Снежинка для лютого (СИ) - Эве Лин Страница 11

— В-вот о-он!

Хорошо, что у мужчины есть топор. Понимаю, что не хочу смотреть на то, как мы применим его на животном, но, возможно, это отпугнет волка. Однако происходит странное: мужчина начинает звать зверя.

— Тиша, иди сюда! — кричит он, начиная свистеть, и наклоняется, бьет себя по коленям.

Волк теперь радостно бежит к нам. Почти вжимаюсь в грудь мужчины и зажмуриваю глаза. Не хочу видеть, как волк бросится на нас.

— Открой глаза, Настя! — слышу четкий приказ Марата.

Качаю головой, как маленькая девочка. Что же он хочет от меня?

— Настя! — уже более резкий голос, и тут я распахиваю глаза, оборачиваюсь и вижу, как волк спокойно стоит рядом с нами и виляет хвостом, словно собака, обнажая свои белые зубы, на которых виднеется капельки крови. По общему виду становится понятно, что волк не хочет нас съесть и даже не будет нападать.

— Н-но… — говорю я, вспоминаю его оскал и то, как волк тыкался мордой и царапала окно лапами, чтобы добраться до меня, и тот рык в лесу.

— Это Тишка, он, действительно, местный волк, — начинает мужчина более спокойным голосом. — Ну как волк. Подозреваю, что это смесь обычного волка, хотя откуда они тут — непонятно, и хаски. Внешний вид Тишка получил от хищника, а вот характер от хаски.

И тут мужчина опускает руку на голову уже как бы не волка и начинает трепать того по макушке, а зверь и рад, чуть ли не ластится к мужчине.

— Тишку знают все местные, он любит клянчить еду, самому лень охотиться. Ко мне тоже прибегает, когда я здесь. В этот раз, по-видимому, тоже пришел.

— Я е-ему мясо д-дала, — сипло говорю я, а потом меня словно прорывает, начинаю плакать, громко всхлипываю.

— Эй, Насть, ты чего? — обеспокоенно спрашивает мужчина, смотря на меня.

Не понимаю, отчего у меня текут слезы.

— Поранилась все же? — начинает осматривать меня.

А я гляжу тоже на него и осознаю, что он абсолютно прав во всем.

— Вы п-правы: дура, г-глупая девчонка, — закрываю лицо рукой, продолжая плакать.

— Насть, успокойся, а? Ты чего, вообще?! — Марат обнимет меня, явно пытаясь успокоить, даже Тишка жалобно заскулил, словно понимая, что происходит.

— Только п-проблемы вам доставляю, — всхлипываю особенно громко. И я абсолютно права: толку от меня никакого, лишь еще больше создаю проблемы. От этого мне становится еще паршивее.

— Эх, Настя, Настя, — вздыхает мужчина мне в макушку, так и не отпускает, крепко прижимая к себе. — И правда, ничего не понимаешь…

Так и стоим, я плачу, а мужчина согревает, ждет, когда я успокоюсь. А Тишка только и делает, что бегает вокруг нас, ему явно все нипочем, даже отвратительная погода. После хорошего обеда в виде большого куска мяса зверь хочет поиграть.

— Насть, ты не глупая и тем более не дура, — серьезно начинает мужчина после небольшого молчания. — Ты, наоборот, спасла меня, хотела предупредить об опасности, хотя он бежал за тобой. — Марат кивает на виляющую хвостом собаку-волка.

— Я-я просто п-подумала, что он учу-ует вас, — сквозь всхлипывания говорю я.

— И правильно сделала, вдруг это настоящий волк, — я прямо чувствую, как мужчина улыбается. — Хотя в этом лесу они не водятся, ну пока их не видели. Кроме Тишки, конечно.

И собака-волк, словно почуяв, что про него говорят, снова начинает бегать вокруг нас, виляя хвостом, чуть не вставая на задние лапы.

— Кстати тоже непонятно, откуда он взялся, — продолжает мужчина. — Может, тут и есть волки, я даже не помню момента, когда он появился, хотя я здесь недавно живу. Наверно, из местных кто-то что-то знает.

— Может, кто подкинул? — сама тихо предполагаю я.

— Возможно, но нам повезло, что зверь безобидный ну или просто не любит человечину, — мужчина улыбнулся. — Кушать готовое филе, которое ты ему дала, приятнее.

Хочется поспорить с Маратом, но потом я понимаю, что мы, вообще, спорим о мясе «из человека». Да, мы точно сошли с ума. Кто бы мне еще неделю назад сказал, что я буду стоять в лесу и почти обниматься с незнакомым мужчиной, а вокруг нас будет бегать волк-собака по кличке Тишка, то не поверила бы. Только если во сне.

— Так что не ругай себя, — произносит мужчина уже более серьезно, и я прямо почувствовала на себе его взгляд. — Ты, наоборот, почти спасла мне жизнь, и я очень благодарен, мне приятно. Правда… Спасибо.

— Не за что… — я тоже улыбаюсь сквозь слезы.

Все же этот мужчина не такой сильный и холодный, как может показаться на первый взгляд. Он способен благодарить и успокаивать. И я ловлю себя на мысли, что мне приятно и хорошо с ним. Я чувствую себя защищенной, мне уютно. Эта формирующаяся привязанность к Марату за такое маленькое количество времени пугает. Я же не должна этого делать, но, как говорится, сердцу не прикажешь…

Наконец-то немного успокаиваюсь и отстраняюсь от мужчины. Теперь уже громко икаю.

— Успокоилась? — спрашивает он, смотря на меня.

— Да, — утвердительно киваю. На меня уже наваливается усталость, даже мысль о том, что я никчемная, куда-то улетучивается.

— Тогда пошли, — мужчина тянет обратно к себе. — Идти сможешь?

Хочу ступить шаг, но теперь понимаю, что мои ноги замерзли и одновременно промокли от снега. И сейчас я буду идти, спотыкаясь. Хочется снова ударить себя по любу. Видя, что я опять хочу заплакать, мужчина резко проговаривает:

— Настя, блядь! Только попробуй! — приказывает он, строго взирая на меня, требуя подчиниться.

— Больше не б-буду, — еще раз громко икаю и не сдерживаюсь.

Теперь у меня сильно болит лицо от замерзших на щеках слез. Поэтому даже улыбка становится очень искаженной.

— Вот и хорошо! — кивает мужчина.

А потом я даже не успеваю вскрикнуть, как Марат берет меня поперек талии, и вот я уже оказываюсь на его спине, обхватывая ногами его торс.

— Держись! Пойдем быстро, а то ты уже вся замерзла! — предупреждает мужчина, берет топор в одну руку и большое полено в другую.

Так и идем к дому, ветер все больше усиливается, поэтому мне сложно смотреть по сторонам, и я зарываюсь в капюшон Марата. Но, слава богу, мужчина хорошо ориентируется на местности, и мы благополучно добираемся до дома.

Тиша все это время, что мы шли, бегал вокруг нас, ловя снежинки, и чувствовал себя беззаботно. Но как только мы пришли, он жалобно заскулил.

— Ладно, заходи ненасытное создание, — сказал Марат, открывая дверь перед Тишкой, и пес радостно забрался внутрь дома.

Марат также отпустил и меня, но я все равно