Эксперимент. Реальность или Отражение (СИ) - Кин Мэй Страница 14

— Да, но это…

— Это лишь доказывает, что ты всегда убегаешь от возникающих трудностей и собственных страхов.

— Кто бы говорил. — Я подхватываю бокал и гневно опрокидываю его в себя, не заботясь о манерах.

— Я может быть и не признаю тех или иных моментов, но вспомни, — Её губы растягиваются в грустной полуулыбке, — я никогда не убегаю.

Хм. Если так подумать, то и вправду… Даже в ситуации с Киром — это ОН сбежал в Америку. А не наоборот.

Черт.

Неужели она права, и я действительно всегда убегаю, когда дело касается чего-то важного? Чего-то, чего я хочу, но в конечном итоге бросаю или отказываюсь от этого в страхе проиграть и облажаться по полной?..

— Ладно! — хлопнув руками по столешнице, вспыльчиво говорю я. — Ты права! Довольна?

Её глаза в свете маленьких лампочек, горящих неоновой голубой подсветкой, сияют, когда она произносит:

— Вполне.

Молча закатываю глаза и сажусь обратно.

В конце то концов. Если так подумать, то я очень сомневаюсь, что подобный тип парней вообще умеет влюбляться. По-моему, им больше по душе мимолётные, не обременяющие развлечения. И вряд ли у такого, как он — вообще есть в наличии сердце. Что кстати только ухудшает мое положении, но…разве тем не интереснее?..

@[email protected]

Несколько минут я смотрю на Акимову в упор. А затем ухмыляюсь, прекрасно зная о чём она думает.

Всё же столько лет дружбы оставляют особый отпечаток. И мы действительно невероятно чувствуем друг друга, не говоря уже о мыслях, которые временами становятся, как открытая книга. И в данный момент она до сих пор сомневается во мне — не соскочу ли я снова в последний момент. Поэтому я снова делаю глоток вина и запальчиво говорю:

— Я не сдамся! Даже не надейся, Ликунчик!

В этот момент я вдруг отчётливо понимаю, что мне позарез нужно выиграть в подведении итогов нашего эксперимента. Потому что теперь я точно знаю, как использовать своё желание, чтобы наконец помочь двум упрямым баранам воссоединиться. Пусть даже, если благодаря этому мне придётся влюбить в себя самовлюблённого болвана.

— Я это сделаю. И на этот раз действительно докажу тебе, что права. Чего бы мне это не стоило.

— Ты так боишься играть чьими-то чувствами, но при этом совершенно уверенна, что выиграешь?

Задумчиво закусываю губу и понимаю…

— Это полнейшая бессмыслица.

Анжелика смеётся и кивает, как болванчик, протягивая:

— Да-а-а. Ты все-таки реально чокнутая Алиса.

Я усмехаюсь.

В памяти снова всплывают воспоминания о недавних событиях.

«Какого черта спрашивается я вообще жалею эту нечисть?» — проносится в мыслях. И в этот момент я отчётливо понимаю, что хочу этого.

Действительно хочу провести этот эксперимент, несмотря на возможные последствия в дальнейшем.

Плевать!

Я устала вечно потакать чужим чувствам, играя по чьим угодно правилам, но только не по своим…

Хватит!

— Предлагаю выпить за мой выигрыш. — Уверенно поднимаю бокал и улыбаюсь.

Акимова делает то же. Но вместо предполагаемых слов, произносит:

— За мой. Этот парень не так-то прост.

— Это мы ещё посмотрим, — чувствуя подступающий адреналин и азарт от возможности доказать собственную правоту, говорю я.

Мы чокаемся и закусываем пиццей.

— Так как на счёт того, чтобы посвятить меня в твой план?

Хм.

План.

— Есть у меня одна идейка, — хитро блеснув глазами, говорю я, прежде чем выложить маленькой план, только что пришедший ко мне в голову.

Пока мы обдумывали изложенный мной план по тому, как ненавязчиво познакомиться с Ковалевским, содержимое бутылок изрядно уменьшалось. В конце концов я совершенно не заметила того момента, когда в голове уже появился хмельный туман, перекрывающий напрочь благоразумие и какие-либо рамки.

Резко подскакиваю с дивана, на котором мы сидели последние пару часов, и уверенно заявляю, едва пошатнувшись:

— Я просто обязана перед ним извиниться!

Лика смеётся в голос, а затем произносит:

— Ты на часы смотрела? Сейчас пол первого ночи.

