Юлия Шилова - Девушка из службы «907» Страница 15

— Я бы по-любому не стала с тобой делиться, — нахмурившись, отрезала я.

— Почему? — опешил Жорик.

— Потому что ты меня подставить хочешь. Просто хочешь узнать, где портфель лежит, а как узнаешь, так меня грохнешь, а денежки себе заберешь.

— Обижаешь… Я с тобой по-хорошему хотел, по-честному!

— По-честному так не делятся. Делятся обычно пятьдесят на пятьдесят, а ты предлагаешь десять на сорок.

— Какие тут пятьдесят на пятьдесят, если тебе эти деньги с неба упали, а я за ними давно уже охотился.

— Ты что, и в самом деле решил, что деньги у меня? Так вот, заруби себе на носу: никаких денег я не брала и с Топором вашим в отношениях не состояла.

— Кончай придуряться, ведь я могу с тобой и по-другому поговорить. Сейчас к батарее наручниками пристегну и горячий утюг на пузо поставлю. Ты мне враз расскажешь, куда денежки спрятала. Не хочешь по-хорошему десять на сорок, то вообще ни хрена не получишь.

Послушай, — с трудом сохраняя спокойствие, сказала я. — Петрович не велел меня пытать до тех пор, пока он всю информацию не соберет. Насколько я понимаю, он твой начальник, а с начальником надо дружить. А ты вздумал самоуправством заниматься.

— Заткнись! Мне уже от тебя тошно! — заорал Жорик и схватил мен? за шиворот. — А ну-ка быстро говори, где деньги спрятала. Если не скажешь, я твою башку об лестницу расколочу. Посмотрим, какая она у тебя крепкая. Буду бить до тех пор, пока у тебя мозги не вылетят.

— Если ты меня убьешь, то уж точно не узнаешь, где портфель лежит, — дрожащим голосом сказала я.

— Как только у тебя кровь из башки пойдет, ты мне сама все выложишь. Ну что, подруга, поехали? Сейчас я тебе продемонстрирую, как надо разговаривать с непокорными!

Услышав его слова, я поняла, что медлить нельзя. Быстро наклонившись, схватила топор и, широко размахнувшись, ударила Жорика по шее. Жорик, выпучив по-рачьи глаза, осел на землю. Я тупо посмотрела на него и попятилась в дом. «Бежать, бежать, скорее бежать», — стучала в голове одна мысль. Но для того, чтобы убежать, мне понадобятся деньги, хотя бы сотня — заплатить за проезд. Оглянувшись по сторонам, я увидела массивный сундук. На сундуке лежал какой-то сверток, перевязанный веревкой. В свертке оказалось две шапочки с прорезями для глаз, как у омоновцев, две пары перчаток, пистолет «ТТ» и охотничий обрез с патронами. Повертев в руках пистолет, я, не раздумывая, сунула его к себе в карман. Эта игрушка мне еще пригодится.

В эту минуту за спиной раздались тяжелые шаги. Вздрогнув всем телом, я обернулась и увидела Жорика.

— Ну все, сука, ты покойница, — прохрипел он, доставая из кобуры внушительных размеров пушку.

Опередив его, я выхватила свой «TTV.

— Дай мне уйти, Жорик. Я не хотела. Ты сам напросился.

— Ты покойница, — повторил он и снял пистолет с предохранителя.

Я, не целясь, выстрелила и выпрыгнула в окно. Жорик — за мной. «А-а-а», — закричала я и метнулась к темному кустарнику, росшему вдоль забора. На мое счастье, забор был деревянный. Выломав прогнившую штакетину, я, не оглядываясь, бросилась бежать. Впереди засверкали поселковые огни. «Туда, там люди, они помогут», — задыхаясь подумала я и прибавила ходу.

На последнем издыхании ввалившись в клуб, я с трудом перевела дух. Ночная дискотека была в самом разгаре. Подогретые алкоголем подростки дружно подпевали в такт музыке и лихо отплясывали в лучах пульсирующего света. Отерев пот со лба, я начала прыгать в общей толпе. Подростки, не обращая на меня внимания, продолжали оттягиваться по полной программе. От выпитого «Спецназа» и пережитого страха кружилась голова, и я качалась из стороны в сторону, как пьяная. Подросток, танцующий рядом со мной, подмигнув мне косым глазом, ущипнул меня за грудь.

— Уйди, козел! — оттолкнула я его, пригрозив пистолетом. Он тут же отскочил, как ошпаренный, покрутив пальцем у виска.

Вдруг я увидела Жорика. Среди хлипких, обкурившихся юнцов он выглядел как настоящий Гулливер. Держа пушку на взводе, Жорик грубо хватал девчонок за волосы и поворачивал их лицом к свету. Девчонки визжали и колошматили его маленькими кулачками по необъятной груди.

Заметив, что он приближается ко мне, я всем телом прижалась к первому попавшемуся подростку и, с трудом поборов отвращение, прильнула губами к его губам. Подросток задрожал и напустил мне полный рот пропахших коноплей слюней. Не обращая на нас внимания, Жорик, как ураган, промчался мимо.

— Извини, — оттолкнула я подростка и бросилась к выходу.

В этот момент Жорик вскочил на сцену, с размаху двинул растерявшемуся диджею в лоб, одним рывком выдернул из аппаратуры все шнуры и в наступившей тишине, отчетливо выделяя каждое слово, сказал:

— Ну, вы, придурки, можете продолжать свои скачки, но учтите… — глаза у него сузились и загорелись недобрым огоньком, — если я узнаю, что кто-то из вас помог спрятаться этой суке, пеняйте на себя!

На мое счастье, в двух метрах от клуба стоял заляпанный грязью «уазик» с зажженными габаритными огнями. Открыв дверь, я села на переднее сиденье, выхватила из кармана пистолет и хрипло произнесла:

— Дави на газ в сторону Москвы, иначе прострелю тебе голову!

Пожилой водитель, побледнев прямо на моих глазах, быстро завел мотор.

Глава 8

Остановив машину у первого метро, осмелевший водитель сказал:

— Слезай, девка, дальше не повезу. Здесь ментов полно, ничего ты мне своей пушкой не сделаешь!

Вяло поблагодарив его, я вышла на тротуар и спустилась в сабвэй. Поплакавшись дежурной о пропавшем в электричке кошельке, прошла через турникет, села в поезд и поехала на работу.

Галька, закончив разговор с клиентом, испуганно уставилась на меня:

— Ты что так рано? Шесть утра. Тебе же в обед на смену выходить. А это что? — взгляд ее упал на пистолет, который я машинально выложила на стол.

— Извини, пожалуйста, — пробурчала я, убирая пистолет в ящик.

— Говори, Светка, что произошло?! На тебе же лица нет! Говори скорее, пока никто не звонит, а то сейчас какой-нибудь придурок проснется и придется на полчаса на проводе зависнуть.

— В шесть утра вряд ли позвонят. Нормальные люди в это время дрыхнут без задних ног. У меня неприятности, и довольно крупные. Мне нужен ключ от твоей квартиры. Я не могу возвращаться домой. Это опасно.

— Что случилось?

— Галька, я не хочу ничего рассказывать на работе. Приедешь домой, и мы обо всем поговорим. Дай мне, пожалуйста, ключ от своей квартиры.

— Но ведь ты же должна меня сменить!