Виктория Холт - Пленница Страница 8

— Не то чтобы они были жестокие или бессердечные… Нет, ничего похожего. Но какие-то оба рассеянные. Так поглощены этими неестественными письменами и тем, что они обозначают! Только и думают, что обо всех этих царях и царицах, которые столько лет пролежали в гробах. Есть в этом что-то ненормальное, нездоровое, и я никогда не видела в этом что-то особенно интересное. Маленькие детки важнее целой кучи царей и цариц и разных значков, которые они напридумывали, потому что не умели писать как положено. — Я рассмеялась, и это её обрадовало. Она немного приободрилась. — Со мной всё будет в порядке, не пропаду. У меня есть кузина в Сомерсете. Она разводит кур, а я так люблю к завтраку свежее яичко, только что снесённое этим утром. Могу поехать к ней. Мне не хочется поступать в няньки к другой малютке, но, может быть, всё-таки поступлю. На этот счёт можно не беспокоиться. Твоя мама говорит, чтобы я не торопилась. Могу оставаться здесь, пока не найду что-нибудь по душе.

Наконец, Фелисити, жившая в доме профессора Уиллза в Оксфорде, обвенчалась со своим женихом. Я поехала с родителями в Оксфорд на свадьбу. Мы выпили за здоровье новобрачных, и я увидела Фелисити в её дорожном костюме земляничного цвета, который сама же помогала ей выбирать в магазине. Она сияла от счастья, и я говорила себе: надо радоваться за неё, как бы грустно мне самой ни было.

Когда я вернулась в Лондон, мои друзья захотели узнать все подробности о церемонии.

— Наверняка невеста из неё получилась красивая! — заявила миссис Харлоу. — Надеюсь, она счастлива. Дай-то Боже. Она заслуживает счастья. С этими профессорами никогда ничего заранее не знаешь. Чудной народ.

— Вы то же самое говорили о гувернантках, — напомнила я ей.

— Дело в том, что она, по-моему, не была настоящей гувернанткой. Такие, как она, — исключение.

Мистер Долланд предложил нам всем выпить за здоровье и процветание счастливой четы. Мы выпили.

Разговор был грустный. Няня Поллок почти решила переехать на время к своей кузине в Сомерсет. Она выпила немного лишнего и ударилась в слезливую сентиментальность.

— Гувернантки, няньки… Такая уж их судьба! Им бы следовало быть умнее. Не надо прикипать сердцем к чужим детям.

— Но ведь мы не потеряем друг друга, няня, правда?

— Конечно нет. Ты будешь меня навещать?

— Обязательно!

— И всё-таки это будет уже не то. Ты станешь взрослой барышней. Эти хвалёные школы что-то делают со своими питомцами.

— Считается, что они дают им образование.

— Что ни говори, это будет уже не то, — твердила няня Поллок, скорбно покачивая головой.

— Я понимаю, что должна чувствовать няня, — заметил мистер Долланд. — Вот ушла Фелисити. Но это было только начало. С большими переменами всегда так бывает: чуточку что-то меняется тут, чуточку там, и вдруг видишь: вокруг всё как есть изменилось!

— Не успеешь и глазом моргнуть, как дела принимают совсем новый оборот, — вставила миссис Харлоу.

— Что ж, жизнь не может стоять на месте, — философически заключил мистер Долланд.

— Не хочу никаких перемен! — взъерепенилась я. — Пусть всё у нас остается по-прежнему. Я не хотела, чтобы Фелисити выходила замуж. Мне хотелось, чтобы всё шло как всегда!

Мистер Долланд откашлялся и торжественно процитировал Омара Хайяма:

Неодолим в своём движении перст судьбы,И в письменах его ни строчки не изменятНи ум, ни святость человека, ни мольбы,И море слёз ни слова в них не смоет,Смиряйся с участью своею без борьбы…

Сложив руки на груди, он картинно откинулся на спинку стула.

В комнате воцарилось молчание. Со свойственным ему драматизмом он заставил каждого осознать: такова жизнь, и всем нам приходится смиряться с тем, чего мы не в силах изменить.

Глава 2 Буря на море

Пришло время, и я отправилась в школу. Поначалу мне было там очень скверно, но я довольно быстро привыкла к новым порядкам. Мне пришлась по душе жизнь среди множества моих сверстниц. Люди всегда меня интересовали, и я скоро начала обретать друзей и участвовать в школьной жизни.

Фелисити хорошо справилась с моим начальным обучением, и в классе я не проявляла ни особого блеска, ни отсталости, а была совершенно такая же, как большинство учениц. Это, пожалуй, наилучший вариант — так легче жить. Никто не завидовал моей учёности, но и не презирал за невежество. Я как бы смешалась с остальной массой и стала вполне рядовой школьницей.

Дни проходили быстро. Школьные радости, драмы и победы стали частью моей жизни, хотя я часто ностальгически вспоминала нашу кухню и особенно «номера» мистера Долланда.

Нам преподавали театральное искусство, и для развлечения учащихся в гимнастическом зале ставились спектакли. Я играла Бассанио в «Венецианском купце» и пользовалась некоторым успехом, которым, без сомнения, была обязана урокам актёрского мастерства, воспринятым от мистера Долланда.

Наступили каникулы. Няня Поллок всё-таки решила поехать в Сомерсет, и я провела неделю с ней и её кузиной. Она примирилась с деревенской жизнью, а кончина одной дальней родственницы, последовавшая примерно через год после её отъезда из Блумзбери, вновь наполнила её жизнь содержанием.

Покойная была молодой женщиной, имевшей двухлетнего малыша. После её смерти семья была в ужасе, не зная, кто возьмёт на себя заботу о сироте. Для няни Поллок это был прямо-таки дар небес. Ребёнок, о котором можно было заботиться, видеть в нём как бы родное дитя, которого никто у неё не отнимет, как это уже случалось в её жизни!

Когда я отправилась домой, предполагалось, что я должна теперь делить трапезы со своими родителями, но, хотя наши отношения сильно изменились, я тосковала по былым кухонным застольям. Впрочем, когда отец с матерью уезжали из Лондона в связи со своими научными исследованиями или для чтения лекций, у меня появлялась возможность вернуться к прежним порядкам.

Нам не хватало Фелисити и няни Поллок, но мистер Долланд был, как всегда, в блестящей форме, а реплики миссис Харлоу живо напоминали былые времена.

Ну и, конечно, оставалась Фелисити, которая всегда была страшно рада меня видеть.

Она была очень счастлива. У них родился ребёнок, которого назвали Джеймсом, и Фелисити всей душой посвятила себя одной цели — стать хорошей женой и матерью. Кроме того, она была прекрасной хозяйкой. По её словам, человеку, занимающему такое положение, как Джеймс, необходимо время от времени приглашать гостей, так что ей приходится обучаться науке гостеприимства. Поскольку я уже достаточно подросла, мне было разрешено присутствовать на этих вечерах, и, надо сказать, они доставляли мне удовольствие.