Кровавое королевство - Дж. Дж. МакЭвой Страница 15

— Да, мамочка, — пробормотал он, пытаясь вывернуться из моих рук, когда увидел Итана, входящего в комнату. Эвелин была рядом с ним, одетая в темно-зеленое коктейльное платье. Она посмотрела на меня, а затем снова на Дону, широко раскрытыми глазами и в замешательстве.

— Что, ради всего святого, произошло?

— Мелина обидела Дону, — сказал ей Уайатт, и если бы я не была так расстроена, я бы рассмеялась. Он говорил как городской глашатай; он убедился бы, что весь дом знает, и не остановился бы, пока все не разозлились бы так же, как и он.

— Il mio preziosa agnello5, — сказала я ей, села рядом с ней на кровать, взяла ее руки и поцеловала их.

— Мамочка. — Она надулась, и я посадила ее к себе на колени, положив ее голову себе на грудь. — Я скучаю по старой леди Хилди.

— Я тоже, — прошептала я, когда Лиам забрал у Феделя аптечку первой помощи. Старая леди Хилди была горничной, ответственной за уход за Итаном, Уайаттом и Доной с тех пор, как они родились. Эвелин всегда была рядом, чтобы помочь, но ни Лиам, ни я не хотели, чтобы она стала их няней. Я редко — ну, никогда — заботилась о ком-то вне семьи, но я действительно скучала по ней после того, как она скончалась несколько месяцев назад, хотя Доне и Уайатту было тяжелее всего.

— Ой! — Закричала Дона, прижимаясь ко мне.

— Прости, принцесса, но я должен. — Лиам нахмурился, втирая крем ей в ухо, пока я убирала ее волосы назад. После этого он взял маленький кусочек марли и как мог обернул ей ухо. — Вот, готово.

— Никаких прикосновений. — Я убрала ее руку. — Теперь давай приведем в порядок твои волосы.

— Никаких кудрей! — потребовала она, снова находясь на грани слез. Кулак Лиама сжался, его челюсть сжалась при одном взгляде на нее.

— Никаких кудрей, я обещаю. Пойдем, Нана заплетет тебе самую красивую кельтскую косу. — Эвелин протянула руку. Спрыгнув вниз, она схватила ее за руку и подошла к комоду. Итан и Уайатт были рядом с ней, и через несколько секунд они все хихикали.

— Дыши. Она в порядке, — прошептала я Лиаму, положив руку ему на грудь.

— Я никогда не хочу видеть эту женщину в моем доме, Мел. Мне все равно, как это произойдет. Я хочу, чтобы она ушла.

— Она уже ушла.

Кивнув, он обошла Дону, встав прямо за нашими сыновьями, все их внимание было сосредоточено на их принцессе. Я секунду наблюдала за ними, пока все они пытались рассмешить ее, прежде чем выйти из комнаты, закрыв за собой большую деревянную дверь. Федель стоял и ждал.

— Пока она заперта, босс, вы не хотите, чтобы она была наказана немедленно?

— Она может подождать до окончания мессы. Машины?

— Они все у входа. Дети завтракают.

Прежде чем я успела заговорить, я услышала смех, доносившийся из-за двери. Скрестив руки на груди, я почувствовала облегчение, узнав, что с ней все в порядке, но не могла избавиться от беспокойства.

— Ты когда-нибудь слышал это, когда была маленькой? — Я кивнула на дверь позади меня.

— Босс?

— Смех, — ответила я. — Ты когда-нибудь слышал невинный смех в моем доме, когда я была маленькой?

Он покачал головой.

— Нет, я никогда не слышал.

— Смех — это хорошо, не так ли? Мою дочь любят больше, чем меня когда-либо любили, и это хорошо… но она мягкая, Федель. Это беспокоит меня, потому что в глубине души я знаю, что она не может оставаться невинной до конца своей жизни. Она не может вечно стоять за спиной своего отца и братьев. Я не хочу, чтобы она была девушкой в беде. Она порежет руку или обожжет себя, и мир остановится в этом доме. Так не может быть всегда, но я не знаю, как сделать из нее бойца, не сломив ее.

— Она еще юна, босс.

— Точно… Все, что происходит сейчас, формирует ее. — Ущипнув себя за переносицу — привычка, которую я переняла у Лиама, — я попыталась выкинуть из головы образ себя в детстве, умоляющей отца дать мне передышку или зовущей на помощь, но так и не получившей ее. Мой отец заставил меня пройти через ад, и я долгое время ненавидела его за это, но теперь, став взрослой и родителем, я понимала яснее, чем когда-либо прежде. Если бы я не заботилась о себе, никто другой не позаботился бы. Насколько ему было больно делать из меня бойца?

— Босс?

— Она возненавидит меня. — Я вздохнула, выпрямляясь немного. — Но я не могу…Я не позволю ей быть слабой.

— Она вырастет и будет благодарна вам за это, как и вы благодарны Орландо.

Она была не единственным человеком, о котором я беспокоилась. Лиам…

Дверь позади меня распахнулась, и Дона подбежала ко мне, повернувшись так, чтобы я могла увидеть замысловатый узел в ее волосах.

— Мамочка! Мамочка, посмотри, что сделала Нана!

— Ну разве Нана не талантлива. У тебя красивые волосы, милая, но давай, нам нужно идти. Все готовы?

— Да, мам, но у тебя нет обуви. — Итан указал на мои ноги.

Я опустила взгляд, уставившись на свои накрашенные пальцы ног.

— Мамочка прибежала посмотреть, что случилось, и забыла закончить одеваться. — Лиам поднял Дону на руки, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в макушку. — Давайте позавтракаем.

— Я хочу вафли! — Уайатт ухмыльнулся и убежал.

— Дядя Нил снова их все съест! — Итан в панике побежал за ним.

— Подождите меня! — Крикнула Дона, вырываясь из рук Лиама, и тоже убежала.

— Что за одержимость вафлями? Даже когда ты была беременна, ты вдыхала их целыми грузовиками. — Лиам пытался не улыбаться, но я могла видеть, как приподнимаются уголки его губ.

— Кто бы говорил. Я ела так много желе, пока была беременна тобой, что твой отец чуть не купил акции компании. — Эвелин улыбнулась; не имело значения, о чем идет речь, она всегда вовлекала Седрика в разговор. Она все еще носила свое кольцо, и я не думаю, что она когда-нибудь снимет