Юлия Шилова - Девушка из службы «907» Страница 14

— Уважаешь?

— «Спецназ», — прочитала я надпись на блеклой этикетке. — Вообще-то, я водкой не балуюсь, но в данной ситуации выбирать не приходится.

— Это точно, — заржал Жорик и налил мне полстакана водки.

Я залпом выпила содержимое стакана. Затем тяжело задышала и съела приготовленный заранее кусок хлеба. Жорик вытаращил глаза и с уважением посмотрел на меня.

— Молодец! Водку хлещешь, словно воду, А еще говорила, что водкой не балуешься… Ты, вообще, здорово умеешь за нос водить. Я это сразу подметил, как только тебя увидел. Ты как по нотам разыграла, что Топора не знаешь и его портфельчика не видела. Прямо настоящая актриса! Тебе впору в театральный вуз поступать. Только на кой черт тебе учиться, если ты такие деньжищи дуриком отхватила. Тебе проще диплом сразу купить. Только я тебе этого не позволю. Не видать тебе денежек Топора, как своего носа!

Не слушая его, я тупо уставилась на бутылку. Перед глазами все плыло, чувство страха отошло на задний план.

— Странное какое-то у водки название: «Спецназ».

— Нормальное боевое название. Главное, чтобы она в голову ударяла и не самокатная была, а название любое подойдет.

— Еще малость плескани, — попросила я, подумав о том, что немного расслабиться мне отнюдь не помешает.

— Уж не напиться ли ты решила? — громко заржал Жорик.

— Алкоголь притупляет чувство страха, — уверенным голосом произнесла я и вызывающе посмотрела на него.

— Тоже верно. Только ты зря думаешь, что если напьешься, то перестанешь меня бояться. Я могу тебя даже пьяную так напугать, что ты от разрыва сердца ноги протянешь.

— Кто бы сомневался, — пробурчала я себе под нос и взяла протянутый гориллой стакан. Выпив водку, я почувствовала приступ тошноты и с трудом впихнула в себя корочку хлеба.

Жорик покачал головой, достал из холодильника бутылку пива и открыл ее зубами.

— Ты всегда бутылки зубами открываешь? — охнула я.

— Всегда.

— Везет тебе, открывашки не надо искать. В принципе с твоими внешними данными это в порядке вещей. Ведь ты не только бутылки открываешь, но и двери без отмычки взламываешь.

— Я много чего умею делать, — похвастался Жорик. — Я в некотором роде универсал. Такого еще поискать надо.

Почувствовав сильное головокружение, я встала из-за стола и направилась к двери. Жорик моментально вскочил и пошел следом за мной.

— Эй, ты что надумала? Тебе кто из дома разрешил выйти?! — схватил он меня за руку.

— Мне плохо. Мутит от твоего «Спецназа». Так плохо, что я могу в обморок упасть.

— Иди в свою кладовку и падай там в обморок. Ведро там стоит, сблюешь, если что.

— Будь человеком, дай воздухом подышать!

— Ладно, дыши, — согласился Жорик и отпустил меня.

Я открыла дверь, села на ступеньки и стала глубоко дышать, наслаждаясь ночной прохладой. Жорик, вышедший вслед за мной, облокотился на перила, достал сигарету и жадно закурил. Я не сводила глаз с неба в надежде увидеть падающую звезду.

— Ой, смотри, Большая Медведица! — вырвалось у меня.

— Ты что? — опешил браток.

— Я нашла Большую Медведицу, — пояснила я.

Ты что, совсем сдурела?! Тут медведей отродясь не бывало. Вот если к северу отсюда километров пятьсот проехать, то там — да. А здесь откуда медведям взяться? Их в Подмосковье никогда не было и не будет. Ни больших, ни маленьких. Это же тебе не глухомань какая-нибудь, а нормальная, цивилизованная деревня. Через реку коттеджи понастроили, ресторан есть. А вообще мы с Петровичем часто на охоту ездим. А так, в выходные, в основном в Фирсановку наведываемся. Там на станции держат двух медведей. Мы туда специально лаек возим, чтобы к зверю попривыкли. Там каждое воскресенье просто атас. Все приезжают со своими собаками, а главное, цены совсем смешные. Притравка одной лайки — пятьдесят рублей, испытание — шестьдесят. У Петровича как-то медведь одну лайку задрал. Жалко было, конечно, но он новую купил. Любит мужик поохотиться, пострелять любит… Ты, девка, если еще пол стакана «Спецназа» выпьешь, то не только медведей, но и волков высмотришь.

— Ну ты и придурок, — осмелела я. — Я тебе про небо говорю. Про созвездие Большой и Малой Медведицы. Ты что, в школе астрономию не проходил?

— Проходил, только я в этих созвездиях ни фига не шарю, а за придурка ты мне ответишь! — не на шутку разозлился Жорик.

— Извини. У меня просто так вырвалось, — жалобно произнесла я.

— Я тебе сейчас язык отрежу, чтобы у тебя просто так ничего не вырывалось.

Жорик выкинул сигарету и, прищурившись, уставился на меня. Я почувствовала, как задрожали колени, и затравленно огляделась по сторонам. Метрах в пяти от крыльца лежало большое бревно, а рядом — топор. «Вот оно, мое спасение», — подумала я, сразу протрезвев.

— Хватит тут сидеть. Пошли в дом, — буркнул Жорик. — Мне нужно бутылку пива взять.

— Ты сходи, а я тут посижу.

— Я что, на дурака похож? Сбежать надумала?

— Да куда же я от тебя сбегу? Ночь, лес кругом. Тем более до холодильника тебе всего три шага сделать. Мне, действительно, плохо. Отравилась я твоим «Спецназом». Если в дом зайду, то просто задохнусь. Мне бы на воздухе посидеть…

— Смотри мне! Если что не так — я тебе не только ребра переломаю, но и все позвонки, — прошипел Жорик и зашел в дом.

Я тут же поднялась и метнулась к бревну. Топор оказался неожиданно тяжелым. Смогу ли я воспользоваться им, ведь Жорик такой большой?.. Впрочем, как ни крути, выбора нет, а это — реальный шанс избавиться от гориллообразного тюремщика и уехать в Москву. Что будет дальше — посмотрим.

Положив топор на нижнюю ступеньку крыльца, я села так, чтобы его не было видно.

Через минуту Жорик вернулся. От него неприятно пахло пивом и несвежим бельем.

— Послушай, подружка, — пьяным голосом сказал он, — я тебе дело хочу предложить. Маленькое такое дельце, от которого не стоит отказываться.

— Какое еще дельце? — напряглась я.

— Ничего особенного. Сейчас мы с тобой поедем туда, где ты спрятала портфельчик с баксами и поделим его содержимое. Сорок штук мои, а десять твои. А Петровичу я доложу, что ты Топора никогда не знала и никакой портфель в глаза не видела. Короче, что мы тебя с кем-то перепутали. Он поверит. Знает ведь, падла, что я из любого правду вытяну. Мне кажется, что тебе не стоит мелочиться. Жадность еще никого до добра не довела.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — возмутилась я.

— Да ты все прекрасно понимаешь, птичка, только колоться не хочешь. Страшно тебе клювик раскрыть, чтобы «чирик» сказать. Учти, не поделишься — останешься не только без денег, но и лишишься жизни!