Аркадий Крупняков - Вольные города Страница 8

Да уж придет время — попрошу. Чуток попозже.

С Чуриловым встречался? У Хози Кокоса был?

Чурилов жив и здоров и поклон тебе шлет. Он с Соколом 1||нм породниться вздумал. Дочь за него отдает. Я думаю — это

I            и  на нашу мельницу вода. А от Хози Кокоса вот тебе,—и Бек-

Д( МНІІІГН подал Ивану ларец с драгоценностями.—Этот человек Ні'іііміг уважение к тебе питает. Поскольку деньги, что ты мне на

ни каменья дал, ушли ватаге, сей Хозя поверил мне в долг. И я... Добро, добро. Долг этот, сколь он ни велик, я с первой же Винин пошлю.— Князь открыл шкатулку и, перебирая драгоцен- МНпн. повторял:— Вот уж ты утешил меня, утешил. Спасибо, сват- IIМк п і ушка.

II             еще прими,— Никита передал Ивану письмо Нурсалтан  и коробку с жемчужной нитью.

Прошло четыре дня. Великая княгиня Софья показала Кате- 1 Нон Москву, познакомила с Иоанном Молодым. Княжич, как на злo, и взял от родителей своих самое худшее: от отца — сутулость, Нрнмпво, от матери Марии Тверской—-молчаливость, слабый Shiiikii и хилое здоровье. Воспитала его бабушка Марфа, а через то он возненавидел мачеху и, еще не увиденную, княжну Мангупскую. Потому как и та и другая — гречанки.

Мин первого раза посадили их вместе за стол — обедать. Кня-

■14  ел, глядел в миску, шумно втягивал в рот с ложки капу-

|(.....   щи п  чавкал.   Иногда исподлобья бросал на Катерину корот-

33

ИІ§ 11 " 'яды и молчал. Княжна Мангупокая за это лето от Бекле- Цнн п.і узнала много русских слов, но говорила с Софьей по гречески. Иоанн греческого не знал вовсе, и потому беседа не ладилась.

 .........  ікрі)tu

—      Ты хоть бы спросил гостью о чем-нибудь,—сказала Софья.

А то сидишь, как бирюк. Сие невежливо.

—      Спроси ее, сколь ей лет? — все так же глядя в миску, сказал княжич.

—      Она говорит, что ей двадцать первый пошел.

—      Стало быть пусть она и спрашивает, посколько старше меня на пять лет.

Катерина без перевода поняла княжича и сказала:

—      Девушке первой вступать в беседу не принято, однако я бы хотела узнать, бывал ли князь в иных городах, кроме Москвы, и что он там любопытного увидел. Я ваше государство совсем не знаю, а хотелось бы...

—      Скажи ей,-—перебил Иоанн, глядя на Софью, —что я по титулу великий князь, пусть меня зовет, как все зовут.

—      Прости меня — я не знала. Мне казалось, что на Москве один великий князь — Иван Васильевич. Теперь буду знать, что два. Только — зачем это?

—      А затем, чтобы дяди мои — Борис да два Андрея — на трон тятенькин не зарились, а чтобы знали — я един его наследии: И в иных городах мне бывать незачем, и что там любопытное есть — дьяки скажут.

Катерина взглянула на Софью, пожала плечами и более ник ких вопросов не задавала. Принесли третью перемену блюд, но Катерина встала из-за стола, поблагодарив хозяйку. Княжйч остался допивать корчажное пиво.

Перед отдыхом после, обеда Катерину предупредили, что вечером придет великий князь. Княжна прилегла на подушки, но заснуть не могла. Она обдумывала предстоящий разговор. Еще в пути она решила, что откажется от замужества и заявит, что жених ей не по нраву. Но сейчас поняла, что этим обидит великого князя тем более, что появились другие гораздо веские причины.

Под вечер, когда начали одевать княжну в лучшие наряд около светлицы появился молодой толмач, которого она не раз в дела в пути. Няньки и мамки на паренька зашикали и начали выталкивать из сеней:

—      Ты куда лезешь, в девичью-то светлицу, охальник! — закричала одна из служанок.

—      Дело важное есть.

—      Какое еще дело? Некогда ей, она на беседу с государем торопится. Ей еще одеться надо.

—      Я как раз поэтому и пришел,— настаивал толмач,— княжич в возке ожерелье оставила, отдать хочу.

—      Давай сюда, мы отдадим.

—      Ожерелье дорогое, пропадет если — боярин Беклемишев меня спросит.

Услышав про боярина, Катерина сама вышла из светлицы и велела толмача пустить. Он действительно подал ей ожерелье, но не князя, а совсем чужое. Толмач, передавая украшение, тихо по-тарски проговорил:

-  Боярин велел передать, что великий князь с сыном бранил- но Пиан Молодой на тебе жениться не хочет, ты так и знай.

-    Спасибо. Передай боярину, что все будет ладно. Я слово К типи сдержу.

Вечером на княжнину половину пришел Иван Васильевич. Катерина сразу поняла, что у отца с сыном была ссора — князь во­ни ч рассерженный, хотя и старался не подавать вида. Он вежливо

поздоровался с княжной, справился о здоровье, о том, как прошла

Я« н.пяи дорога, потом долго расспрашивал о Мангупском княжне и о том, как там живется среди татар.

