Ольга Строгова - Дневник грешницы Страница 38

– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Карл. – Это все. Других писем нет.

Ирина Львовна свирепо уставилась на него.

На самом деле она не допускала и мысли о том, что он говорит неправду.

Просто возмущение и недоверие давали ей законное право смотреть на него в упор – столько, сколько захочется. Заставить его оправдываться и извиняться. Заставить смотреть умоляюще эти глубокие, непроницаемые, то ли темно-серые, то ли синие глаза… Увидеть в этих глазах огненные искры – признаки гнева, радости, желания или других сильных чувств.

Ради этого Ирина Львовна даже пошла на хитрость – тяжко вздохнула и опустила голову. Плечи ее задрожали. Она закрыла лицо руками и тихо, но убедительно всхлипнула.

– Может, дать вам воды? – услыхала она спокойный голос Аделаиды.

Пришлось открыть глаза. Аделаида стояла за спиной мужа, и на руках у нее был Сашенька, непривычно молчаливый, но вовсю таращивший на Ирину Львовну любопытные глазенки.

Не номер, а проходной двор! И почему, почему она не заперла дверь – сразу после прихода Карла?

– Не надо воды, – медленно, словно обессилев, качнула головой Ирина Львовна. – Ничего мне не надо…

– Даже узнать последние новости? – лукаво прищурился Карл.

Он встал, уступив кресло жене, и подошел к окну.

– Вечером будет гроза, – сообщил он, – но к утру погода наладится…

– Это и есть твои новости? – горько осведомилась Ирина Львовна. – Спасибо тебе большое! Просто не знаю, что бы я делала без этой информации…

Карл и Аделаида переглянулись. Они были вместе, они были вдвоем, а Ирина Львовна – одна. Он поделился с женой раньше, чем с ней, и теперь у нее не было даже слабого преимущества осведомленности и общих, хотя бы и временных, интересов.

– Ирина, – мягко сказал Карл. – Я кое-что нашел. Кое-что важное.

– В самом деле? – проронила Ирина Львовна. Ее вдруг охватили усталость и безразличие.

Все бесполезно. Она проиграла. Если других писем нет – а их нет, раз он так говорит, – то какая разница, что он там нашел?! Все кончено. Все кончено, и ничего не будет. Никогда. Не будет ничего, кроме открыток ко дню рождения и Рождеству и – изредка – мучительно кратких телефонных переговоров. Судьба, которая свела их три года назад на несколько звездных дней, которая две недели назад поманила ее призраком счастливой и долгожданной встречи, теперь стремительно растаскивала их прочь. У него – своя жизнь, у нее – своя. Все, что могло у них с Карлом случиться, уже случилось, и никогда не будет ничего нового. Она сможет быть с ним лишь в своих мечтах.

В мечтах… Да ведь она сможет написать об этом книгу… И в книге все произойдет так, как хочется ей!

В конце концов, почему она должна описывать только то, что было, а не то, что могло бы быть?..

Ирина Львовна подняла голову. Аделаида деликатно не смотрела на нее, делая вид, что помогает Сашеньке собрать кубик Рубика. Карл, наоборот, терпеливо ждал, пока она придет в себя, со своеобычным выражением спокойствия и доброжелательности на красивом и благородном (о, самом красивом и благородном из всех виденных ею!), ничуть не изменившемся от времени, лице.

– Я слушаю, – сказала Ирина Львовна. Перед ее внутренним взором уже побежали по белому полю первые строчки нового романа.

– Что? Ты это серьезно?! – Ирина Львовна не без труда выбралась из захватившей ее грезы. – Ты нашел дневник Юлии Александровны? Той самой кузины Жюли?..

– Да, – с удовольствием подтвердил Карл. В его глазах горел азартный огонь историка и археолога. – Родная сестра твоей бабушки, Татьяна Николаевна, умерла бездетной, не оставив завещания. Квартира отошла государству. А кое-какие безделушки на правах старого друга взял себе на память сосед-антиквар.

– А что, дневник Жюли представляет собой художественную ценность? – удивилась Ирина Львовна.

– Камуски, – вклинился в разговор сын историка и археолога, продолжая сосредоточенно крутить кубик. – Осень класивые камуски!

– Камешки? – догадалась Ирина Львовна.

– Да. Юлия Александровна Демидова, в девичестве Строганова, была дамой не только состоятельной, но и с большим художественным вкусом. Ее дневник переплетен в сафьян и отделан яшмой, бирюзой и сердоликом.

– Дай же мне скорее взглянуть на него! – воскликнула Ирина Львовна, моляще протягивая руки.

Карл вздохнул:

– Есть одна проблема. Антиквар отказался его продать.

– Может, ты предложил ему мало денег?

– Три тысячи долларов – это, по-твоему, мало? – усмехнулся Карл. – Да, торгуясь, мы дошли до такой суммы… В какой-то момент он заколебался, но… И все же я ушел от него не с пустыми руками!

– Да? – лицо Ирины Львовны озарилось надеждой.

– Во-первых, я сфотографировал переплет и титульный лист дневника. – Карл вытащил из кармана распечатанные на принтере цветные фотографии и протянул их Ирине Львовне. – Во-вторых, я узнал причину, по которой он отказался продать мне дневник.

– Причину?..

– Да, представь себе: причина не в деньгах, а во мне. Я чужой, я вообще иностранец, а дневником могут владеть только прямые потомки Юлии Александровны! Каково?! Если бы он не морочил мне голову, а сказал об этом сразу!.. Но ничего, завтра мы вместе поедем к нему, и он не сможет отказать правнучке владелицы дневника!

– А как я докажу, что я ее правнучка? Да, моя фамилия Строганова, я дочь Льва Афанасьевича Строганова, а моя бабушка была урожденная Демидова. И что с того? Мало ли в России Демидовых и Строгановых?

Неужели надо будет показывать антиквару письма Анны? Ох, не хотелось бы…

Карл покачал головой:

– Не думаю. Он сказал, что у него есть верный способ определить, являешься ты потомком Юлии Александровны или нет.

Антиквар оказался совсем не таким, каким представляла его себе Ирина Львовна. Вместо маленького субтильного старичка с ватой в ушах и обвязанной шерстяным шарфом, во избежание прострела, поясницей она увидела коренастого, наголо обритого мужчину средних лет, одетого в джинсы и кожаный пиджак и с настоящим золотым «Ролексом» на крупном, покрытом синими татуировками запястье.

Несмотря на полууголовную внешность, выражался антиквар вежливо, грамотно и даже изысканно.

Внимательно выслушав краткую родословную Ирины Львовны, он сказал:

– У меня нет сомнений в том, что вы говорите правду. Однако дело очень важное, и мне необходимо убедиться в том, что здесь нет места случайным совпадениям. Вы позволите задать вам несколько вопросов?

Ирина Львовна, нервно сглотнув, кивнула. Карл ободряюще положил ей руку на плечо. Ирина Львовна вздохнула свободнее. Что бы ни случилось, он не даст ее в обиду. И сегодня они не уйдут отсюда с пустыми руками!