Анни Эминеску - Дорога смерти Страница 24

Эйтор продолжил свою тираду:

— …Ты вообще хоть иногда думаешь о других, Алекс? Ты чертова эгоистка…

На этом месте вспылила я. Поднявшись на ноги, я повернулась к нему лицом:

— Да что ты знаешь обо мне, чтобы судить?! Я не могла иначе, понимаешь?! Лукасу хуже с каждым днем, ему нужны лекарства. Когда после произошедшего катаклизма я поняла, что родители не вернутся, что они мертвы, я дала себе клятву, что во что бы то ни стало уберегу мальчиков. Я должна привести их в безопасное место здоровыми и невредимыми! Кто ты такой, чтобы читать мне нотации?! Ты мне не отец, не брат и не муж! Ты не имеешь право предъявлять мне претензии, так что заткнись и смирись, я буду делать только то, что считаю нужным!

— Я для тебя никто?! И не имею права на тебя?! — его глаза сузились, там, в глубине мелькнула решимость.

Он шагнул ко мне. Я сделала аналогичный шаг назад, вступая в воду.

— Это дело поправимое, Алекс, — произнес он и сделал еще несколько шагов вперед.

Я вторила ему, но отступая:

— Эйтор! Отойди и выпусти меня на берег. — Я старалась что бы мой голос не дрожал, а получился скорее писк.

Он промолчал, снова делая шаг вперед. Я не успела сделать свой шаг назад, как он рванул ко мне.

Обхватив одной рукой мою талию, а другой — затылок, он впился в мои губы болезненным поцелуем. Поврежденная при драке нижняя губа взорвалась новой болью. Эйтор настолько сильно прижал меня к себе, что ребра нещадно заломило, я задохнулась от его напора и двойной боли, что он мне предоставил. Он не щадил меня, в его поцелуе и касаниях не было ни грамма нежности, я чувствовала лишь его ярость и страсть. Именно в этот момент до меня дошло, что имела в виду Тори, когда говорила о его дикой крови. Он сминал и кусал мои губы, его рука на моей талии сжимала меня все крепче, до боли, он вымещал на мне свою злость. Но все же я не удержалась и ответила на поцелуй. Я обхватила его голову обеими руками, запуская свои пальцы в его густые волосы, он застонал в мои губы — все наши границы снесло одним махом. В моей голове пульсировала одна мысль: "Хочу!"

Я переместила свои руки на его талию и, подхватив края его футболки, потянула ее вверх. Он поднял руки, помогая мне ее снять, оторвавшись от моих губ ровно на секунду. Как только футболка полетела в сторону, он вернулся к моим губам в неистовом поцелуе, он грубовато покусывал мою нижнюю губу, плавно проникая языком в мой рот. Я издала тихий стон: он оказался очень сладким на вкус. Он зарычал и, обхватив горловину моей рубашки, в нетерпении рванул ее в стороны. Я услышала звук рвущихся пуговиц, секунду спустя я осталась в лифчике. Мы стояли в воде по колено.

Все так же не разрывая поцелуя, Эйтор приподнял меня вверх. Я послушно обхватила его талию своими ногами, он развернулся и сделал несколько шагов к берегу. У самой кромки воды он рухнул со мной на колени, а затем плавно уложил меня на спину. Я охнула, когда слегка погрузилась в воду, меня всю трясло от желания, я хотела его безумно, все проблемы и переживания отошли на второй план. Здесь, сейчас были только мы и наша страсть. Я прошлась руками вдоль по его спине снизу вверх. Он напрягся от моей ласки, его дыхание сбилось, а тело задрожало. Эйтор перешел от моих губ к шее, слегка покусывая кожу. Я закусила губу, сдерживая громкий стон. Что—то пробормотав на своем языке, он облизнул раковину моего ушка, а затем сильно прикусил мочку моего уха. Я приглушённо вскрикнула, по телу пробежало электричество. Его губы опустились ниже, прокладывая дорожку из горячих, влажных поцелуев. Одну свою руку он просунул под мою поясницу и слегка меня приподнял, давая своим губам удобную позицию исследовать мой живот. "Только не останавливайся, только не останавливайся!" — думала я, но Эйтор, кажется, и не думал останавливаться. Он протянул вторую руку и расстегнул верхнюю пуговицу моих камуфляжных брюк. Чуть потянув их вниз, он коснулся губами моей кожи у самого края резинки моих трусиков. Я потеряла последнюю нить своего разума и всхлипнула.

— Ребятки, я, конечно, безумно рада, что вы наконец разобрались в своих чувствах и все такое, но не следует кидаться в омут с головой. Подумайте о предохранении. Не думаю, что вам сейчас до кучи к вашим проблемам еще и младенец нужен.

Услышав голос Виктории, мы замерли и уставились в глаза друг другу, постепенно осознавая, что мы только что чуть не совершили. Эйтор опомнился первым и, подскочив на ноги, протянул мне руку. Я вложила в нее свою дрожащую ладонь.

Тори стояла за моей спиной. Когда я поднялась с помощью Эйтора, я тут же вырвала свою руку из его, как только встала на нетвердые ноги. Моя рубашка была безнадежно испорчена, одевать ее не было смысла. Эйтор стоял рядом и непрерывно смотрел на меня. Мои глаза бегали из стороны в сторону, я не могла посмотреть на него, я также не могла повернуться лицом к Виктории. Я всё—таки развернулась, опуская глаза на землю. Чувствовала, как с головы до ног меня покрыл горячий румянец смущения, я скрестила руки на груди, пытаясь хоть как—то скрыть свою наготу.

Мне было стыдно за свое поведение. О чем я думала? Боже, я чуть не отдалась Эйтору в лесу, на голой земле, да что на меня нашло?! Это был бы мой первый раз. Не так я представляла свою потерю девственности. Я злилась на Эйтора за то, что снова вскружил мне голову, но на себя я злилась сильнее, ведь это я, а не он первая начала срывать одежду. Черт! Я противоречу своим словам и мыслям: я собиралась держать его на расстоянии — и что же?! Как только он ко мне прикоснулся и поцеловал, все мои решения и уверенность в своей правоте полетели в бездну.

Вернувшись в лагерь, я первым делом кинулась к своим вещам. Найдя футболку с длинными рукавами, я ее немедленно одела. Я старалась не обращать внимания на прожигающие во мне дырку взгляды Эйтора. Мальчики еще спали. Я подошла к Лукасу, надеясь, что антибиотики помогли и хоть чуть—чуть сбили температуру. Приложила ладонь к его лбу: изменения не было, он все так же пылал. Я закусила губу в отчаянии, на меня накатила паника, я не могла понять, что же за инфекцию он мог подхватить.

Я поднялась, подошла к костру, где сидела Тори, и пристроилась рядом с ней. Я любила находится рядом с этой женщиной: она знала, когда надо молчать, а когда — говорить; и, несмотря на свое смущение, оттого что она застала нас с Эйтором в такой пикантной ситуации, я была ей благодарна за то, что она нас прервала. Я бы потом жалела о своем поступке: это был слишком решительный шаг, и, скорее всего, после, в порыве отчаянья и злости, я бы могла сделать очень больно Эйтору.