Деннис Робинс - Невеста рока. Книга вторая Страница 65

Маленькая Элеонора попискивала и гукала по дороге в Харлингскую церковь, где ее должны были крестить. Сейчас она покоилась на руках крестной матери, миссис Марш. Певерил уже успел сделать легкий набросок с ребенка и представил его на суд любящим родителям.

Флер сказала, что она никогда прежде не видела столь очаровательную малышку, которой дала свое собственное имя — Флер.

— Элеонора-Цветок, мы так и назовем ее, — произнес Певерил.

Однако восприимчивая и чувствительная Шарлотта заметила легкую печаль в глазах Флер, когда та рассматривала младенца во время крещения. Ее губы дрожали, и Шарлотта подумала: «Сейчас она вспоминает о трагедии, связанной с рождением и смертью ее собственного ребенка. Я же счастлива!»

Впервые за все время общения с Вивианом Шарлотта узнала, что значит чувствовать себя счастливой. Вивиан не выказывал даже намека на свое прежнее поведение. Казалось, от недавнего злобного существа теперь не исходило ничего, кроме добра и благожелательности.

Довольно сложно было подобрать для малышки крестного отца. Вивиан признал, что немногие из его близких друзей смогли бы должным образом соответствовать положению опекуна его дочери. Наконец выбор пал на лорда Марчмонда, на яхте которого Вивиан путешествовал перед своей женитьбой.

Марчмонд, сын и наследник маркиза Энгсби, глостерширского аристократа, был веселый молодой человек двумя годами старше Вивиана, обладающий более ровным характером. Когда он вернулся в Англию и узнал, что молодой Чейс женился на девушке, о которой он даже не слышал, тем более помня клятву Вивиана, что тот останется холостяком, насколько это будет возможно, Сесил Марчмонд был крайне удивлен. Он полюбопытствовал насчет происхождения Шарлотты и, получив уклончивый ответ, больше не расспрашивал приятеля. При первом же знакомстве с Шарлоттой он нашел ее сказочно красивой, ее какое-то детское обаяние и непосредственность очень понравились ему. И он счел за честь впервые в жизни стать крестным отцом. Он привез в подарок малютке Элеоноре огромную серебряную позолоченную ванночку для обряда крещения. Она была выставлена напоказ вместе с другими подарками.

Шарлотте понравился лорд Марчмонд. Он был некрасив, с ярко-рыжей шевелюрой, но очень скромен, несмотря на свое блестящее происхождение. Он мог быть временами озорным и лукавым, с удовольствием поглядывал на красивых девушек, но никогда не оказывал дурного влияния на Вивиана. Правда, когда тот впервые познакомился с лордом Марчмондом, ему прежде всего было лестно узнать, что Сесил очень богат.

Сесил подошел к дивану, на котором лежал больной приятель, и завел с ним непринужденную беседу.

— Когда же мы вновь увидим тебя в добром здравии, дружище? — осведомился он.

— Старина Кастлби говорит, что меня не увидят прогуливающимся до конца месяца, даже на костылях, — ответил Вивиан.

— Наверное, тебе крепко досталось, — заметил Марчмонд.

Вивиан протянул руку к Шарлотте и печально-нежно взглянул на нее.

— Меня поддерживает лишь любовь моей жены, — вкрадчиво промолвил он.

Лорд Марчмонд приподнял брови. Он подумал, долго ли еще Вивиан пробудет в этом благочестивом состоянии. Однако когда он посмотрел на Шарлотту, одетую в светло-синее платье, то нашел ее очаровательной, и его вовсе не удивило, что друг так влюблен в свою жену. Потом Вивиан добавил:

— Как только я смогу встать на костыли, я устрою шумный бал. Ведь столько лет в Клуни не давали балов…

— Но, милый мой, ты же не сможешь танцевать… — начала Шарлотта.

— Неважно, — возразил Вивиан. — Я смогу наблюдать за танцующими. А вы с Сесилом откроете этот бал.

Почувствовав приступ непривычного легкомыслия, полная радостного волнения, Шарлотта ответила:

— О, это было бы прекрасно, не правда ли, Сесил?

— Да, разумеется, — кивнул тот.

— Значит, все превосходно. Договорились, — радостно произнес Вивиан, откидываясь на подушки.

Правда, он уже не чувствовал такой благостности, как это могло показаться со стороны.

