Деннис Робинс - Невеста рока. Книга вторая Страница 66

— Хромой… Вивиан Чейс с хромой ногой… это чудовищно и отвратительно!

Он был вне себя.

Они с Шарлоттой находились в библиотеке, и доктор Кастлби счел своим долгом поспешно удалиться. Да, Вивиан всего лишь сможет передвигаться, как краб, — через комнату к креслу, стоящему возле окна. Он чуть не поскользнулся на отполированном до сверкающего глянца полу. Шарлотта поддержала его всем своим весом, но он оттолкнул ее, снова грубо закричав. А потом свирепо сказал:

— Можно подумать, что ранены вы, а не я. Так не будете ли вы столь любезны принести мне бокал шерри, вы, немощное создание.

У Шарлотты подпрыгнуло сердце. С опущенными глазами она направилась к серванту. А Вивиан закричал вслед:

— Принесите вина и себе, лентяйка! Или за эти дни вы так освоились с ролью знатной леди Чейс, что уже не способны прислужить вашему мужу?

Шарлотта окончательно упала духом. Она побледнела. «О, Святые Небеса, — подумала она. — Пусть это будет неправдой, не дайте Вивиану стать таким, как прежде! Я не вынесу этого!»

Она была так счастлива с ним! Он казался таким добрым и внимательным после злосчастной аварии. И она все больше любила такого великодушного, добросердечного, милого мужа! С радостью сидела у его постели, читала ему вслух, играла на фортепьяно — делала все, чтобы показать, какая она любящая жена. Неужели на изменение в его поведении повлияло какое-то нервное расстройство? Когда она подошла к нему с вином, слезы струились по ее щекам. Но он сидел молча, переживая сделанное открытие и думая о своей хромоте, которая так сильно испортит его осанку, весь его облик. Ведь раньше он так гордился своей легкой и изящной походкой.

Когда он увидел расстроенное лицо Шарлотты, ее заплаканные глаза, то попытался взять себя в руки. Ведь еще не настало время, когда ему неудержимо захочется восстановить прежнюю атмосферу взаимной ненависти.

— Полно, полно, я не хотел быть таким грубым. Поцелуйте же меня, глупое дитя, — произнес он.

Ее лицо сразу прояснилось. Она приблизила свои губы к его лицу.

— Дорогой Вивиан, не горюйте так сильно по поводу неприятности с вашей ногой. Вот лорд Байрон покорял сердца всех женщин, имел огромный успех, а ведь он хромал намного сильнее вас, разве вы не знаете об этом?

Вивиан пожал плечами. Он отпил глоток вина, которое она принесла ему, и они заговорили о предстоящем бале. Все уже уточнено, приготовления почти завершены. Все спальни Клуни будут заняты гостями. На ночь останутся и Марши, ибо Певерил должен быть здесь, чтобы получить свою долю похвал, когда с портрета Вивиана сдернут покрывало. Также на ночь останутся две или три супружеские пары, которые прибудут со своими дочерьми. Слуга только что доставил Вивиану письмо из Глостершира от Сесила.

— Передайте миссис Макдугал, чтобы приготовили две холостяцкие комнаты для Марчмонда и его родственника, который прибудет вместе с ним, — сказал Вивиан жене.

Шарлотта, стараясь успокоиться и убедить себя, что скверное настроение мужа продержится недолго, поднялась и помогла ему встать.

— Кто же приедет с Сесилом, дорогой Вивиан? — осведомилась она.

Вивиан бросил ей письмо. Она прочитала его. Сесил писал, что почтет за огромную честь, если Вивиан разрешит ему прибыть вместе с неким Домиником Ануином, его приемным братом, внеся его тоже в список приглашенных. Сесил также писал, что будет очень рад проделать долгое путешествие из Глостершира вместе с Домиником.

Мистеру Ануину было лет тридцать пять, и он слыл в обществе страстным последователем Дизраэли[31]. Год тому назад мистер Гладстон[32] потерпел поражение, и пост премьер-министра занял Дизраэли. Доминик, остановивший на нем свой выбор, вернулся на свой пост от избирательного округа Глостер. Он был холост, и Сесил писал о нем с юмором: Доминик станет лакомым кусочком для молодых леди.

Шарлотта подняла взгляд от письма.

— Вы знали, что у Сесила есть приемный брат? Вы никогда мне о нем не рассказывали.

— Я как-то не думал об этом. Сесил редко упоминает о нем, — небрежным тоном отозвался Вивиан. — Однако Доминик Ануин значительно старше Сесила и редко бывает у Энгсби. Сейчас я припоминаю, что маркиза сама рассказывала мне, когда я гостил на их яхте, как они усыновили мальчика, поскольку детей у них долго не было, и как спустя пять лет на свет появился Сесил.

