Дороти Иден - Леди Маллоу Страница 63

— Тебе, парень, должно быть, померещилось, — заметила старая Бетси. — Никакого звона.

Джим неуверенно огляделся. Он все еще не мог отдышаться, в глазах — страх.

Затем откуда-то издалека, из-за болот, донесся глухой гул. Его слышали все. Один-единственый «бум-м-м» и тишина.

— Говорю вам, — прошептал Джим. — Там кто-то умер!

ГЛАВА 21

Из леса они выехали на пустынную болотистую местность. Натянув поводья, Блейн остановил лошадь и прислушался. Никаких звуков, кроме ветра, шелестящего застывшей на морозе травой.

— Мы не могли намного отстать, — сказал он. — Соумс сперва выберет кратчайший путь, но потом станет придерживаться дороги. Амалия не может перепрыгивать через канавы с ребенком на руках. Да и ездок-то она неважный.

— А не может Тайтуса взять к себе Соумс?

— Пожалуй. Но мне что-то не верится. Между тем не далее как две недели назад Амалия уговаривала меня уволить Соумса. Несомненно, просила она только так, для отвода глаз. Должно быть, здорово его подкупила.

— Чем? — спросила Сара с любопытством.

— Одному Богу известно чем. Возможно, бриллиантами Маллоу. Если он достаточно глуп, чтобы их взять.

Лошади беспокойно задвигались. Луна, выглянувшая из-за стремительно мчавшегося облака, осветила горизонт, на фоне которого виднелись лишь гнущиеся под напором ветра деревья, далекий фермерский домик с темной крышей, да церковь, стоявшая в конце извилистой запущенной дорожки. Прошло не так уж много лет с тех пор, когда контрабандисты пробирались к подобным одиноко стоявшим церквушкам, чтобы спрятать там добычу, вероятно полагая, что се будут охранять Небеса. В наши дни эти церкви выглядят сиротливыми и заброшенными, располагаясь в стороне от населенных пунктов или вовсе одиноко в чистом поле. К ним обычно ведет фунтовая грязная дорога, по которой по воскресеньям тянутся жидкие вереницы прихожан.

— Ни звука, — проговорила Сара уныло.

— Полагаю, они на пути в Ярби. У Соумса должны быть друзья. И подумать только: этот негодяй лгал на суде в мою пользу.

— Лгал? — сказала Сара резко, поймав его взгляд — дерзкий и самоуверенный.

— Чему удивляетесь? Вы ведь знали. Однако ложью покончено. Поехали, мы теряем драгоценное время.

Но только они тронулись с места, как над окрестностью пронесся вибрирующий глухой звук.

— Что это? — воскликнула Сара.

— Церковный колокол.

— Звонят? Кто-то умер?

Блейн пришпорил коня.

— Давай за мной, — крикнул он. — Церковь, конечно. Как я раньше об этом не подумал.

Колокол больше не звонил. Один-единственый удар — сигнал тревоги.

Быть может, Амалия в отчаянии звала на помощь? Или Соумс? Или здесь была какая-то ловушка для преследователей?

Кони мчались галопом по грунтовой дороге. Ворота были распахнуты, повсюду виднелись спящие овцы. Кто-то недавно в большой спешке проскакал через церковный двор.

Сара увидела бродивших коней, оседланных, не спутанных. Спрыгнув с коня, Блейн уже бежал вверх по склону к церкви. Сара — следом, подхватив нижние юбки и задыхаясь. Дверь раскрыта, внутри непроглядная тьма. Блейн остановился на пороге. Протянув руку, он загородил Саре дорогу и шепотом попросил вести себя тихо. Кто-то разговаривал. Они узнали голос Соумса. Его простая деревенская речь звучала как-то странно мягко и убеждающе.

— Нет смысла прятаться там наверху, миледи. Сведите паренька вниз. Я отвезу его домой целым и невредимым. Скажу, нашел бродившим в лесу.

Некоторое время царило молчание. Потом откуда-то сверху донесся голос Амалии, напряженный и сердитый.

— Ты, Соумс, как и все остальные. Вы заботитесь только о Тайтусе. Никто не хочет проявить внимание ко мне. А если я тебе скажу, что он вовсе не Тайтус, а Джордж и что я в жизни не слышала этого отвратительного имени?

— Теперь он Тайтус, миледи. Тут уж ничего нельзя изменить.

Голос Соумса продолжал оставаться спокойным и убеждающим, со знакомыми нотками услужливости. Он разговаривал, будто бы ничего на свете не могло вывести его из себя.

— Тебе только хочется гак думать; тебе и твоему дорогому Маллоу. Зачем ты последовал за мной? Я лишь намеревалась увезти ребенка. Откуда ты взял, что я собираюсь причинить ему вред? В любом случае он мой сын и я могу поступить с ним по своему усмотрению. Могу даже спрыгнуть с колокольни, если захочу. Попытайся только подняться… — ее голос становился все более истеричным, — … и я прыгну.

— Не говорите вздор, миледи. Сойдите вниз. Обещаю: никому ни слова о случившемся.

— Ты пытаешься меня обмануть, Соумс! Тебе все равно ничего не известно.

Соумс продолжал говорить терпеливо и спокойно, словно рассказывая занимательную историю.

— Я скажу, что никогда не видел вас в летнем домике, миледи. С той женщиной, миссис Стоун. Никогда не слышал, о чем вы говорили с ней, когда позволили оставить у себя кольцо, — оно стоило, по вашим словам, пятьсот фунтов, — лишь бы она уехала и промолчала о том, что была женой хозяина. Я скажу, что никогда не слышал, как миссис Стоун смеялась и заявила: теперь, когда у нее кольцо на пальце, ничто не мешает ей завладеть и хозяином. И Тайтусом в придачу. По крайней мере, сказала она, она получит Тайтуса и разрушит вашу подлую интригу. Вы пообещали организовать ей встречу с хозяином в летнем домике следующей ночью, когда он вернется из Лондона. И что она еще пожалеет, что не встретилась с хозяином в Лондоне, поскольку здесь, в Маллоу, есть озеро, в котором люди порой случайно тонут. И я забуду, что видел, как она бежала по саду от озера, словно безумная.

— Что еще… ты выдумал, Соумс?

— Я ничего не выдумывал, миледи, а только рассказал о вещах, о которых я буду нем как рыба, если только вы отдадите мне сейчас мальчика в целости и сохранности. В ту ночь, когда хозяин должен был, как вы обещали, встретить женщину в летнем домике, он находился со мной на конюшне. Значит, кто-то другой встретил ее в условленном Месте, а потом вернулся в дом через заднюю дверь. Но я никому не скажу об этом, если вы принесете вниз Тайтуса сейчас, миледи. Никому и никогда.

— Она поскользнулась! — пронзительно крикнула Амалия. — Она поскользнулась! Я говорю правду! Я не могла призвать кого-нибудь на помощь. Было бы все равно слишком поздно.

И снова какое-то время стояла тишина, словно голоса растворились в воздухе, словно никто не произносил ужасных обвинений.

Затем послышались осторожные шаги, нащупывающие ступени лестницы, и тут же раздался громкий, полный ярости голос Амалии:

— Ни шагу больше, Соумс! Предупреждаю! Я не шучу. Я прыгну вниз вместе с Тайтусом. Стою уже у проема.