Э. Филлипс-Оппенгейм - Преступление Гаррарда Страница 29

Она, улыбаясь, взяла его руки в свои.

— Ну, разумеется, Гарвей, сделаю все, что вы хотите. Какое мне дело до того, кто вор? Если вы хотите, чтобы он остался ненаказанным, пусть. Я предоставлю все вам.

Он крепко сжал ее руки.

— Вы очень доверяете мне, Грэйс.

— Я доверила бы вам не только мое состояние, но и мою жизнь, если бы в этом была надобность. Пожалуйста, не говорите больше об этом. Я просто стану ждать, пока вы не вернете деньги, а если инспектор снова обратится, попрошу его больше не беспокоиться… А теперь, пожалуйста, письма.

Она вынула свою записную книжку.

— Мне сейчас нечего диктовать. Останьтесь немного со мной, пока мы одни. Я устал — устал душой и телом.

В первый раз он выказал слабость. Бремя было слишком тяжелым. Она взглянула на пего с бесконечным состраданием.

— Неудивительно! Вы приходите сюда каждое утро до 9 часов и редко уходите раньше 10 вечера. Один делаете работу двенадцати человек. Это неразумно, мистер Гаррард. Вы заработали бы достаточно денег и без того, чтобы так изводить себя.

— Мы зарабатываем много, но, видит Бог, нам нужно еще больше.

— Зачем? Ведь вы богаты?

Ответ был у него на копчике языка. Хотел сказать, что не зарабатывай он денег, ее ассигнации были бы потеряны. Но у него не хватило мужества.

— Дело идет вперед или назад. Иногда приходится много работать, чтобы не понести убытков. В конце месяца напряженная работа кончится.

— Если вы не будете вести себя осторожнее, заболеете до того времени. Вам следует отдохнуть. Уезжайте куда-нибудь на несколько дней и возьмите меня с собой.

— Невозможно. Я не могу отлучиться от дела и на полдня. Но у меня появилась другая мысль.

— Я надеюсь, она не исключает воздуха и прохладительных напитков?

— Вы угадали. Хотите поехать со мной в Рэйнлаф? Машина у дверей, а поездка продолжится меньше часа. Если случится что-нибудь важное, мне туда позвонят. Можем там же поесть.

— Это было бы чудесно. Но я должна переодеться.

— Мы проедем мимо вашей квартиры. Я подожду вас в авто.

Греторекс одобрительно выслушал сообщение о намерении Гарвея отправиться на свежий воздух.

— Мы все придерживаемся того мнения, что вам следует отдохнуть, сэр. Пара часов все же лучше, чем ничего.

— Скоро мы все отдохнем,— весело заметил Гарвей.— Такой кризис случается не часто.

— Удивительно, как твердо держатся цены,— сказал Греторекс, в то время как Гарвей подписывал бумаги.

— Я знаю, что вы все думаете, Греторекс. Вы полагаете, что я слишком рано прекратил закупку и начал распродавать. Но я настаиваю на этом. Мы спокойно закончим эту спекуляцию.

— Между нами нет ни одного, сэр, ни одного, кто не подчинился бы охотно вашим приказаниям.

Его приказаниям! Приказаниям вора и авантюриста, мысленно повторил он, выходя из здания.

24

В большом парке нелегко было найти то одиночество, которого искал Гарвей. У концертной эстрады было полно пароду, и Гарвею то и дело приходилось раскланиваться со знакомыми. Мужчины подходили к нему и не оставляли, не познакомившись предварительно с Грэйс. С трудом удалось им получить на озере лодку и скрыться на острове, где они остались одни, жадно вдыхая свежий воздух, по которому оба истосковались. Неохотно зашли они в ресторан, чтобы позвонить Греторексу.

— Мы можем остаться здесь до обеда,— сказал Гарвей, поговорив по телефону.— В торговом доме все обстоит благополучно. После обеда приятно будет выпить под деревьями кофе и насладиться вечерней прохладой, слушая музыку.

Его план едва не был разрушен. Родственница жены Патти Малинсон и Филипп Бартлет пригласили их к своему столу, где собралось довольно большое общество. Гарвей колебался, но Грэйс пришла ему на помощь.

— Вы забыли, что мистер Гаррард и я целый день работаем,— сказала она, улыбаясь.— Это наш первый свободный вечер, и нам предстоит еще обсудить несколько деловых вопросов.

— Как жаль! — с сожалением вздохнул Бартлет, взглянув на Грэйс — Ты становишься коммерсантом, Гарвей, не понимаю тебя.

— Это было необходимо. Идем, выпьем коктейль, скоро семь.

Бартлет с Грэйс прошли вперед к бару, Патти и Гарвей следовали за ними в некотором отдалении.

— Что пишет Мильдред? Вы действительно продали дом на Кэрзон-стрит и она уехала на Ривьеру?

— Да. Мильдред продала в мое отсутствие дом, вообразив, что разорена. Она уехала, а я снял квартиру в Албани.

— Жизнь в Сити имеет, по-видимому, свои привлекательные стороны,— сказала Патти, взглянув на Грэйс. — Я нахожу твою секретаршу очаровательной, Гарвей. Филипп, кажется, того же мнения. Почему мне не удается найти ничего подобного? Я хотела бы иметь такого принципала, как ты.

— Научись раньше работать,— смеясь, ответил он.

— Какой работе научиться?

— Ах ты, котенок! Мисс Свэйл отличная стенографистка и говорит по-французски не хуже, чем по-английски.

— Замечательно! Ты получил ее через какое-нибудь; агентство?

— Удовлетворю твое любопытство и даю право рассказать об этом кому хочешь, так как это святая правда. Она внучка старого друга нашей фирмы. Он умер в моей приемной. Приехала сюда она из Франции и мы помогли ей. Грэйс искала работу, и ей предложили место моей секретарши.

— Хорошо состряпано, дорогой кузен. Но ты такой милый старый оригинал, что о тебе никто не станет сплетничать. Тебе трудно приходилось, не так ли?

— Да, и я еще не преодолел всех трудностей. Но надеюсь, худшее уже позади.

Они выпили коктейль, и двое молодых людей вернулись неохотно к своему столу…

Гарвей заказал столик в самой глубине зала. Этот обед вдвоем у раскрытого окна, из которого виднелась густая листва деревьев и зелень лугов, куда доносились тихие звуки оркестра, надолго остался в их памяти. В их отношениях произошла значительная перемена.

— Я думала, такие местечки существуют только в Париже. Как хорошо, что вы привели мен'

— Я рад этому.

— Мое присутствие вам приятно?

— Приятнее всего в мире.

— Почему же мы не встречаемся чаще? Я каждый вечер одна. А вы?

— Два раза в неделю ужинаю в клубе с людьми, которые мне скучны, отказываюсь от всех приглашений: обычно до позднего вечера остаюсь в бюро, потом еду прямо домой.

— Разве это не бессмысленно? Вы проводите время в одиночестве, и я также. Пожалуйста, мистер Гаррард, будьте же благоразумней.

— Мне кажется, я действительно неблагоразумен.

— Но вы понятия не имеете, что именно неблагоразумно! Я в 22 года знаю жизнь лучше, чем вы.

— Возможно.