Эксперимент. Реальность или Отражение (СИ) - Кин Мэй Страница 13

Когда спустя пару минут я оказываюсь в огромном холле, то, как всегда широко открытыми глазами рассматриваю внутреннее убранство.

Зеркальные стены, огромная шикарная люстра, с которой свисает множество стеклянных капелек.

Этакое зазеркалье…

Моргаю, чувствуя, как перед глазами начинают расплываться цветные пятна. Перевожу взгляд на стойку ресепшна и уверенно направляюсь к молодому парню, сидящему за ней.

— Привет. — Мои губы растягиваются в приветливой улыбке, и я киваю.

Молодой человек в свою очередь выдерживает мой любопытный взгляд и спокойно, с выученной вежливостью отвечает:

— Добрый день. Чем могу помочь?..

— Я к Анжелике Георгиевне. Вас должны были предупредить на счёт меня.

Кустистые брови едва заметно приподнимаются. Но не выражая какого-либо замешательства парень что-то спешно щёлкает в своём компьютере. Его глаза то и дело бегают по экрану монитора, ища подтверждение подобному заявлению. Не проходит и пары минут — он уверенно кивает.

— Да. Все верно. Пожалуйста одну минуту.

— Без проблем, — пожав плечами, тут же произношу я и оглядываюсь по сторонам.

Никого кроме меня и чопорного старичка, читающего в зоне отдыха газету, нет. Поэтому я снова перевожу взгляд на парня.

Он в свою очередь наконец поднимает взгляд на меня и протягивает пластиковую карту с моим полным именем (причём это имя на…Сверчкову Викторию Сергеевну?) с подписью самой Акимовой.

Ого. Я и не думала, что все настолько серьезно. Но…

Что ещё за Сверчкова Виктория Сергеевна?!

— Вот. Ваш пропуск на время проживания здесь. Всего хорошего.

Звучно хмыкаю, забирая маленький прямоугольник, похожий на кредитку, и покрепче перехватив ручки сумки, двигаюсь в сторону лифта.

Пока добираюсь до нужного этажа в мыслях вертится полученная информация. Я пытаюсь сопоставить её с тем, что есть, и в конце концов понимаю, что это мое новое имя! Точнее не мое, а моей второй личности!

«Боже. Не чокнуться бы действительно» — мелькает насмешливое в мыслях, когда лифт щёлкает. Двери послушно раздвигаются в стороны. И я наконец выхожу из этой железной коробки.

Честно говоря, всегда испытывала некую клаустрофобию к замкнутому пространству.

Я прохожу в самый конец коридора. Отсюда открывается шикарный вид на маленький залив. Однако не успеваю толком насладиться минутой умиротворения, слышится щелчок, а затем:

— Ну? И долго ты будешь здесь торчать?

— И долго ты будешь учить манеры гостеприимства? — в той же манере отвечаю, на что получаю смешную гримасу и высунутый язычок.

— Какое ребячество, Анжелика Георгиевна, — тоном строгой гувернантки произношу я, перешагнув порог.

— О! И это говорит мне девушка, играющая в маскарад!

— Кстати об этом…

Подруга спешно закрывает дверь, щёлкнув замком. А затем оборачивается, взглянув на меня.

Уперев руки в бока, тут же произношу:

— СВЕРЧКОВА? Серьезно?

Кажется моему недоумению сейчас нет предела. Впрочем как и недовольству.

— Не, ну, а что? — Эта засранка едва пожимает плечами. — Говорят сверчки приносят удачу. Может и тебе — фамилия сверчка как-то поможет? — Выражение её лица настолько невинное и откровенно чистое, что любой прохожий смело бы подумал, что эта девушка ангелочек. Но! Эти глаза, что таят в себе неистовый шторм, никогда меня не обманут.

— Да ты просто издеваешься! — восклицаю я и бью этого монстра сумкой. Но она вовремя отскакивает. Поэтому успеваю задеть лишь руку.

— Так или иначе. Игра началась. Поэтому я жажду подробностей и того, как ты вообще собираешься знакомиться со своей жертвой.

— Лика!

— О. Забыла, забыла. — Она вскидывает руки вверх и усмехается. — Не жертва, а парень твоего непомерного обаяния.

— Ну ты и стерва! — беззлобно выдыхаю я и плетусь за ней в кухню.

Просторное помещение. Темно-серые, грифельные стены с надписями. Белоснежные шкафчики. И огромный холодильник. В который Лика тут же заглядывает и достаёт две бутылки. А затем и коробку пиццы. Причём последнюю она перекладывает на тарелку и кидает в микроволновку.

