Арфеев - Даниил Юлианов Страница 10

— Я не зна…

— Конечно не знакомо. Все эти надувающиеся как индюки критики разносят всё в пух и прах: картины, книги, фильмы, игры, хотя сами ни черта не могут создать! И порой некоторым из них тяжело понять, каково это — сидеть, сгрызая ногти, в коридоре и ждать своей очереди на прослушивание, пусть вокруг и голубые стены. Но да ладно, я отвлёкся. — Рома положил руку обратно на стол и откинулся на спинку стула, продолжая говорить: — Я пишу иногда и сейчас. Когда я делаю это, ко мне приходит моя муза, которая постоянно посещала меня в подростковые годы. Её имя — Мэрилин Монро. Знакомо? Уверен, что да, вы обязаны знать про таких личностей. Будучи четырнадцатилетним парнишкой, я влюбился в неё, точнее — в её образ, хоть на тот момент она уже как более сорока лет была мертва. В интернете я прочитал все её высказывания, которые только смог найти. Даже сейчас я помню многие из них.

Рома поближе наклонился к Эльвире и сделал свой голос мягким и бархатным, который так заводил Настю при массаже.

— Хотите, я расскажу вам одну? Звучит она так: «Нет женщин, не любящих духи, есть женщины, не нашедшие свой запах». Я соврал вам, когда сказал, что ваши духи вкусно пахнут. Мужчинам такие не нравятся, они их отталкивают. Эльвира Рафаэльевна, посмотрите на мои часы. — Он вытянул левую руку и слегка приподнял рукав рубашки. — Что вы видите?

— Что сейчас почти час ночи.

— Почти час ночи… — Рома медленно повторил эти слова. — Почти час ночи, а вы сидите здесь. Женщина, у которой есть мужчина, была бы уже давно дома. Не всем из нас везёт по любви да и вообще по жизни, но это вовсе не повод не давать шанса хорошо сложиться жизни другого человека, даже незнакомого вам.

— Вы что, собираетесь обсуждать мою личную жизнь?

Рома долго смотрел на неё, наслаждаясь окутавшей их тишиной. Он слышал, как дышит Настя, но не позволял себе сводить взгляда с этих маленьких глаз, спрятанных за линзами очков. Он видел, как под этими самыми глазами сузились губы, побледнев и превратившись в тонкую, почти незаметную линию. И только когда Эльвира, отвернувшись, схватила ручку, Рома заговорил:

— У Мэрилин Монро есть ещё одно высказывание. Я его процитирую: «Каждый является звездой и заслуживает право на сияние». И я считаю, что это чертовски верно. Так что давайте мы вместе с вами не будем задавать Насте лишних вопросов, тем самым ещё больше нервируя её. Мы просто дадим ей сиять. От вас, Эльвира, требуется только сказать, что сделать, и всё.

Она глубоко вдохнула, после чего поправила очки. Отложила ручку. Ещё раз поправила очки. Рома наблюдал за ней, расплывшись в лёгкой улыбке, что не могла не притягивать к себе. Он закинул ногу на ногу, а руку положил на стул Эльвиры, всё так же не сводя глаз. Наконец она посмотрела на Настю и, прочистив горло, произнесла:

— Хорошо. — И уже чуть громче: — Вы спрашивали про фильм, Анастасия. Вдаваться в подробности не буду, скажу лишь, что нам нужна молодая девушка на роль юной красавицы — застенчивой в обществе, но открытой с друзьями. На протяжении фильма она будет идти к своей цели — петь на сцене Большого театра. Соответственно, режиссёр хочет показать её рост в психологическом плане. Это называется развитием персонажа.

— Я знаю, как это называется. — Голос Насти был полон уверенности, и от этого по телу Ромы прокатилось тепло.

— Прекрасно, я рада за вас. — Ручка отлетела в сторону и со стуком ударилась об органайзер, где и остановилась. Руки Эльвиры вновь сплелись в замок и с грохотом опустились на стол. — Что ж, приступим к самому главному. Вы сказали, что пришли сюда покорять мир. Прошу, он весь ваш.

Брови Насти выстроились небольшим домиком, и когда в глубинах её зрачков промелькнуло замешательство, Рома заметил, как резко дёрнулся краешек губ, будто пытался спародировать какую-то улыбку. Пальцы на руках сжались в фалангах, а к лицу обильным потоком начала приливать кровь, чертовски сильно выделяя потерянные, ищущие поддержки глаза.

Они вцепились в Рому как за спасательный круг, и он буквально почувствовал, как её взгляд закричал у него в голове.

— Давай, Рапунцель. — Последнее слово подобно лёгкому перу, подхваченному ветром, долетело до неё и прошлось по всему телу, заставив чуток расслабиться. — Не волнуйся, я рядом. Ты же хочешь быть любимой мной?

Невидимая искра пробежала между ними, наэлектризовав вокруг воздух. Казалось, его становилось всё меньше и меньше, так что лёгкие еле-еле насыщались. Только сейчас Рома заметил, что в кабинете нет окна и даже хоть какой-нибудь вентиляции. Чёрт! Это была не просто клетка! Это была самая настоящая камера пыток, и всё, что здесь происходило, становилось ещё ужаснее в жаждущем кислорода сознании. Тело уже начало нагреваться, поэтому пришлось расстегнуть две верхние пуговицы рубашки, чтобы дать ему возможность хотя бы как-нибудь остыть. Горло успело пересохнуть в диалоге (скорее, монологе) с Эльвирой, и теперь к нынешним потребностям организма добавилась ещё и жажда. Если продолжим в таком же духе, совсем скоро со всех сторон задвигаются стены в надежде раздавить всех, кто поимел смелость заглянуть в это Адово место.

Рома расстегнул ещё одну пуговицу и встал со стула. Проигнорировал взгляд Эльвиры и направился к двери, уже не в силах выносить такую духоту. По пути он слегка замедлился и, наклонившись над плечом Насти, прошептал:

— Пойдём со мной, — после чего двинулся дальше.

Перед тем как коснуться ручки, он повернулся и посмотрел на Эльвиру. В её мутно-зелёные глаза, которые то ли проклинали его, то ли боготворили.

— Мы выйдем на минуту, просто здесь очень душно. Вам следовало бы купить и установить здесь вентилятор, если не хотите, чтоб парни и девушки играли на этом полу трупов. Ещё парочка минут, и я превратился бы в одного из них.

Затем он вышел, не обратив внимания на те слова, что доносились до его спины из-за чёрного лакированного стола. Дверь закрыла уже Настя, и теперь их обоих встретили не только голубые стены (эти проклятые голубые стены), но и молодой мужчина, в одиночестве стоящий по центру коридора. Щетина, судя по всему, не покидала его несколько дней, а уставшие глаза молили о сне, дефицит которого заставила их покраснеть.

Рома взял Настю за руку и, оглядевшись по сторонам, поймал взглядом табличку с надписью ТУАЛЕТ и белой стрелочкой, указывающей налево. Они