Кэтрин Скоулс - Чужая жена Страница 8

— Это не так. У нас все нормально, — отозвалась Мара. Голос ее прозвучал слабо и неубедительно.

Она обхватила себя руками за плечи. Мара чувствовала себя обнаженной, стоя перед Биной в одном нижнем белье, словно ее кожа могла выдать ее тайну. Хотя было время, когда они с Джоном действительно были осторожны, опасаясь, как бы она не забеременела — они на самом деле хотели упорядочить дела перед тем, как обзавестись семьей, — в последнее время все стало иначе. Теперь Мара намеренно шла в спальню раньше, одна. Когда входил муж, она лежала тихо, делая вид, что спит, только бы избежать его прикосновений и чувства вины за то, что она не желает касаться его в ответ.

Бина больше ничего не говорила. Вместо этого она продолжала делать замеры, нежно прикасаясь к Маре, измеряя длину спинки и ширину плеч. Затем Бина приложила ткань к Маре, разглаживая складки. Низким успокаивающим голосом, словно Мара была ребенком, Бина мягко пропела:

— Ты будешь очень красивой. Вот увидишь.

Мара крепко зажмурилась, отгоняя непрошеные слезы.

Неподалеку от последнего «настоящего» магазина в Кикуйю, там, где здания утрачивали свой первоначальный вид и превращались в беспорядочное скопление грубо сколоченных лачуг и шалашей, Мара свернула к огражденному забором компаунду, проехав под большой металлической вывеской с написанными на ней словами: «Б. X. Уоллимохамед. Поставка оружия и амуниции, шины “Мишелин”».

Остановившись у скособоченной груды использованных шин, Мара велела мальчишкам сидеть на заднем сиденье «лендровера», пока она закончит последнее дело.

— Сторожите коробки из отеля, — сказала она, указывая на ящик с ликером и безалкогольными напитками. — Это очень важно.

Мальчики наперегонки кинулись выполнять поручение. Мара знала, что причиной тому был ее решительный голос, рвущаяся наружу энергия жестов. Она была хозяйкой сафари, деловой и рациональной, той, у которой нет времени на мысли… на чувства…

Она шла по направлению к вытянутому приземистому дому, выходившему окнами на компаунд. Возведенное из бетонных блоков, здание впечатляло основательностью несмотря на полное отсутствие архитектурных излишеств.

Окна были зарешечены, причем не только вертикальными, но и горизонтальными прутьями. Мара заставила себя идти ровным, размеренным шагом — ей казалось, что если она споткнется, то тут же остановится, а затем повернет и побежит обратно.

На первой ступеньке ей и впрямь пришлось остановиться — дорогу ей преградил коренастый седовласый мужчина со скрещенными на груди руками, обойти которого, не потеснив, было невозможно.

— Добрый день, мистер Уоллимохамед, — поприветствовала его Мара. Всякий раз, сталкиваясь с ним, она не могла удержаться от того, чтобы не вглядеться в его широкое лицо дольше, чем приличествовало, в попытке решить для себя вопрос его национальности. Коричневатый оттенок кожи мог быть как результатом постоянного загара, так и смешения рас, а может быть, и того, и другого. В любом случае, на английском он говорил так же бегло, как и на суахили.

На сей раз, впрочем, Уоллимохамед был молчалив. Покачиваясь с пятки на носок, он лишь кивнул и вопросительно уставился на Мару.

— Я пришла заплатить по счетам Джона, — ответила она на немой вопрос.

Брови на широком лице поднялись, лоб прорезали глубокие морщины.

— Все? — недоверчиво спросил он.

Мара достала из кармана пачку купюр:

— А сколько он должен?

Уоллимохамед присвистнул сквозь дырки в давно поредевшем частоколе желтых зубов.

— Пройдем в офис, — мотнул он головой.

Мара проследовала за ним, стараясь глубоко не дышать. Среди ожидаемого запаха машинного масла и дизельного топлива она боялась уловить посторонний запах — слабый, но в происхождении которого не могло быть никаких сомнений. Он доносился из пристройки, примыкавшей к задней стене «офиса».

Впервые Мара оказалась там случайно — это было еще тогда, когда за Джоном не числилось никаких долгов и он считался рентабельным клиентом — Уоллимохамед сам пригласил ее заглянуть.

— Это мой, так сказать, дополнительный бизнес, — сказал он, предваряя экскурсию по дороге к пристройке. — Дорожные сумки, корзины для бумажных отходов.

Мара следовала за ним в наивном неведении, даже не потрудившись задуматься, что может скрываться за такими простыми словами как «сумка» или «корзина». Уже на пороге ее прошиб холодный пот. Дальше она не смогла сделать ни шагу.

