Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан Страница 46

Но она не знала другой жизни, для нее вся жизнь была войной, бесконечной и безнадежной, потому что в конце концов все проигрывали битву за жизнь. Так может, среди этого хаоса есть островок мира, вдруг подумала Фатима, а что, если дама права, любовь – это мир, это территория, где нет войны изначально, а иначе это еще одна подделка, на которые так щедр этот поганый мир. Поэтому мне так трудно, поняла Фатима, это не было новостью или откровением, она снова и снова проходила один и тот же путь, но при этом каждый раз замечала что-то новое. Я привыкла воевать, сражаться, а на этой территории мои навыки бесполезны, более того, они запрещены, там я ничего не умею, там я… беспомощна. А уж ей меньше всего в жизни хотелось быть беспомощной или незнающей. Я привыкла контролировать всё, думала она, но это нельзя контролировать, на территории мира я остаюсь без навыков и без контроля, конечно, мне хочется бежать, спасаться, вернуться туда, где я снова умею делать то, что необходимо, и умею хорошо.

Но там и он теряет свои навыки, пришла вдруг мысль, оказавшись на территории мира, люди всегда теряют все свои военные привычки, там они не работают, иначе в мире бы не осталось ни одного чудесного уголка, который люди бы не наводнили своей жестокостью и грязью. Мы все беспомощны в тех землях, думала она, там мы на равных, так может, не стоит так паниковать?

И тут на нее накатил приступ нежности. Ощущения были такими новыми. И такими приятными. Ее никто не любил очень много лет, слишком много, да и то, любовь матери или ребенка к матери совсем не та, что любовь мужчины и женщины. Любовь, она такая разная, вспоминал Фатима слова гадалки, и да, в этом мире всё было таким разным, таким сложны и простым одновременно. Она была готова к этому, носила это в себе, просто никогда раньше не пользовалась, механизм, отвечающий за любовь, пылился все эти десятки лет в темных подвалах ее сознания. Но теперь она чувствовала, что готова достать его, отряхнуть и начать изучать инструкцию. Собственно, ее нет, подумала она, ты просто учишься, нажимаешь все кнопки и рычажки и наблюдаешь, что будет. И если любовь – это танец, подумала она, то я этого танца не знаю, и никто меня не научит, остается только импровизировать. И сегодня она выдала экспромт, даже сама себе удивилась. Хотя, ее жест был ответом на другую импровизацию. Нет, она никак не могла поверить, но факт никуда не делся – он признался ей в любви, сегодня она впервые в жизни получила признание и впервые ответила на него. Да, тут было от чего сходить с ума.

Я как школьница-переросток, думала она, пожизненно оставшаяся на «второй год», все пережили это в школе, или в ВУЗе, а я только сейчас. Поздно же до меня доходит. Да, она не была как все, не прошла обычные этапы развития, у нее не было первой любви, признаний или свиданий, ее жизнь оборвалась, так и не начавшись, она «вышла с другой стороны», она училась жить не в обществе, а вне его, и она любила свою жизнь, а может, просто к ней привыкла. Старые раны затянулись, и она сама не заметила, как в ее жизнь вошло нечто, чего она не знала, и теперь это нечто сражалось за свое место в ее душе. Она была красивой, и не раз слышала признания, но все они были пустыми, и для того, чтобы это знать, опыт не требовался. Лишь один раз слово «люблю» сказал ей тот, кто действительно в это верил, давно, когда она еще не стала Фатимой, а была просто девушкой, потерявшей свою жизнь и мечтающей обрести новую. И для нее тогда это не имело значения, как не имело бы и сейчас, поскольку ответить тем же она не могла, как и не могла бросать слова на ветер.

А сегодня случилось знаменательное событие, это она понимала. Очень давно один мудрец сказал ей: «Счастье – это взаимность, можно прожить долгую жизнь и так и не найти ее, растрачивая любовь и ненависть зря». Получается, что ее чувства, какими бы они ни были, не уходят в пустоту, они взаимны. И лежа в темноте на этой большой кровати, она в полной мере осознала, что мудрец был прав, никогда еще она не ощущала такую удовлетворенность и такое счастье. Она бывала счастлива, но именно такого рода счастье испытала впервые. И мне понравилось, подумала она, ох черт, как же мне понравилось.

А что дальше, не унимались мысли в ее голове, они спорили, сражались, не желали сдавать позиции новичкам, любовь как наркотик, за кайф придется расплачиваться жизнью, ты готова отдать свою жизнь? Нет, она не была готова, эти подлые мысли знали, на что надавить, она все эти годы избегала любых отношений не только в силу профессии, это было хорошим оправданием, но не истиной. На самом деле она не могла отдать то единственное, что обрела, не могла опять позволить втянуть себя в ту же ловушку – это конечный мир, здесь всё кончается, и это всегда больно.

Но ты могла бы ничем не жертвовать, тебе не привыкать вести двойную игру, и, в конце концов, еще не известно, кто он такой.

– Как будто мы уже решили пожениться, – фыркнула Фатима, в сотый раз переворачиваясь в кровати, – не будь дурой окончательно. Можешь немного подурить, но всему должен быть предел.

Да, что неизменно и окончательно, так это ее позиция – она не уступит. Я ничего не требую, подумала она, но и требований не потерплю, либо мы делим поле поровну, и ты не суешься на мою половину, либо мы не играем в эту игру. А в другие игры со мной лучше не играть, подумала она и буквально ощутила, как температура в ее сердце упала градусов на 100. Любовь – это не война. Да, не война, подумала она, именно поэтому правила будут такими – чтобы не превратить то, что может быть настоящим в подделку.

Она встала, злая и на себя, и на него, в душе всё смешалось, как после торнадо, любовь, злость, ненависть и страх,