Задумчивым взглядом сверлю стену напротив, пытаясь переварить услышанную информацию. А затем неожиданно икаю. Правда это совершенно не мешает мне пожать плечами и снова повторить:

— Я должна извиниться!

На этих словах подрываюсь с места, периодически облокачиваясь на разные предметы мебели. Подхватываю парик. Кое-как закручиваю свои волосы и натягиваю на себя предмет маскировки. После чего следую в сторону выхода.

— Алиса! Стой! Черт!

Я слышу отборную ругань и издаю смешок. Оборачиваюсь назад и вижу, как эта мадам, распласталась на полу.

Акимова шипит, потирая бок, но тут же выставляет указательный палец вперёд, показывая на меня.

— Ты!

— Я! — уверенно киваю и снова икаю вслух.

Глупый смешок вырывается наружу.

— Ты никуда не пойдёшь!

Кажется, подруга соображает куда отчётливее меня, но… Какая разница? Когда в моих мозгах появляется расплывчатая сладкая вата, напрочь перекрывающая любую мозговую деятельность?..

Мне хочется петь, плясать, танцевать! А ещё…ужасно извиниться перед Ковалевским!

Это желание так отчётливо мелькает в моих мыслях, что я снова разворачиваюсь и, не потрудившись одеться, выхожу в коридор в шёлковой пижама с кунг-фу пандой на груди и пушистых тапочках.

Наверное, если бы я была в трезвом состоянии, то ужаснулась бы подобной выходке. Ведь я выгляжу совершенно неподобающе. Однако я настолько опьяняла, что мои показные привычки и маски отходят на второй план, уступая место привычной безбашенности и легкому пофигизму.

— Лисцова, блин! — Меня резко хватают за руку, когда я пару шагов не дохожу до холла. И приходиться остановиться.

Перевожу недовольный взгляд на подругу и тут же произношу:

— Ну, что?!

— Ты хоть подумала, как это будет выглядеть? Да он же сразу поймёт, что тут дело нечисто!

Хм.

Она, как всегда права. Но…

— Мне плевать.

Снова разворачиваюсь, чтобы отправиться прямиком в гости к парню, которого так унизила.

Почему-то именно в состояние опьянения я так рьяно чувствую отголоски совести. Во мне вдруг просыпается необъяснимая жалость ко всему живому. Даже, если это живое — ходячая нечисть без манер!

— Надо извиниться! — говорю я, как заезженная пластинка, и вырываю свою руки из её хватки.

— Ладно, — вдруг произносит Лика. — Но, что ты скажешь ему, когда он спросит тебя, как ты узнала, где он живёт. Дальнейшие ответы приведут его прямиком к нашему эксперименту. Ты хочешь все запороть с первой же секунды?

— Блин. Вечно ты философствуешь в самые неподходящие моменты! — сердито произношу я, все же понимая остатками здравого смысла, что это действительно — очень подозрительно. Не говоря о том, что глупо!

Тяжело вздыхаю, снова икнув, и в конце концов говорю:

— Хорошо. Твоя взяла.

Подруга довольно кивает. И мы собираемся вернуться в квартиру. Но слышим подъезжающий лифт.

— Черт.

— Прячемся, — хихикает Акимова, хватая меня за руку.

Нет, всё-таки остатки алкоголя в ней ещё присутствуют. А ведь она одна заточила практически всю бутылку виски!

Лифт тем временем издаёт звонкий щелчок. Именно в этот момент мои ноги заплетаются, и я валюсь на мягкую дорожку, постеленную в холле. При этом Лика успевает забежать за кадки с деревьями, стоящими в углу, и обречённо хлопнуть себя ладонью по лбу, стоит лишь понять, что я так и не добежала до предполагаемого места укрытия.

— Это трындец… — едва различимо слышу её бурчание, а затем раздаётся мужской голос:

— Эй, кто здесь?

Секунда — и перед моим лицом возникает мужская обувь в виде темно-синих фирменных конверсов.

И все бы ничего, но…

— Крейзи?

Его голос я помню до сих пор. Словно он прочно въелся в мою память, как какая-нибудь заноза…

«Ты не Алиса, ты сплошная ходячая катастрофа!» — вспыхивает мой внутренний голос, и как назло, в голове что-то щёлкает. Я болеем менее начинаю соображать. Словно кто-то открыл форточку и резко впустил в комнату свежий морозный воздух.