Я усмехаюсь.

— Так ты все-таки ждала меня?

Она задумчиво щурится, но в конце концов произносит:

— Ты же знаешь — я всегда тебе рада.

Садится на барный стул напротив меня и пододвигает ко мне бокал.

— Ты же в курсе, что нам завтра на учёбу? — с некоторой усмешкой произношу, глядя на то, как она откупоривает вино, рядом с которым стоит добротная бутылка виски.

— Подумаешь? На крайняк первую пару можно и пропустить, — без каких-либо проблесков совести отмахивается от меня, как от назойливой мухи. На что я угрюмо отвечаю:

— Только не мне.

— Так не пей, — усмехается в ответ, ловко вынув пробку.

— И дать тебе спиться в одиночку? Что я тогда за друг? — возмущённо произношу, наигранно вздёрнув бровью.

Моя рука тянется к бокалу, в котором уже плескается темно-бордовая жидкость, больше напоминающая гранатовый сок. Делаю глоток. Несколько секунд удерживаю его во рту, перекатывая из стороны в сторону. А затем глотаю, ощущая на кончике языка пряные, вишневые нотки. Одним движением руки снимаю парик и тормошу волосы, распутывая пряди.

Лика следит за мной, словно кошка, лениво наблюдающая за происходящим. После чего её губы растягиваются в ухмылке.

Я тем временем тяжело вздыхаю.

— Тебе не кажется, что это неправильно?..

— Что именно? — Она тоже делает глоток. Но резче и куда быстрее.

— То, что я силой пытаюсь кого-то влюбить в себя?..

— Стоп-стоп-стоп! — Она тут же ставит бокал на столешницу и с некоторым возмущением, что так отчётливо проступает в чертах лица, произносит: — Что значит насильно? Ты привязываешь его к батареи? Может быть пытаешь? Или я не знаю…угрожаешь?

— Н-нет…

— Тогда в чем проблема, Лисцова? Хочешь пойти на попятную — так и скажи. Правда тогда истина остаётся все равно за мной.

— Как ты не понимаешь?! Я просто не хочу играть с чьими-то чувствами.

Уж кем-кем. А стервой и манипулятором я никогда не была.

Она задумчиво вертит бокал в пальцах.

Между нами повисает угнетенное молчание, за время которого во мне борются противоречивые стороны.

С одной стороны это идиотская совесть, которая твердит, что подобная затея бесчеловечна. Но с другой — здравый смысл и желание победы, которые так и кричат мне: «Ты, что, собралась его женить на себе?!» К тому же слова Акимовой тоже вполне обоснованы. Ведь я…просто пытаюсь понравиться человеку, будучи при этом собой. Значит…

Нет!

Я не собираюсь идти на попятную. Это не в моих правилах. Не в моем характере. Только…

— Что, если несколько изменить условия нашего эксперимента?

— То есть?

— То есть я не хочу разбивать ему сердце в случае чего. Но…

— Но?

— Давай установим рамки. Где он не признаётся мне в любви, но говорит о том, что я ему нравлюсь?

Лика усмехается, мотнув головой. А затем внимательно смотрит на меня и снова это делает.

— Перестань!

Этот пристальный прищур с толикой обвинения в глубине её глаз и некой искоркой, кричащей: «Слабо?» — всегда действует на меня по-особенному.

— Хорошо.

Она тут же моргает и снова переводит взгляд на свой бокал. Как ни в чем не бывало отпивает и пожимает плечами.

— Просто хорошо? И все? — Я озадаченно смотрю на девушку, которую знаю с детства. При этом прекрасно понимаю, что она не согласна с моим нововведением.

— Угу. Раз тебе слабо, то…

— Кому здесь слабо?!

Моя вторя натура, вечно лезущая на рожон, гневно вспыхивает, не желая мириться с подобным заявлением.

— Тебе, лисёнок. Тебе. Как только дело доходит до открытых действий — ты дрейфишь. И так было всегда.

— Не правда!

Она насмешливо заламывает брови.

— Неужели? Помнишь в пятом классе, когда мы играли в бутылочку, ты отказалась от поцелуя с Павликом? Хотя до этого сама всех собрала и предложила развлечься.

— Д-да, но…

— Или в одиннадцатом. Когда Славик по которому ты сохла три года, пригласил тебя на свидание, но в итоге ты отказала, потому что испугалась? Помнишь?