Наконец сказал:

Ты, княжна, я чаю, знаешь, что пригласили мы тебя не просто погостить?

Знаю, государь. Ваш посол с отцом моим договаривался.

Ну и как ты мыслишь?

—  Государство ваше огромное, сильное и знатное, сын твой, ІИ4Смі)гря на младость, уж великий князь, и породниться с Москвой

|Ю1< іній за честь сочтет. Сын твой высок, стаДен, степенен — любая |.*си\'1мка, как и я, с радостью его мужем может назвать. Однако Мм ni мне ведомо, что великий князь Иоанн взять в жены меня не ! •нчгг.

Кто тебе это сказал? Сие не так.

-  Так. Только что у вас с ним ссора была. И со мною он гоорить не захотел. Может, я неправду говорю?

Он молод, тебя почти совсем не знает и помышлять о такой мудрой невесте не смеет. Узнает — осмелеет, полюбит.

А если не полюбит?

- У нас говорят: стерпится — слюбится.

-  А у нас так не говорят. У нас говорят: силой милому не

Дети людей властительных,— заметила княгиня Софья,— Ц»""' женятся по любви. У тронов на первом месте полезность го- ■»М|н і ну чтется. Я, так само, как и ты, приехала в Москву, же- Hllii 1 моего не зная, а теперь полюбила его всею душою и судьбой мнеП мопольна.

-    Прости, великая княгиня, а тобою довольны ли? Когда мы Н|м III м Москву, меня никто не встретил, меня мой жених не ИНр' 111 г и гы, государь, не встретил тоже.

Я занят был.

*    II » го неправда. Твои попы о нашем приезде уведомить тебя

Н| О'МИ'ЛН,

—    Откуда у тебя такие вести?

—    Я, государь, не слепая. Все вижу, все слышу. И еще одна причина есть. Может быть, самая важная. Я верую по греческому закону и порядки вашей церкви не приму.

—    Это не суть важно,— сказала Софья.— И греческая церковь, і и русская—одной христианской веры. Из веры мухаммедовой и то в православные переходят.

—    Однако ты, княгиня, не перешла. Говорят, кардинала с со-1 бой привезла, а в молельне твоей я видела крест латинский.

—    А тебе кто помешает? Ты, так само, великой княгиней бу­дешь.

—    Мне нет нужды жить среди людей, которые с ненавистью будут смотреть на меня.

—    Стало быть, согласия твоего на брак с моим сыном нет? —спросил великий князь.

—    Нет.

—    Подожди так резко ответствовать. Поживи у нас до весны погости. В такую даль на одну недельку не ездят.

—    Хорошо, погощу.

* * *

Не любил Иван Васильевич, чтобы его делам мешали, чтобы его замыслы не исполнялись. Сразу же созвал всех нянек и служанок, которые около княжны были, и стал выпытывать, кто к ней приходил, что говорил. Служанки сказали — был у гостьи толмач Тугейка, говорил с ней по-татарски, упоминал имя боярина Беклемишева. А кучер колымаги, в которой Катерина по Москве ездила, сказал, что сопровождавший их воевода Иван Рун княжне передавал поклон от того же Беклемишева и рассказывал той о чем ей знать бы не следовало.        I

Разузнав все это, стал великий князь размышлять: из писем Шомельки Токатлы дьяку Курицыну он знал, что князь Исайя и дочь его согласны породниться. Иначе зачем бы посылать девущку в такую даль. Но теперь вдруг все переменилось. Почему? Видимо, в пути что-то произошло? И догадка осенила князя! Бояри! Беклемишев! И воевода Рун, толмач Тугейка — все в сговоре! В дороге снюхались, его, великого князя, замыслам помешать вздумали. Не быть по-ихнему, не быть!

Позвал Иван Васильевич жену свою и повелел на завтра с ум ра увезти княжну в Красное сельцо, где у князя был летний дворец. Клюкву собирать, грибы искать, лесным осенним духом дь1 шать. И не велел возвращаться обеим, жене и княжне, до покрова. Через недельку туда же обещал послать сына — пусть попривыкнут вместе.

36

РИД——^ДШИм|

А воевода в последние дни пребывал в радостях. Попы и мо- п і х м разнесли по всей Москве слухи, что Иоанн Молодой от же­ни и,бы на иноземке отказался и будто бы сказал отцу, что если и "и возьмет в жены иноверку, то две эти бабы православную веру ин 1’уси сведут на нет. Потом стало известно — греческая княжна 1"же заартачилась и увезли ее куда-то из кремля с глаз долой. I *11'не слухи для Беклемишева слаще меда. Боярин вроде по ха­ри к юру не наивен, а тут сплошал. Ему бы надо помолчать, поза- 1 ніться, а он не утерпел — решил у великого князя просить КНЯЖ- 'і. Катерину для себя. «Посольство я провел удачно,— рассуждал "и про себя,— заслуги у князя имею, Иоанн Молодой от княжны