Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В. Страница 55

     Прямо в центре площади, на высоком помосте несколько артистов изображали сценку: пожилой мужчина с выбритой головой и в длинном черном одеянии с дубинкой наперевес носился за вторым, носившим черную маску и откидывающийся от него крашеными в желтую краску желудями. Приглядевшись, Амадиу понял, что вместо двух мужей на подмостках находилось четверо – то были карлики, усевшиеся на плечи друг другу. Наконец, запутавшись в балахоне, первые два полурослика рухнули на подмостки, а следом на них упали и другие. Пытаясь встать, каждый лишь мешал трем другим – барахтаясь в тряпках, цепляясь за волосы и нарочно ставя подножки – все падая и падая под восторженный рев и хохот зрителей. Да уж, смелая сценка – однако в праздник дозволялось и не такое.

     Подойдя к компании стражников, глазеющих на представление, Амадиу потрепал одного из них по плечу. Недовольный тем, что его отвлекли тот что-то рявкнул – но едва он повернул голову и увидел перед собой четыре красных плаща, как тут же покраснел, вытянулся по струнке и пробормотал себе под нос что-то похожее на извинения. Жерм уже пустился было отделывать грубияна под орехи, но Тома взмахом руки остановил его.

     – Мы ищем господина Авара.

     – Вскоре он должен выступить с речью вместе со святым братом Птолом, господин магистр, – пробормотал один из стражников.

     – Великий магистр, идиот, – буркнул Жерм.

     – Все же я бы предпочел поговорить с ним не медля, – проговорил Амадиу, наградив рекрута красноречивым взглядом, дабы смерить его пыл. Только-только приехать в город – в котором им придется задержаться до неизвестных пор – и тотчас затевать ссору с местными властями далеко не лучшая идея.

     – Он должен быть где-то здесь – поищите человека в маске волка.

     Оглядевшись, великий магистр тяжело вздохнул – сказать было куда проще, чем сделать. Едва ли не добрая половина празднующих скрывала лица за масками: вокруг бродили, пели и плясали дикие звери, чудовища, демоны, боги, шуты и уродцы. Пораскинув мыслями, Тома решил, что пара часов вряд ли что-то решат и встретиться с мэром можно после речи, а пока – насладиться праздником, тем более что им представился редкий случай отдохнуть. Однако не успел Амадиу потянуться к ближайшей бочке, около которой стоял раздетый по пояс толстяк с раскрашенным торсом, щедро разливавший глубокими ковшом всем желающим эль в подставляемые кружки, ведра, лохани и даже прямиком в раскрытый рот, как Рене похлопал великого магистра по плечу, указывая куда-то в сторону.

     Оглянувшись, Амадиу увидел довольно чудную компанию, движущуюся к площади – не меньше полтора десятка фигур, растянувшихся цепью по широкой улице. Двигались они слегка неестественно, то и дело, подергивая головами точно деревянные игрушки, что незримая рука вела на ниточках. И вот ближайший из них вышел из тени на свет фонарей и костров, горящих вокруг – одет он был в длинные рваные лохмотья, тянущиеся за ним шлейфом и замысловатую маску, которая к тому же… маску?

     Приглядевшись, Амадиу почувствовал, как по спине его пробежал холод, а разум отказывался верить в то, что видят глаза; то была не маска, нет: уродливая голова незнакомца – неестественно раздувшаяся, словно переполненный бурдюк, который грозил вот-вот лопнуть – была рассечена поперек и вместо носа и верхней челюсти зияла черная рана, из которой сочился бело-зеленый гной вперемешку с густой кровью. Поймав взгляд великого магистра – черными глазами, пустыми и глубокими точно два колодца, залитых смолой – человек широко распахнул рот, уронив нижняя челюсть едва ли не на грудь, и выпустил длинный язык, походивший на извивающуюся змею.

     Незнакомцы, что шли следом, выглядели не лучше – все сверху донизу покрытые грязью и тиной, испещренные ранами и походившие скорее на оживших мертвецов, чем на живых людей. Какая-то женщина в длинной цветастой юбке, дурачась, подбежала к сем людям и бросилась к одному из них на грудь, обвив его шею руками. Через мгновение она закричала и попыталась высвободиться из объятий, но… Думается следующая картина еще не раз привидится великому магистру в кошмарах – та тварь, что он поначалу принял за бюргера, вцепилась зубами прямо в горло женщины, повалив ее на землю и уже через мгновение крик несчастной перешел в свистящий хрип.

     Несколько других бродяг тут же упали рядом – они рвали плоть зубами и пальцами, чавкали как звери, отпихивая друг друга, точно голодные щенки около суки. Жерм, стоявший по левую руку от великого магистра, не сдержал крика; через мгновение прочие празднующие тоже увидали это ужасное зрелище и если поначалу они принимали пришлецов за очередных артистов или простых блаженных, то теперь средь толпы началась настоящая паника. Последние ряды напирали на передние, желая узнать, что происходит, те же пытались пробиться сквозь них куда подальше, один из столбов рухнул на землю, подмяв под себя несколько человек, а смех и песни сменил треск ломающихся столов, плачи и вопли. Амадиу самого едва не затоптали в вспыхнувшей давке, но к счастью он отделался лишь сбитой шляпой да парой синяков.

     – Ве… великий магистр, что нам… – пролепетал Марселон.

     – То, что должно! – выкрикнул Амадиу, наконец, стряхнув с себя оцепенение, и выхватил клинок.

     Прекрасно понимая, что несчастной теперь помогут лишь боги, Амадиу кинулся на ближайших тварей, прущих прямо на бесновавшуюся толпу. Первым ему попалась высокая фигура с накинутым на голову глубоким капюшоном, в котором беспрестанно шевелилось что-то, походившее на клубок червей – взмах меча и на землю упала отрубленная кисть, а через мгновение второй удар пронзил сердце незнакомца. Но тот и не думал падать – будто не чувствуя ран он рванул прямо на Амадиу, сбил того с ног и прижал к земле. Капюшон спал – и в этот момент Тома увидел, что горло парня перерезано надвое, а на месте рта и подбородка извивалось четыре щупальца, облепленные мелкими шипами, образуя собой кошмарный лепесток.

     «Боги, что это еще за…», – не успел подумать Амадиу, как тварь взревела, а непрестанно шевелившиеся отростки потянулись прямо к его лицу. Великий магистр ударил тварь в висок – раз, другой, третий, чувствуя, как под костяшками хрустнула кость, но все было тщетно; Амадиу словно бы молотил по деревянной кукле и лишь в последний миг он успел вцепиться чудищу в глотку, еле-еле удерживая щупальца на расстоянии в палец. Великий магистр уже попрощался с жизнью, как топор Жерма обрушился на голову чудовища расколов ее почти надвое – следующий удар снес башку твари с плеч, а Меч, не мешкая, одним рывком поставил Амадиу на ноги. Тот с трудом оторвал взгляд от все еще подрагивающих останков мерзкого создания, кое-как отыскал на земле свой меч и бросился на помощь братьям, что вместе с несколькими стражниками кое-как сдерживали натиск прочих чудовищ.