— А ведь он мог родиться старшим ребенком, — заметила Шарлотта.

— Будь он более одаренным и талантливым, не сомневаюсь, вы нашли бы его занятным. И вам не пришлось бы огорчаться, душа моя, что почти никто из моих друзей не интересуется ни книгами, ни произведениями искусства, — сказал Вивиан, снова зевая.

— У меня больше не будет времени на книги или произведения искусства, — смеясь, заметила Шарлотта. — Но я всегда с удовольствием проведу часок-другой в обществе образованного человека.

Вивиан опять зевнул во весь рот и попросил ее позвать Вольпо. Он безумно устал.

Перед тем как исполнить его просьбу, Шарлотта внезапно обвила руками шею Вивиана и заглянула в его красивое угрюмое лицо.

— Разве вы уже не любите вашу Шарлотту так, как любили ее еще вчера? — тихо спросила она, с очаровательным кокетством улыбаясь ему.

Придя в лучшее расположение духа, он рассмеялся и поцеловал ее шелковистые длинные ресницы.

— Конечно, люблю. Ох, мой маленький книжный червь, вы по-прежнему чертовски красивы. Никому и в голову не может прийти, что вы — мать этого пухлого, толстенького младенца.

— Я так люблю вас, Вивиан. Пожалуйста, продолжайте и вы любить меня, — обуреваемая самыми сильными чувствами, проговорила Шарлотта.

Он собрался было ответить, но какая-то тень промелькнула между ними. Это был горбатый слуга в темном камзоле. Его тонкое, хитрое, лисье лицо казалось еще меньше, чем обычно, ибо наполовину тонуло в высоком воротнике. Он низко поклонился и сказал:

— Я пришел, милорд, узнать, не угодно ли вам, чтобы я помог вам добраться до кровати.

— Умный парень, он просто предугадывает все мои желания, — произнес Вивиан.

— Давайте, я тоже помогу вам, — сказала Шарлотта.

— Вольпо может справиться один, — резко сказал Вивиан. — Идите лучше, покормите вашего младенца, любовь моя.

Шарлотта, слегка прикусив нижнюю губу, наблюдала, как слуга помогает Вивиану выйти из библиотеки. Ей показалось, что на лице португальца промелькнула торжествующая улыбка. И действительно, тот был рад, если не удивлен, что милорду снова понадобился он, а не миледи. Он тоже безошибочно заметил новые изменения в хозяине.

Несмотря на тепло солнечного дня и огромный горящий камин, Шарлотта, оставшись в одиночестве, почувствовала озноб.

Холод также пробрался и в ее мысли. Ей почему-то страстно захотелось, чтобы Вивиан не прогонял ее столь категорично. Она ненавидела Вольпо и не доверяла ему, но ничего не могла поделать.

Она медленно протянула руку к письму от Сесила Марчмонда и стала перечитывать его.

Имя Доминик приятно ласкало ее слух. Ученый человек, да к тому же разбирающийся во всех премудростях закона… да, да, она решительно с нетерпением ожидала встречи с ним, чтобы предаться беседе.

— Доминик, — вслух и громко повторила она. — Как серьезно и значительно звучит это имя. Никогда не слышала его прежде, но оно мне нравится.

Глава 20

Что касается погоды, то, похоже, счастье улыбнулось Клуни в тот апрельский вечер, на который был назначен бал. Ибо стоял самый теплый день сезона, за которым последовала восхитительная ночь с полной луной и сверкающими звездами. Между танцами большинство гостей прогуливались по парку. На эту красивую сцену и взирал Доминик Ануин, стоя в одиночестве на террасе и покуривая сигару после обильного ужина.

За его спиной всеми цветами радуги переливался Клуни, напоминающий сейчас замок из старинной французской сказки. На одной из башенок развевался флаг. На ветвях распускающихся деревьев розовым цветом мерцали японские фонарики. Разноцветные фонарики сверкали на вязовой аллее и на всех обширных лужайках, примыкающих к замку. За спиной Доминика блистала всем своим великолепием благоухающая душистыми цветами бальная зала, в которой скрипичный оркестр наигрывал вальс. Огромные окна ее были открыты на террасу. Внутри толпились гости в причудливых костюмах, и в парке тоже прохаживались люди в самых разнообразных нарядах. Доминик видел клоунов, королей, королев прежних столетий, древних египтян, греков, танцующих нимф. Каждый новый костюм заметно выделялся своей оригинальностью на фоне темно-зеленого тиса, живых оград, поросших виноградом, и бархатных лужаек. Хотя уже пробило одиннадцать часов вечера, бал был в самом разгаре, и, похоже, он не закончится до самого утра. Ничего подобного прежде в Клуни не видели.