Абсолют в моём сердце - Виктория Валентиновна Мальцева Страница 24

– Какой такой?

– Эммм… красивой! – выдыхает Эштон свой восторг.

– Покрутись! – велит мне Алекс, улыбаясь почти до ушей.

Я тут же выполняю команду и слышу двойное протяжное мужское ВАУ! На лицах обоих искренний восторг, но у отца, помимо него, ещё и гордость:

– Я же говорю! Самая красивая девочка во Вселенной!

Мама качает головой с улыбкой, и Алекс тут же добавляет:

– И это не удивительно, если у неё мама – самая восхитительная женщина той же Вселенной!

– Согласен! – тихо примазывается Эштон к отцовским трелям. – Это тебе, Лера, – вручает маме коробку.

– От Санты? – смеётся мама.

– От него, – отвечает Эштон, долго смотрит ей в глаза, затем, словно вспомнив обо мне, поворачивается и протягивает мне маленькую красную коробочку.

– Открывай! – требует отец.

Я рву бумагу и вижу ещё одну коробочку от Cartier, а в ней такой же точно бантик как на моём поясе, только поменьше – для волос.

– Ничего себе, подарочек! – восклицает мама.

А мне грустно. Ясно же, что украшение нашёл и выбрал для меня отец.

Словно прочитав мои мысли, Алекс наклоняется к моему уху и произносит шёпотом:

– Подарки мы выбирали с Эштоном вместе, но эту заколку он сам нашёл для тебя, а поясок я позже купил, для комплекта. Это его находка, не моя. Но главное – он всю осень работал, чтобы скопить достаточно денег для ваших подарков! – последнюю фразу отец произносит с такой гордостью, что даже задыхается!

Моей улыбки не сдержать – кажется, у меня от счастья порвётся рот!

– Ах, вот ты какой, Эштон! – слышу за спиной искусственный голос подруги! – Софья все уши мне прожужжала о тебе! Я – Кейси!

Подруга с ангельской улыбочкой тянет руку для знакомства, а Алекс спрашивает у меня глазами: «Что здесь делает эта девица?», поскольку не очень-то её любит. Я пожимаю плечами, дескать: «я тут ни при чём!».

Эштон в растерянности – судя по оставшимся двум коробкам, которые совершенно очевидно предназначены Лурдес и Аннабель, у него нет подарка для Кейси.

Кейси ловит его мысль на лету: я же говорила, даже мама завидует её проницательности:

– Самый лучший подарок в Рождество – это подходящая компания, не так ли, Эштон?

– Конечно, Кейси, – отвечает Эштон с усиленным акцентом, который надо сказать, день ото дня делается у него всё мягче и мягче.

Подруга без лишних церемоний хватает моего Эштона под руку и собирается уже увести его, но я со всей доступной мне силой наступаю ей на ногу:

– Кейси, позволь Эштону сперва раздеться!

Краем глаза замечаю поднятый кверху большой палец Алекса и его же довольную улыбочку.

Наконец, мы входим в гостиную, и все замирают, созерцая Эштона. Он желает присутствующим счастливого Рождества, но родственники не могут ему ответить, потому что их челюсти все попадали на пол! Виснет до ужаса неловкая пауза, и Эштон не знает уже, куда себя деть! Бедолаге настолько некомфортно от этих разглядываний, что его напряжение передаётся даже мне. Я интуитивно хватаю его за руку, и он тут же с благодарностью сжимает мою в ответ, но наше спасение в лице маман уже спешит на помощь:

– Дорогие мои, встречайте Эштона! Эштон – часть нашей семьи, просим любить его и жаловать, так же как любим и жалуем его мы!

Мама обнимает Эштона за плечи, тесно прижимая к себе, а Алекс, громко кашлянув, командует:

– Ну, чего застыли?! Поднимаемся и подходим знакомиться с моим сыном!

На мгновение воцаряется полнейшая тишина, и дядя Марк, не сдержавшись, выдаёт самые искренние свои эмоции:

– Fuck my ass, dude! How many kids’ve you gotta? (Чёрт возьми, чувак! Сколько у тебя детей?)

– Аллилуйя! Господь услышал мои молитвы! – тут же вслед вопит мой брат Лёшка. – Бог видел, какие страдания я перетерпел в этом бабском царстве и послал мне брата! Ну, наконец-то, колхоз «8 марта» официально можно переименовывать! Да прибудет с нами сила, мужики!

– Лёша! – шипит на брата мама, но ему не до неё, он уже душит в объятиях Эштона!

А Эштон ни живой, ни мертвый, побледнел так, словно разом всей крови лишился!

– Эштон, Эштон! Эштон пришёл! – верещат мои сёстры и несутся нам навстречу из отцовской библиотеки, облепляют его ноги своими объятиями, повергнув родню в ещё больший шок.

Такого выражения лица у тёти Мэри я не видела ещё ни разу, и она, кажется, единственная, кто не произнёс ни слова.

– Алекс, можно тебя на пару слов? – обращается она к своему брату неестественно мягким голосом.

– Нет, нельзя – я голодный. Лерусь, твой муж безумно хочет есть! – отец обнимает маму и тащит её за стол.

– Прошу всех за стол, ужинать! – объявляет мама, и мы дружной оравой кидаемся занимать места поближе к Эштону.

Надо сказать, у меня в этом деле сноровка – обычно война идёт за право сидеть рядом с Алексом, потому что он знает тысячи невероятных историй, а если немного выпьет, то рассказывает их так, что можно инфаркт получить от смеха. Но место рядом с ним только одно, потому что второе всегда занято моей матерью, и баталии разыгрываются нешуточные.

И на этот раз заранее продуманная стратегия позволяет мне усесться по правую руку от Эштона, правда с другой моей стороны оказывается Настя, и это существенно омрачает мой триумф. Кейси каким-то чудом оказывается прямо напротив Эштона, но огромный овал нашего большого обеденного стола в гостиной позволяет держать её почти на безопасном расстоянии.

Мама поднимается с бокалом шампанского в руке, стучит по нему своей десертной вилочкой, привлекая внимание многочисленной родни:

– Господа родственники, прошу сосредоточиться! У меня есть, что сказать в это Рождество!

Гомон бесед постепенно умолкает, и мама продолжает:

– Этот год стал для нас особенным и счастливым – мы получили от судьбы невероятный подарок – Эштона! Невозможно придумать ничего более ценного и важного, и я знаю это как никто иной, потому что только мне известно, как сильно Алекс хотел сына… Жизнь иногда больно бьёт, отбирая, но случаются и такие невероятные сюрпризы с её стороны! Оглядываясь назад, я благодарю судьбу за то, что она повела нас именно по этому пути, и что сегодня у нас есть возможность сидеть за одним столом с этим невероятным парнем! Честным, порядочным, трудолюбивым! Если кто не знал, то Эштон ещё и мой студент, так что мне уже очень хорошо известны и его человеческие качества! Эштон, это может показаться немыслимым, но я бесконечно благодарна твоей матери за то, что она дала тебе жизнь!