Душа в обмен на душу (СИ) - Семакова Татьяна Страница 6

— Дерьмо из тебя сочится, — буркнула тихо, возвращаясь к лестнице.

— До вечера! — задорно крикнул на прощанье, проигнорировав мою ремарку, которую, почти уверена, отлично слышал.

Замок автоматический, дверь захлопнуть он сможет, а калитка никому не помеха — можно и через забор перемахнуть, было бы желание, так что я без зазрения совести оставила его, заспешив к машине.

Бросила прощальный взгляд на дом, продолжающий манить меня, словно магнит, своей несуразностью, села в машину, нашла наушник и поехала в город.

Я точно знала, кому предложу этот дом. И была почти на сто процентов уверена, что он купит. Снесёт, возведёт хоромы в три этажа, выкопает бассейн на заднем дворе, поставит забор из красного кирпича, понатыкает голубых елей со стороны дороги, чтобы каждый проезжающий точно знал — важный человек проживает по ту сторону. И плевать ему будет и на приведений, и на статуи, и на то, кто будет важничать, выезжая из крытого гаража на три машины.

Григорий Васильевич Елисеев, владелец риелторской фирмы в которой я начинала свой путь, прежде чем ушла на вольные хлеба. Впрочем, деятельность конторы давно вышла за рамки классического сопровождения сделки. Елисеев выкупал объекты, которые считал перспективными, доводил до ума, вносил коррективы, и продавал только тогда, когда выгода была максимальной, всегда точно просчитывая ситуацию на рынке.

Через сорок минут я уже поднималась на лифте в здании бизнес-центра, из дверей шагнув в муравейник, в котором трудилась четыре года, начав ещё во времена студенчества.

Постучала в дверь его кабинета и вошла после приглашения.

— А, изменщица, — хмыкнул Елисеев и взглядом указал мне моё место. — Что привело?

Я устроилась на стуле напротив его стола и закинула ногу на ногу.

— Особняк в Сочино, — сказала без лишних предисловий.

— Неинтересно, — ответил с ленцой.

Вот это сюрприз!

— Участок в тридцать две сотки в Сочино — неинтересно? — переспросила, сделав вид, что плохо его расслышала. — С каких пор?

— Слишком тягостная аура, — усмехнулся и взял в руки мобильный, намекая, что аудиенция окончена. — Что-то ещё?

Поднимаюсь и выхожу: нет смысла его расспрашивать.

— Это будет сложнее, чем я думала… — бормочу уже в машине.

Отказ Елисеева выбивает из колеи.

У этого человека напрочь отсутствуют и рамки, и границы, нет даже черты, он давным-давно переступил через неё и ушёл так далеко, что она уже и не просматривается. Около года назад у меня зависла одна квартира, в которой устроили настоящий притон, прикрытый после того, как один из мужчин в припадке наркотического опьянения расстрелял по живым мишеням две обоймы. И была она в совершенно непригодном состоянии, о ней не просто сплетни ходили, а настоящие легенды. И что? Он взял её без раздумий. Цена, конечно, сильно отличалась, но это Сочино, чёрт возьми! Там и прибыль будет в миллионы выше!

Если только…

Хватаю мобильный и набираю Воронова.

— Ты играешь против всех правил! — рявкаю в гарнитуру.

— Интересное обвинение, — отвечает спокойно, — но совершенно безосновательное. В чём дело?

— Ты знаешь! — продолжаю возмущённо. — Он мог отказаться только при условии, что ты приложил к этому руку! Знаешь ведь прекрасно, к кому я поеду в первую очередь…

— Полагаю, речь о Елисееве? — перебивает, как я его.

Постоянно, если честно. И ужасно кайфую с того, как он тихо бесится.

— Не прикидывайся, — бурчу недовольно, но уже не так уверенно.

Был бы он — заявил бы мне об этом прямо, бесстыдно злорадствуя.

— И он отказался? — спрашивает задумчиво. — Любопытно. Чем аргументировал?

— Аурой, — хмыкнула невесело. — Правда не ты?

— Я его терпеть не могу ещё сильнее, чем ты меня. Слизняк, — говорит с отвращением. — Не понимаю, как ты на него четыре года пахала. С другой стороны, это объясняет, почему тебя не пугает мокруха… нервы — сталь. Или… слушай, почему я ни разу не видел тебя в штанах, а, Манюх? Что ты скрываешь от меня?!