Ибо большую часть дня был занят бесконечной демонстрацией своих добродетелей. Когда он обнимал Шарлотту, то чувствовал прежнюю страсть, с которой ухаживал за ней примерно год тому назад. Однако за желанием казаться образцовым праведником пряталось и чувство раздражения. В нем постепенно назревала скука, которая беспокоила его не менее, чем сломанная нога. Воспоминания о случившемся в церкви постепенно начинали вянуть. Его нынешняя жизнь не была такой бурной, как того требовала его подлинная натура. Он осознавал, что не сможет довольствоваться одной-единственной женщиной. А ведь в дни их примирения с Шарлоттой ему казалось, что отныне для него более чем достаточно обладать своей молодой женой. Когда он смотрел на служанку Гертруду, то с сожалением думал, что она слишком проста и к тому же словно вареная. Он скучал по Сюзанне и сожалел теперь, что разрешил уволить ее.

Однако на какое-то время Вивиан решил затаиться, к этому его вынуждала и сломанная нога, которая плохо заживала.

Но ему были необходимы какие-нибудь свежие впечатления, и поэтому он уже примерно две недели разрабатывал план грандиозного бала в честь собственного выздоровления.

А почему бы его не сделать костюмированным, предложил он Шарлотте. Таким образом, ему будет на что посмотреть. Дамы в платьях…

— Сам же я наряжусь бродягой с костылем, а один глаз перевяжу черной лентой и буду выглядеть в этом наряде весьма зловеще, — сказал Вивиан.

Шарлотта возразила, что не хочет, чтобы ее красавец муж превратился в какого-то презренного разбойника с большой дороги, однако он считал, что это развлечет его. А она должна будет нарядиться в самое очаровательное платье, чтобы произвести наилучшее впечатление на присутствующих. Почему бы ей не переодеться в мадам Помпадур, что ей будет очень к лицу: светлые локоны, огромные глаза цвета меда, черная мушка на щеке… это было бы восхитительно! Сесил тоже должен надеть парик и костюм восемнадцатого века. Они откроют бал менуэтом и поведут за собой остальных.

Шарлотта с головой окунулась в замыслы Вивиана, разделяя их с огромной радостью. Ей нравилось ребяческое настроение мужа. Денег жалеть не будут. Откроют огромный буфет со всевозможными винами и изысканнейшими деликатесами на любой вкус. Из Лондона доставят оркестр. А приглашения они вышлют немедленно.

Дом наполнится прекрасными цветами, если вечер выдастся теплым, повсюду, даже на деревьях, будут развешены японские фонарики, так чтобы танцующие смогли разместиться на лужайках.

— О, с каким нетерпением я жду всего этого! — воскликнула Шарлотта искренне. — Кстати, есть еще один повод для праздника. Певерил Марш наконец завершил ваш портрет, Вивиан. Он будет повешен в вестибюле. Вы не хотите водрузить его на месте портрета вашего угрюмого двоюродного дедушки? Тогда все смогут полюбоваться им и оценить его!

— Превосходно, — откликнулся Вивиан, позевывая.

Однако в течение этих нескольких недель иногда наступали мгновения, когда Вивиан начинал сомневаться, а не слишком ли долго он носит личину святого. Шарлотта, к своему ужасу, поняла это, и прежние чувства начали подкрадываться к ней. Небольшие припадки раздражения, упадническое настроение, дурное расположение духа… Но не только этого боялась Шарлотта: похоже, с ногой у Вивиана не все обстоит так, как хотелось бы доктору Кастлби.

Почти в конце девятой недели после несчастного случая Вивиану разрешили встать на костыли. Он сразу же начал скакать на здоровой ноге, поддерживаемый Шарлоттой и Вольпо, при этом ворча на обоих. А однажды грубо прикрикнул на Шарлотту в присутствии слуги.

Вивиан делал усиленные попытки побороть всевозрастающее раздражение. Оставаясь наедине с Шарлоттой, он вновь целовал ей руку и просил прощения за грубость, а она тем временем утирала пот с его лба.

— Я все понимаю, дорогой, не волнуйтесь, — говорила она.

Но ей не удавалось забыть зловещее выражение его холодных бирюзовых глаз. Снова она не видела перед собой того Вивиана, который стал ее обожаемым супругом. Она могла только молиться и надеяться, что в один прекрасный день он, отбросив прочь костыли, снова придет в себя.

Костыли были отброшены, но ни к чему хорошему это не привело, ибо появилась новая причина для дурного настроения: Вивиан обнаружил, что навсегда останется хромым. До этого момента доктор Кастлби боялся сообщать ему об этом.

— Хромой… Вивиан Чейс с хромой ногой… это чудовищно и отвратительно!

Он был вне себя.

Они с Шарлоттой находились в библиотеке, и доктор Кастлби счел своим долгом поспешно удалиться. Да, Вивиан всего лишь сможет передвигаться, как краб, — через комнату к креслу, стоящему возле окна. Он чуть не поскользнулся на отполированном до сверкающего глянца полу. Шарлотта поддержала его всем своим весом, но он оттолкнул ее, снова грубо закричав. А потом свирепо сказал: