Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы Страница 133

Она хотела уйти, но отец задержал ее руку:

– Прости меня. Я очень люблю тебя, котенок.

– Я тоже люблю тебя, папа.

– Не держи зла на Лялю, если можешь.

– Постараюсь.

На выходе ее снова перехватила Лялька:

– Что он тебе говорил? Выкладывай!

– Не твое дело. – Настя изо всех сил старалась сдерживать клокотавшую внутри ненависть.

– Нет, мое! Он мой, поняла? Мой! Я без него не могу жить! Если он умрет, я тоже руки на себя наложу. Но сначала вас убью. Подумаешь, мамаша твоя умом тронулась! Как будто она одна такая. Скольких женщин бросают – и ничего. Он что, ее собственность?

– Да! Собственность! Они были одно целое и так остались бы до конца жизни, если бы ты не влезла.

– Да ты знаешь, как он был со мной счастлив! Он на меня молился! Обцеловывал всю с ног до головы! Страдал из-за своей несчастной совести, но любил меня! И сейчас любит! И сыночка нашего будет любить. Только бы поправился! А вы не лезьте, не лезьте, я вас умоляю! Дайте нам жить!

Больше Настя слушать ее не смогла. Оттолкнув Ляльку, она вынеслась из больницы, добежала до первой попавшейся скамейки и, упав на нее, разрыдалась. Она долго плакала, стараясь слезами смыть с души терзавшую боль, но та все никак не проходила. Наконец, устав, она горестно вздохнула, вытерла платком лицо и огляделась. Больничный парк был пуст, лишь вдали за деревьями виднелась подъехавшая санитарная машина, из нее вынесли носилки с больным. Настя собралась подняться, как вдруг ее внимание привлекло движение сосновой ветки. Она подняла голову. Голубовато-рыжий зверек с пушистым хвостом бесстрашно сидел на расстоянии протянутой руки и выжидающе смотрел на нее. Белка. Ждет подачки, подумала Настя, наверно больные их кормят. А мне и дать ей нечего. Пришла с пустыми руками в больницу, бестолковая. В следующий раз пожарю папе его любимых блинчиков с мясом.

В следующий раз! А будет ли он? Снова встречаться с Словьевой не хочется до ужаса. Если папа позвонит, решила она, тогда пойду. Может, Ляльки не будет, не все же время она там торчит. От этой мысли стало немного легче. Почувствовав голод, она купила в ларьке пирожок и поехала домой.

Глава 54. Родственники

Целую неделю Настя искала работу, но так и не нашла. То ей предлагали ехать на уборку овощей, то разносить почту. Один раз предложили поехать вожатой в лагерь, а когда она почти согласилась, нашлась девушка постарше. Нянечкой в больницу она сама не захотела: уколы делать она не умеет да и ухаживать за взрослыми больными, если честно, боится. А в детском отделении работы не было. В городском отделе образования ей пообещали должность вожатой в школе, но только с сентября, до которого было еще два месяца.

Однажды, возвращаясь после очередного неудачного похода в Центр трудоустройства, Настя увидела на скамейке у подъезда муромских родственников: тетю Нину и дядю Юру. У их ног стояли чемоданы и большая плетеная корзина.

– Племяшечка! – Радостно раскинув руки, дядя заключил ее в объятия. – А мы вот решили нагрянуть без предупреждения. Примешь незваных гостей?

– Конечно! – Настя искренне обрадовалась им. Все плохие мысли куда-то улетучились. – Что же вы не позвонили, я бы пораньше пришла.

– Так мы ж не знаем твоего номера. Ничего, мы недолго ждали. В корзине оказалось замечательные угощения: три трехлитровых баллона с маринованными моховиками и целая вязка сушеных белых. Как мама обрадовалась бы, она их так любила! – молча подумала Настя, и настроение ее резко упало. Дядя, сразу заметив помрачневшее лицо племянницы, осторожно спросил:

– Настенька, мы на недельку к тебе, если не возражаешь. Коли помешали, гостиницу поищем, где подешевле, – ты скажи, не стесняйся.

– Что вы, дядя Юра, – горячо возразила племянница, – я вам так рада! Просто, про маму подумала, как она бы тоже вам обрадовалась. Прежде.

– Не нашли ее?

– Нет, ищут. А папа в больнице, но врачи говорят, что самое страшное позади. Его снова перевели из реанимации в общую палату. Можете навестить, когда захотите.

– Ты с ним видишься?

– Да, почти каждый день. Покушать ему ношу, там кормят не очень.

– А эта его? Как у тебя с ней.

– Да никак. Я прихожу, она уходит. Его нельзя расстраивать. Вы тоже с ним поаккуратнее, ничего такого не говорите, ладно? Особенно про маму. Он сам себя все время казнит. Что теперь поделаешь?

– Как дальше-то будет?

– Не знаю. Мама, даже если вернется, никогда его не простит. Но она, наверно, не вернется. – Настя изо всех сил старалась не заплакать. – А я никак на работу не устроюсь.

– А институт? Ты что, уже не будешь поступать?

– Да я уже поступила в Питерский университет. По сертификатам ЕГЭ. И на очное, и на заочное, уже подтверждение прислали. Буду учиться заочно. В сентябре меня берут на работу вожатой в одну школу. А до того времени, наверно, пойду почту разносить.

– А чего так?

– А как? У папы я деньги ни за что не возьму. Уже взрослая, пора самой себя обеспечивать.

– Какая ты взрослая? – тебе только семнадцать лет! Девочка еще.

Уже не девочка, мрачно подумала Настя. – Через месяц восемнадцать, – возразила она. – Вы когда к папе собираетесь?

– Сейчас Юрий пойдет. Ты ему поподробнее дорогу расскажи да как его в больнице найти. А мы с тобой еще побалакаем.

Собрав гостинец, Нина проводила мужа. Затем вернулась на кухню к Насте, чистившей картошку.

– Вот что, Настенька. Мы тут подумали и решили: никакой работы. Тебе надо учиться и только очно. Езжай в Питер к Наталье, она тебе выделяет комнату. Не возражай, дослушай. Сюда можно пустить квартирантов, вот тебе и деньги на жизнь. Думаю, Олег полностью нас поддержит, тем более, у него есть где жить. Кроме того, ты стипендию будешь получать. И что значит: не брать у отца деньги? Он обязан помогать, пока ты будешь учиться.

– Но у него новая жена. Она тоже студентка. И ребенок будет. На всех его зарплаты не хватит. А когда мама вернется, где она будет жить? Если квартиру сдадим.

– Детка, не будем гадать. Мы с Олегом все обсудим спокойно и что-нибудь придумаем. Одно не подлежит обсуждению: ты едешь в университет. Со временем сможешь подрабатывать – репетиторством или еще чем. Если с деньгами возникнут проблемы. Сейчас все студенты подрабатывают.

– А я не стесню Наташу? Все-таки чужой человек в доме. И как к этому отнесется ее сын?

– Да чего там стеснишь! У них четыре комнаты. А что Юрка? Он то в институте, то в своем турклубе ошивается, – чем ты можешь помешать? Наоборот, когда прибрать поможешь, а когда и поесть приготовишь. Я до сих пор помню твои блинчики с грибами. Вот уж наедятся. И вот еще что. Нечего тебе здесь до сентября делать. Езжай через неделю с Юрием в Муром. Там тебя в лесу ждут, не дождутся. Деньжат подзаработаешь и душой отойдешь от всех этих ужасов. И не возражай, – коль матери нет, я за тебя отвечаю.