— Дурень, — фыркаю, тупо улыбаясь очередной идиотской шуточке, но тут же возвращаю себе серьёзное выражение лица. — Что-то с этим домом не так, Миш.

— Согласен, но парит это не всех. У меня есть один весьма перспективный покупатель, готовый раскошелиться, причём, довольно давно. А ещё я малость поплыл от того, что ты назвала меня по имени.

— Иди в жопу, — буркнула и трусливо отключилась, раскрасневшись.

Мысль о голубых елях, которые бы отлично смотрелись на фоне не только красного, но и серого забора, не давала покоя, так что я свернула на светофоре и поехала обедать в заведение, которое было мне не по карману, в надежде встретить там одного-единственного мужчину.

Суриков Степан Григорьевич, сынок Главы Администрации.

Красавец, о чём отлично знает и чем нещадно пользуется. И, не смотря на своё довольно паскудное отношение к женщинам, пользуется большой популярностью у противоположного пола, являясь мишенью номер один для незамужних и отчаянных.

— Вот и ты, без пяти минут тридцатилетняя разведёнка, вступаешь в их ряды, — сказала своему отражению в зеркале, поправила макияж, расстегнула ещё одну пуговицу на блузке, переобулась в «особенные» туфли, подмигнула себе и вышла из машины.

Плюс единственного приличного ресторана в городе заключается в том, что все, кто может позволить себе непомерный ценник, обедают именно тут.

Много знакомых лиц (из тех, что печатают в городской газете с широкими улыбками пожимающих руки друг другу) я встретила на пути к «тому самому», но с силой наступила на пятку, сломав держащийся на честном слове каблук, лишь возле него.

Тихо пискнула и повалилась на него, выбив из руки столовый прибор.

— Простите… — пробормотала не особенно вежливо, хмурясь и довольно чувствительно отталкиваясь от его плеча в попытке принять вертикальное положение. — Зараза, новые же…

Увидела, как недовольный взгляд сменился заинтересованным, скинула обе туфли, оставив их прямо возле его столика, и прошлёпала босыми ногами до ближайшего свободного, сев к нему спиной.

Подняла вверх руку, подзывая официанта, открыла меню, похныкала мысленно над ценником, но заказ всё равно сделала.

Лишь только отошёл официант, нарисовался Суриков, сев напротив и полюбопытствовав:

— Как зовут золушку?

Я слабо поморщилась, но ответила:

— Мария. Надеюсь, я не испортила Вам обед.

— Напротив… — протянул, откинувшись на стуле с видом барина.

— Простите, Вы что-то хотели? — спрашиваю с лёгким недоумением, но по-настоящему удивляется именно он.

«Не перегнуть бы…» — вздыхаю мысленно, но с намеченного курса не сворачиваю, продолжая таращиться на него.

— Познакомиться, — пожимает плечами, азартно сверкая глазами. — Вы буквально свалились мне на голову…

— И уже извинилась, — отвечаю резко.

— По-вашему, знакомство со мной — наказание? — поднимает брови, явно переигрывая степень нанесённого оскорбления.

— Нет, что Вы, — отвечаю мягко и на мгновенье опускаю взгляд, «смутившись», — я просто хочу спокойно пообедать, раз уж выдался свободный час. При моей работе, график сумасшедший и совершенно непредсказуемый.

— Чем Вы занимаетесь? — тут же ухватился за возможность, а я молча достала визитку из сумочки и протянула ему.

Разговор идёт, как по сценарию, но порадоваться успеху я не успеваю: возле столика появляются сразу двое: официант, с моим супом, и Воронов, с неизменно язвительной харей.

«Принесла же нелегкая!» — возмущаюсь мысленно.

— Марь Санна, сначала клиента у меня увела, теперь друга. Не стыдно тебе?

— Друга можешь забрать, — пропеваю в ответ, не глядя на него.

«Увела клиента? Неужели упустит отличную возможность опозорить меня? Даже идиот додумается, что каблук сломался не так уж и случайно» — судорожно пытаюсь сообразить, что он задумал, и не думая расслабляться.

— Ай… — морщится Степан, приподнимаясь и протягивая ему руку, но разговаривать продолжая со мной: — А если друг хочет остаться, наплевав и на дружбу, и на договорённость?