Irene - Эфффект линзы

Irene

ЭФФЕКТ ЛИНЗЫ

Глава 1

Детки. Детишки. ДЕТОЧКИ.

Они повсюду.

От их воплей звенит в ушах!

На какую-то секунду мне кажется, что я просто глохну — первый класс возвращается с обеда и под громогласные крики молоденькой классной руководительницы несется из столовой в сторону своего крыла.

Что я здесь делаю? Еще месяц назад у меня было все как у людей — хорошая работа, приличная зарплата, жизнь в областном центре и постоянная девушка.

Директор, Алла Ивановна, невысокая женщина со строгой гулькой на затылке и добрым взглядом, провожает меня из кабинета, улыбаясь и кивая. Я держу в руках огромную папку с наработками моей предшественницы и тоже вежливо скалю зубы. Сдерживать панику удается только нечеловеческим усилием воли.

Вера Михайловна, школьный завуч, принимает меня практически из рук директрисы и, так же лучезарно улыбаясь, ведет по коридору.

Я сплю. Это невозможно. Куда я попал?!

Мне кажется, что детей тут тысячи тысяч, имя им — легион, хотя все еще осознаю, что несчастные семь сотен школьников не смогут меня ни съесть, ни покалечить.

— Во-о-от, Кирилл Петрович, а это Ваш кабинет… — Вера Михайловна открывает и придерживает дверь, пока я заношу свое добро в комнату.

В принципе, слова «Кирилл Петрович» и «кабинет» звучат очень неплохо, это немного поднимает мне настроение. Я усаживаюсь в кресло — пожалуй, оно даже лучше, чем у директора, — и закрываю глаза. По крайней мере, крики тут слышны менее явственно.

— Ну, как вам?

Ах да, Вера Михайловна… Она еще здесь!

— В общем, ничего необычного — я же тут учился, — смотрю на нее с улыбкой, пытаясь изобразить радость, но, пожалуй, мамина подруга отлично видит мой страх.

— Ну, за семь лет многое поменялось, Кирилл. Даже директор. Не говоря уже о том, что дети стали совсем другими.

— Вообще-то, я слышал, что дети везде и всегда одинаковые, просто надо уметь с ними ладить, — лишь произнеся это, я подумал, что фраза прозвучала резковато, кроме того, похожа на тупую браваду. Вера Михайловна пожала плечами.

— Я думаю, как раз с этим проблем у тебя не будет. Я больше переживаю за методическую часть…

Паника немного улеглась — на меня так подействовало наличие кабинета. «Мой дом — моя крепость». Конечно, внутри ничего сверхъестественного: на нескольких квадратных метрах умещались стол, стул, компьютер, три шкафчика, диван и кресло, что еще нужно школьному психологу? Я выглянул в окно, где виднелся квадратный школьный двор со старой ивой в углу — ее длинные печальные ветви еще не потеряли свежего зеленого цвета. Странно, сегодня, прогулявшись по коридорам школы, я тут же отчетливо вспомнил то, что вроде бы стерлось из памяти. Когда-то я знал в этом здании каждый кирпичик. Теперь же все казалось абсолютно, неожиданно другим: и серые стены, и классы, и крашеные в нежно-бежевый парты, и старшеклассники, сидящие на парапете у черного входа, — не мы, не мой класс… Это уже не моя школа. Вернее, ей придется стать моей в новом качестве.

Завуч все объясняла и объясняла мне нужность кучи бумажек, которые придется писать и заполнять, в то время как я думал о том, что, похоже, нашел самую халявную работу из всех возможных. И правда, если так посудить: жить я буду всего в двух шагах отсюда, рабочий день — до двух часов, а то и меньше, а из серьезных заданий остается разве что провести пару тестов, выявить кризис-группы и произвести с ними определенные манипуляции. Ну, и по мелочи — кому профессию помочь выбрать, кому просто послужить ушами для печальной истории. В общем, насколько я знаю, детишки не особо любят делиться проблемами. А значит, моя должность тут будет скорее формальной, для начальства. Психолог есть — в школе все в порядке. Довольно прищурившись, я чуть было не потер руки. Пока все складывается славненько!

Естественно, по доброй воле на работу по специальности из моего выпуска согласились единицы. Я, прогуливавший пары в университете столько, сколько мог, с первого курса работал кем угодно, но только не психологом, не говоря уже о том, чтобы в здравом уме и трезвой памяти снова представить себя среди вопящих школьников. Но иногда судьба специально выжидает года три, когда ты расслабишься, а потом, после массированной атаки по всем фронтам, от твоего мира остается только жалкий кусочек, на котором придется выстроить свою жизнь заново. Так было и со мной: вернувшись домой с работы и готовясь сообщить Кате, что меня выгнали с работы, я застал ее выгребающей свои вещи из шкафа и упаковывающей все это дело в три громадных чемодана. Оказалось, что, работая эккаунт-менеджером, как у нас говорят, 24/7, я умудрился забыть о ее дне рождения. Тогда, усевшись рядом на кровати в прощальный вечер, мы вдруг поняли, что даже не злимся друг на друга. Просто то, что было между нами, — закончилось.

— В общем, обживайся, если будут какие-то вопросы, заходи ко мне, — завуч елейно осклабилась, похлопав меня по плечу. Заканчивался четвертый урок. Я улыбнулся в ответ, на этот раз вполне искренне, и проводил Веру Михайловну до дверей.

После того, как потерял работу в городе, где окончил университет, я честно пытался найти другую, но внезапно понял, что смертельно устал. Так бывает у офисных работников — однажды, в сотый раз за день облобызав своего обожаемого клиента, ты понимаешь, что делаешь нечто совершенно несущественное. Что-то, без чего мир может существовать тысячелетиями. И это за секунду разрушает тот фундамент, на котором ты стоял. Но в этот момент, стоя у разбитого корыта, замечаешь нечто странное. В тебе нет ни капли опустошения, грусти, ужаса. Ничего подобного. Вот и я чувствовал себя свободным, впервые со времен окончания универа. Два года ненавистной рабочей клетки «мы-на-связи-круглые-сутки» и бесконечной Катиной трескотни по телефону неожиданно закончились, и я внезапно почувствовал облегчение, будто избавившись от груза, не имеющего никакого отношения ко мне настоящему. И я вдруг решил вернуться туда, где все начиналось. В то самое место, которое до сих пор могу назвать своим домом — маленький шахтерский городок, где я родился и вырос и где живет моя мама — единственный родной мне человек.

Покосившись на датчик пожарной безопасности, я пристроился у окна и закурил, проигнорировав первое школьное правило — никакого курения на территории. Н-да, отличное начало, Кирилл Петрович. А теперь — чашка кофе и составление графика консультаций.

Начитавшись рекомендаций для молодых специалистов на одном из образовательных сайтов, я вознамерился сразу осведомить всю школу о том, когда и во сколько я буду в настроении решать чужие проблемы. Я собрался разместить объявления в учительской, возле своего кабинета и внизу у входа, поэтому, настороженно оглядевшись по сторонам, спустился на первый этаж как раз во время звонка.