Колючая Снежинка - Разия Оганезова Страница 15

Напрочь снесло голову! Теперь это, конечно, усложнит наши дальнейшие отношения. Хотя я уже так устала от этой ситуации. С собой же можно быть откровенной. Я была бы рада, если бы тогда их не увидела! Не знаешь и не надо ничего выяснять! Можно делать вид, что ничего не было, но я так не могу. Я же себя поедом съем, а теперь вроде и простить хочется, но гордость не позволяет. Тем более я прекрасно понимаю, что он не изменится, и так же будет дальше мне изменять.

А я не хочу быть с ним потому, что ему так удобно. Когда-то может стать неудобно и что? На свалку меня? Нет, лучше рвать сейчас, а не через ещё лет десять, когда будет ещё тяжелее.

Я долго принимала душ, пытаясь смыть с себя Борин запах, но не получилось. Он как будто пророс в меня, оставляя свое клеймо, был где-то внутри, бежал по моим венам.

Своих котов я нашла сразу за дверью ванны, как только решила выйти. Они истошно мяукали, возмущаясь, что я закрыла дверь, а они не могли войти.

Проверила их миски и устыдилась, совсем с этим Борей забыла про свою живность. Покормила котов, потом взяла обоих к себе под бок и села на диван читать. Когда в жизни непонятно что, хочется сбежать в книжный мир и там потеряться хоть на время.

Окунулась в фентези от Ники Ерш. Ее героини всегда знают, как поставить мужчин на место одной колкой фразой. Иногда, когда вокруг наступал хаос, я мечтала, что параллельные миры существуют и можно просто туда провалиться и спасать другую реальность. А не это все! Вот сейчас бы я была очень рада, если вдруг бы обнаружилось, что я единственный потомок какой-нибудь ведьмы и мне срочно надо улетать.

Но, к сожалению, это все мечты и сказки и об этом мне напомнил входящий телефонный звонок. А я уже так увлеклась приключениями Джейд с графом, что не сразу поняла, что он уже несколько секунд разрывается.

Звонил незнакомый номер. Кто бы сомневался! Интересно, сколько Боря купил номеров?

– Парлеев, сколько можно говорить … – начала сразу я, но ответил мне совсем не он…

Глава 7

– Анастасия Адамовна? – услышала я приятный мелодичный голос.

– Да, это я. А вы? – осторожно уточнила.

– Меня зовут Диана, я личная помощница Грановского.

Мозг начал лихорадочно думать. Она так сказала – Грановского, как будто его все знают. Но у меня с именами вечная беда, поэтому я поставила звонок на  громкую связь и быстро загуглила звучную фамилию.

Грановский оказался меценатом и владельцем художественной  галереи. Надо же?! Интересно, что ему от меня понадобилось? Судя по фото, он уже староват для свадьбы, хотя, кто их миллионеров поймёт.

– И чем я могу вам помочь? – сформулировала, наконец, вопрос, после внушительной паузы. Девушка, видимо, ждала моего благоговейного восторга, но у меня было единственное желание: узнать, что же мистеру Грановскому от меня нужно. Но так как мы находимся в России никакие мистеры здесь не проканают, хотя некоторые личности только так и воспринимались.

– Пётр Михайлович увидел ваши работы в гостях у знакомых. Ему очень понравилось. Он хотел бы предложить вам устроить выставку в своей галерее.

– Выставку? – удивилась я.

Мне очень нравилось фотографировать, но я никогда не грезила о выставках. Счастливые улыбки на лицах моих клиентов были лучшим вознаграждением. А тщеславной я никогда не была. Мне главное, чтобы сама понимала, что могу, доказывать это кому-то другому и соревноваться там, где все субъективно или куплено заранее, мне совсем не хотелось. Это может подрезать крылья.

– Да, персональную выставку, – все таким же голосом вещала девушка. – Он ждёт вас завтра в пятнадцать ноль-ноль, чтобы обсудить некоторые нюансы. Адрес я вам скину в сообщении.

– Хорошо, спасибо, – ответила, но меня уже никто не слышал. Видимо у девушки даже мысли не могло возникнуть, что я могу отказаться.

Решила позвонить и посоветоваться с Ирой, потому что и хочется, и колется. Для моей репутации это конечно будет очень хорошо, но время и страх как-то портили малину.

– Ир, привет. Говорить можешь? – сразу перешла к делу я.

– Привет, я на дорожке, говорить не очень удобно. Но ты же позвонила, чтобы что-то рассказать. Говори, я в гарнитуре.

– Мне сейчас звонила помощница Грановского, – начала свою мысль, но была прервана.

– Того самого? Ничего себе! – присвистнула подруга.

– Не знаю про какого, того самого ты говоришь. Я про Петра Михайловича. Короче, он мне предлагает устроить выставку у себя в галерее.

– И что тебе не нравится? –  удивилась подруга. – Ты же не просто так звонишь.

– Я боюсь, вдруг не потяну, – призналась честно, как есть.

– Нечего бояться! Это твой шанс! Во сколько тебе назначено и когда?

– Завтра в три, – без особого энтузиазма отозвалась я. Паника нарастала постепенно, но основательно. Даже закралась мысль, может сделать вид, что никакого звонка не было и никуда не идти.

– Отлично, время есть. Завтра с утра я буду у тебя. Будем делать из тебя красавицу, а то поедешь со своей гулькой на голове и в джинсах.

– Я так и собиралась. Удобно и комфортно, –  пробурчала. – А что не так?

– Всё не так. Грановский – это другой уровень!

– Ира, я же не замуж за него собираюсь! –  возмутилась я.

– Замуж тоже неплохо. Он уже старый: умрёт, все тебе достанется.

– Фу, быть такой меркантильной.

– А я не меркантильная, я прагматичная. Все ладно. Позже еще созвонимся. Все равно никакой тренировки не получится, после такой новости. Готовься, скоро ты будешь куколкой.

Да уж – это меня и пугало. В барби превращаться не хотела, я себя устраивала такой, какая есть. Но зная подругу, готовила к утру аргументы.

С трудом, но удалось отвоевать у Иры обычный макияж, а не смоки-айс, который она начала мне рисовать.

Волосы подруга собирать в хвост не разрешила, просто накрутила крупные локоны и аккуратно уложила их на спине. Но я закинула свою резинку в сумку, потом все равно соберу, если мешаться будут.

Джинсы были безжалостно у меня отобраны сразу же, как только Ирина зашла в комнату, а из недр моего шкафа она достала синее трикотажное  платье, чуть ниже колен с золотыми пуговицами на рукавах и от груди до талии. Зона декольте была не глубокая и оставляла простор для воображения. Обула я полусапожки на небольшом каблуке, и на том спасибо,