — И, взмахнув рукой, он полностью распахнул на ней халат.

— Перестань! — Чувствуя нарастающее возбуждение, она принялась слегка бороться с ним. — Да я серьезно! Сюда в любой момент может войти горничная.

— Она не появится здесь до вечера. — Джастин ласково провел рукой по ее животу и ощутил острое наслаждение, когда она в ответ застонала. — Это я распорядился.

— Ты… ты снова все решил за меня… — Она с новыми силами принялась бороться с ним, ей почти удалось высвободить руки, но он прижал их к постели. — А тебе не приходило в голову, что у меня есть свои планы? Что, возможно, я не захочу провести остаток дня в постели с тобой?

— А у меня, кажется, есть шансы убедить тебя в обратном, — с легкостью парировал он.

В борьбе Сирена извивалась под ним, а их ноги тесно сплелись.

— Ладно, давай сначала поборемся, посмотрим, чья возьмет.

— Это не смешно, — откликнулась она, давясь от смеха. — Я серьезно.

— Абсолютно серьезно. — Он перекатился на спину, и теперь она оказалась сверху. — Вот так. Один — ноль в мою пользу. — Но не успела она перевести дух, как снова оказалась под ним. — Два — ноль.

— О, конечно. — Сирена сдула влажную прядь волос со лба. — Это нечестно, ведь на мне почти ничего нет, а ты полностью одет.

— Ты права. — Он принялся покрывать ее лицо быстрыми дразнящими поцелуями. — Почему же ты это не исправишь? А то мои руки заняты.

Сирена невольно застонала, когда он провел руками по ее телу.

— Нечестно, — задыхаясь, прошептала она. — Джастин…

— Прекратить? — нерешительно поинтересовался он, глядя ей в глаза, в то время как его ладони ласкали ее тело и убеждали в обратном.

— Нет! Нет! — Вцепившись в его волосы, она прижалась губами к его губам.

И как всегда, они занимались любовью словно в первый раз. Каждый раз, когда их губы соприкасались, ее пронзал электрический заряд острого возбуждения. Все ее тело размягчалось, превращалось в мягкую, расслабленную массу. И все же возбуждение и сладостный трепет каждый раз были свежими, словно все происходило в первый раз. Забыв о просьбе Джастина раздеть его, Сирена взлетела на пик острого наслаждения.

Джастин почувствовал, как она сдалась под его натиском, но эта уступка явилась лишь краткой передышкой, которая скоро должна была смениться головокружительным возбуждением и безумными требованиями ее сгорающей от страсти плоти. Он наслаждался коротким, ослепительным мгновением своей полной власти. Теперь она безраздельно принадлежала ему, эта сильная, полная жизни женщина на несколько бесценных мгновений полностью растворится, растает от наслаждения в его объятиях. И, помня об этом, он ласкал ее с особой нежностью, какой не ожидал от самого себя. «Неужели любовь способна так сильно все изменить?» — думал он, едва касаясь длинными, сильными пальцами ее горячей кожи.

Джастин поцеловал ее в губы, приглушая ее нежный стон удовольствия. Сирена наблюдала за ним из-под полуопущенных век. Когда он обвел кончиком языка контур ее губ, ее веки затрепетали, он потерся губами о ее губы, насладился их вкусом, а затем вдруг заметил — его руки остались без дела. Он полностью сосредоточился на прикосновениях своих губ к ее губам. Его власть в мгновение ока превратилась в слабость, несмотря на подаренную Сиреной уступку. Он почувствовал себя беззащитным перед ней и одновременно бесстрашным.

— Я люблю тебя, — прошептал он в ее губы. — Не представляешь, как сильно.

Их медленный поцелуй сделался глубоким и как никогда возбуждающим. А затем ее язык коснулся его языка и медленно прошелся по его губам, вбирая в себя все оттенки его вкуса. Его охватила дрожь, и Джастин понял — пора ее слабости миновала, она не станет больше уступать.

Сирена медленно потянула с него шерстяной свитер, скользнув по его плечам, теплая и мягкая преграда разъединила их губы, но лишь на мгновение. Теперь ее руки были заняты, еще больше разжигая его желание своими умелыми прикосновениями. Он видел их словно со стороны, эти гладкие и белые, на фоне его загорелой кожи, руки с глянцевыми ноготками, возбужденно впивающимися в его тело. Джастин коснулся губами ее плеча и вдруг ощутил резкое головокружение от ее аромата, тогда ему подумалось о знойных летних ночах и о безумных любовных схватках посреди высокой зеленой травы. Он покрывал быстрыми и жадными поцелуями ее руку в том месте, где быстро билась жилка пульса и усиливала этот аромат. И когда он прижался губами к покрытой голубоватыми жилками коже, ее тело выгнулось, охваченное новой волной наслаждения.

Сирена повернулась так, чтобы лежать рядом, и обвила его руками. Она не чувствовала под собой ни сбившихся в ком простыней, ни прохладного шелка своего халата, соскользнувшего к ее ногам. Сейчас для нее существовало лишь его горячее, сильное тело и влажные поцелуи на ее коже.

Он опустился вниз, и Сирена задохнулась от наслаждения; он нежно ласкал, целовал, гладил ее. Никто и никогда еще не заставлял ее испытывать столь горячее и безудержное желание. Оно наполняло ее, поглощало и, казалось, делало сильнее. Ощутив неожиданный прилив сил, она взобралась на него, лаская его жадными губами и горячими смелыми пальцами. Он застонал, вцепившись в ее влажные волосы. Но этот стон лишь заставил ее двигаться еще более настойчиво. Он красив! Как же он красив! — только и думала она, продолжая пробовать его на вкус.

Крохотные бисеринки пота поблескивали на его загорелой коже. Сирена ощущала их солоноватый вкус, ласкала губами и руками его мощную, гладкую грудь, линию ребер с длинным шрамом, узкие и стройные бедра.

А затем он схватил ее за руки и, притянув к себе, снова впился поцелуем в ее губы. Она втягивала в себя их смешавшиеся ароматы до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Казалось, ее тело жило собственной жизнью, не повинуясь разуму, и вот, соскользнув вниз, Сирена приняла своего возлюбленного в себя. И в это мгновение целый фейерверк ощущений вспыхнул яркими всполохами, и, вскрикнув, она сладостно выгнула спину. Он принялся двигаться вместе с ней, все еще сжимая в ладонях ее волосы и не прекращая страстный поцелуй. Она задыхалась, но ее тело повиновалось какой-то неведомой силе и продолжало страстную гонку в бешеном ритме.

Они сжимали друг друга в объятиях, превратившись в единое целое. Их сплетенные тела сковала сладкая судорога, когда они одновременно достигли высочайшего пика наслаждения, а затем все так же, не разжимая объятий, с тяжелым дыханием распластались на кровати.

— Мне кажется, я не могу тобой насытиться, — с трудом прошептал Джастин. — И никогда не смогу. Мне всегда будет мало.

— И хорошо. — Сирена утомленно склонила голову ему на плечо. — Пусть тебе всегда будет мало.

Они некоторое время лежали неподвижно, чувствуя, как постепенно приходит в норму дыхание и уходит дрожь. Она положила руку ему на грудь, чувствуя мощное биение его сердца.

— Есть только ты! — воскликнул Джастин, потрясенный невероятной силой своих чувств. — В моей жизни есть только ты.

Сирена подняла голову и взглянула на него:

— Любовь, если не является безумием, не любовь. — Она с улыбкой провела пальцем по его щеке. — До сегодняшнего дня я не могла понять этого изречения. А теперь больше не хочу быть здравомыслящей.