Пол в пристройке был уставлен длинными рядами слоновьих ног. Выдолбленные изнутри и выставленные на просушку, они казались фантастической коллекцией чудо-сапог до середины голени. Эта картина запечатлелась в памяти Мары: линии ороговевших ногтей на пальцах ног, закрученные края волосатых шкур, опилки, набитые в каждую ногу, чтобы она не потеряла форму.

За ногами виднелись сваленные в кучу уши. Каждое ухо было размером с небольшой коврик, сделанный из эластичной на вид кожи с узором из вен. Формой они все напоминали карту Африки, но каждое отличалось от другого надрывами и бороздками, которые, как знала Мара, отличали одного слона от другого. По краям, там, где проходил разрез, они были темно-бордовые и пестрели пятнышками кормящихся на них мух.

Воздух пропах свернувшейся кровью и гниющей плотью.

Тогда Мара просто развернулась и побежала назад, на парковку, судорожно глотая свежий воздух. Уоллимохамеду пришлось бежать за ней, размахивая коробками с патронами, которые она должна была забрать по просьбе Джона.

С тех пор Мара появлялась у торговца оружием только тогда, когда никак не могла этого избежать. И сейчас она не намеревалась оставаться у него ни минутой дольше, чем требовалось.

Она последовала за Уоллимохамедом к столу, задвинутому в угол комнаты. Вокруг расположились полки, заваленные документацией и коробками с запасными частями к автомобилям. Наблюдая за тем, как Уоллимохамед склонился к сейфу, она вдруг обратила внимание на то, что в комнате светлее, чем обычно.

Повернувшись, чтобы посмотреть в окно, Мара заметила, что вместо крыши пристройки виднеется голубое небо. Подойдя поближе, она увидела, что на месте постройки осталась только куча земли, заваленная листьями и ветками. Сломанные остатки здания были собраны в стороне.

Оглядев двор внимательнее, Мара заметила, что все кусты и деревья были буквально вырваны из земли.

— Два дня назад пришли слоны, — сказал Уоллимохамед. Он склонился над сейфом и даже не потрудился поднять голову. — Ночной сторож не смог или, может быть, даже не попытался отпугнуть их. Животные ворвались в пристройку и разворотили мой двор.

Последовало долгое молчание, прерываемое только отдаленными ударами, сопровождающими измельчение маиса в кукурузную муку. Мара отрешенно смотрела в окно. Она ощущала что-то тревожное в том, как была разворочена, а затем навалена в форме удлиненного холма земля. Внутренности ее будто кто-то завязал в тугой узел. Что-то было захоронено там.

— Что случилось… потом? — спросила она у Уоллимохамеда.

Он ткнул костлявым пальцем в цифры на странице, чтобы не потерять место, где читал, и поднял голову:

— В пристройке было полно корзин для бумажных отходов и шкур для сумок. Как обычно. — Он замолчал, нахмурившись и глянув в окно. — Чертовы слоны зарыли все — все ноги и все уши. Все. Наверное, они рыли землю бивнями. Затем притащили обломки деревьев и веток и набросали их сверху. В любом случае, — добавил он, возвращаясь к своим бумагам, — это было старое здание. Я построю новое. — Он покачал головой. — Хотя, что говорить, эта история напомнила мне другие истории про слонов, но я и слышать не желаю россказни о том, как они перетаскивают кости или носятся с мертвыми детенышами. Для меня это просто животные.

Мара стояла молча, едва ли слыша, о чем он говорит. Ее переполняли ужас и глубокое благоговение. Ей захотелось вдруг пойти и потрогать развороченную землю руками. Проследить оставленные животными отпечатки ног…

— Для Джона здесь найдется работка, — в неподвижной тишине голос Уоллимохамеда прозвучал неожиданно громко. — Слоны-отшельники идут в город. Рейнджер пошлет его.

Мара повернулась к нему. На мгновение она замешкалась, не понимая, что он хочет ей сказать. Затем поняла.

— Джон уехал, — отрывисто сказала она.

— Когда он вернется? Они не захотят тянуть с этим долго.

Мара покачала головой:

— Когда Джон вернется, он будет занят. У нас гости на ближайшие две недели. Дюжина человек.

Уоллимохамед посмотрел на нее скептически, но затем взгляд его скользнул по пачке банкнот в ее руке — красноречивому доказательству, что удача улыбнулась владельцам Рейнор-Лодж.

— Двенадцать клиентов. Джону придется привлечь еще охотников. — Он достал связку ключей, свисающих с пояса, и открыл металлический шкаф, стоявший позади него. Шкаф был доверху наполнен коробками с зарядами и пулями. — Ты знаешь, что ему нужно?