Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан Страница 86

о себе. Ее уставшее сознание спало, отключив все ненужные более, на его взгляд, функции и оставив лишь те, что играли роль сейчас. И шум вертолета уже не значился в списке важных или ожидаемых вещей, поэтому, когда на горизонте возник тихий гул, сознание не подняло тревогу. Фатима дремала, образы медленно и тягуче плыли, сливаясь в какое-то безумное действо: солдаты, заборы, Ян и тот, в память о ком она дала имя сыну, Паучиха и маленькая дочь Виктора Соболева, даже ее домработница – все они смешались в какой-то адский калейдоскоп. Дремота была тяжелой, но уютной, как шерстяное одеяло, поэтому, когда посторонний звук начал нарастать и разрывать эту пелену, ее сознание изо всех сил попыталось удержаться во сне, не выныривать, не покидать уютное убежище.

Сражение длилось недолго и было проиграно, с каждой секундой гул становился мощнее, уже не просто маяча где-то по краям сна, а безжалостно врезаясь в самую его середину. Сначала Фатима поняла лишь то, что проснулась, поняла с сожалением и раздражением, и только спустя пару секунд до нее дошло. Глаза распахнулись, а воздух на мгновение остановился в груди – этот назойливый шум, разбудивший ее, был тем самым долгожданным звуком, самой сладкой музыкой в мире, это была песнь удачи и победы. К базе летел вертолет.

– Сука судьба, – прошептала Фатима, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке, – просто сука.

11

Сон слетел с нее, как легкая вуаль, унесенная ураганом, а внутри у нее действительно бушевал ураган. Успокойся, строго приказывала она себе, но радость и возбуждение только нарастали, сметая все ее заперты. Может, это просто патруль МЧС или какой-то политик решил осмотреть зону бедствия с воздуха, рано радоваться, говорила она себе, но в глубине души она знала – это не МЧС и не воздушная экскурсия, это вертолет Ады, и он вот-вот приземлится в нескольких метрах от нее. Интуиция не ошиблась, как не ошибалась никогда.

Собравшись, как пружина, Фатима сидела в своей пещере, прислушиваясь к нарастающему гулу, мысли вихрем кружили в голове, секундная вспышка эмоций не затмила разум и не превратилась в эйфорию. Вертолет прилетел, это хорошо, но прилетел он внепланово, а значит, что там на борту, сколько людей и почему они прилетели – этого она уже не знала. Как не знала и время, которое вертолет пробудет на базе, а вдруг он улетит обратно через пару минут?

– Что толку гадать, – раздраженно прошептала Фатима, она могла бы говорить вслух и даже громко, шум вертолета к этому моменту стал просто оглушительным, – судьба давно всё решила.

А в последнее время настроение у этой дамы было крайне игривое, вот что по-настоящему тревожило.

Из-за шума Фатима совершенно не слышала, что творится на базе, поэтому, как бы ни раздирало ее любопытство, вынуждена была сидеть, она не могла так глупо рисковать, особенно после всех неудобств, пережитых ради этого момента. Ничего, думала она, сейчас он приземлится, и всё станет ясно, пан или пропал, ставки сделаны уже давно, и колесо наконец начало крутиться.

Если они заглушат двигатель, значит, у нее есть время, значит, есть шанс, если же нет… Фатима закрыла глаза, пытаясь подавить это глупое и ненужное волнение, всю жизнь она ходила по краю, но привыкнуть к этому невозможно, именно поэтому люди снова и снова играют с судьбой и смертью, потому что каждый раз заново переживают вихрь эмоций, а горький и такой дурманящий адреналиновый кайф каждый раз течет по венам как в первый. Уж она-то знала это очень хорошо, и если бы с годами вырабатывалась привычка, иммунитет к опасности и риску, люди перестали бы рисковать.

Шум достиг своего максимума, Фатима скривилась и закрыла уши, мысленным взглядом видя, как белоснежный с синей полосой по борту вертолет садится на площадку. Это был Ми-8, она поняла это по звуку, большой вертолет производил просто нестерпимый грохот. Жаль только, что мысленный взор не видел количество людей на борту и цель их визита. Эти секунды решают всё, думала она, либо сейчас станет тихо, либо меня ждет самая грязная шутка из всех, какие судьба выкидывала за последние годы.

Время как будто остановилось, и ей уже начало казаться, что ничего ей не светит, минуты идут своим чередом, просто двигатель не выключают, и сейчас шум снова начнет постепенно удаляться, пока на базе не воцарится обыкновенная тишина. Тишина ее поражения. Но время действительно шло, и шум, перейдя в другую тональность, стал стихать. Судьба давала ей шанс, приглашая продолжить игру. И если бы у нее было лицо, Фатима могла бы увидеть на нем загадочную и коварную улыбку.

12

Свет слепил глаза, но она продолжала разглядывать каждый сантиметр вокруг нее, сейчас был день, а при дневном свете она из своего укрытия не выбиралась. Солнце палило, воздух был абсолютно неподвижным и как будто липким, зато слышимость была отличная, хотя после того, как двигатели вертолета окончательно затихли, в ушах у нее еще некоторое время шумело. Чувствуя себя микробом под микроскопом, Фатима медленно пробиралась по железному лабиринту, мечтая о темноте и об удаче. Сейчас ей была нужна вся удача, какую только могла дать ей судьба.

Это безумие, кричал какой-то нервный голосок в глубине ее сознания, он был слишком глубоко и не мог навредить, но раздражал, на что ты рассчитываешь, глупая гусыня? Торчишь тут 2 суток, как будто это игра, а теперь вообще ползешь прямо в лапы к врагу, да еще средь бела дня, неужели ты думаешь, что тебя никто не увидит? Даже дети, и те не так наивны. Могла бы придумать план получше, настоящий план, а не этот позорный спектакль. Тоже мне, лучший киллер, да, когда-то, возможно, и была, но те дни явно остались в прошлом, умном прошлом.

Да, в этом вся и проблема, неожиданно разозлившись, поняла Фатима, слишком трудное дело плюс давление времени. Но если голос был прав, и ее лучшие дни остались в прошлом, то смогла бы она тогда справиться с этим делом? Загляни в себя, подумала Фатима, и ответь честно, было ли хоть что-то подобное раньше, и справилась ли ты лучше тогда?

Остановившись среди железных громадин, она сделала это, понимая, что если не разберется с сомнениями здесь и сейчас, то шансов у нее точно нет, по канату не ходят с дрожащими ногами, страх заставляет падать людей, а вовсе не обстоятельства. Ей надоело это нытье, этот внутренний червь неуверенности, вот что подтачивало и губило ее мастерство, а совсем не время. И оглянувшись назад, она видела то, что и должно было быть – движение от малого